Рекс Миллер - Тень в камне

— Подожди хотя бы минуту, подожди, я говорю правду. Я их не убивал. Я в своем уме и не собираюсь никого надувать. Клянусь Богом.

Эйхорд уже уходил.

— Подожди, черт тебя подери, клянусь, я пройду проверку на детекторе лжи или подпишу все, что угодно, обещаю, но я не позволю, чтобы эта сука на суде добилась признания меня невменяемым. Я не совершал ничего подобного.

— И ты подпишешь официальное заявление? — Эйхорд понятия не имел, что, собственно говоря, он имеет в виду, но хотел понаблюдать за реакцией Хакаби.

— Да. Хоть сейчас. Или когда ты скажешь. Возможно, я и глуп, но не сумасшедший. Послушай, он сам ко мне пришел и показал, где он их похоронил. Вот откуда я впервые узнал об этих убийствах. Он приходит и показывает мне.

— Не возьму в толк, о чем ты. Лучше бы тебе начать говорить по существу и немедленно.

— Мои видения похожи на смесь из головной боли и кошмаров. Откуда, черт возьми, мне знать, как это объяснить? Некоторые люди этим страдают. Как телепатия. Похоже, способности принимать информацию у меня были всегда, но теперь...

Он приходит из глубины, проникая в мой мозг, и показывает мертвецов и прочее дерьмо.

— Показывает... тебе... каким образом? Где ты их видишь?

— Внутри совей проклятой башки, я тебе все время об этом твержу.

— Ты видишь в своей голове, как убивают людей?

— Я вижу, как их хоронят. Вот так. Он показывает мне, как избавляется от трупов. Момент убийства я никогда не вижу. Они уже мертвы, он берет меня с собой и иногда рассказывает об убитых. Или просто показывает, где спрятаны тела.

— Ты говоришь именно об убийце?

— Да.

— Кто он такой?

— Я... я не знаю, дружище. Я понимаю, как звучат мои откровения, поэтому, пожалуйста, не спрашивай меня. Ты мне ни хрена не поверишь. Когда я стал видеть такие картины, мне пришла в голову идея, что можно привлечь к себе внимание, заставить людей... О черт! Я никогда не мог как-то выделиться, хотя не раз был на волосок от этого, пытался выступать на эстраде, выходил на сцену в паршивых клубах, всякая пьянь так орала, что мне было не слышно собственной музыки. А ведь у меня коэффициент интеллектуальности сто сорок шесть. Я не какой-то там болван, у меня хорошая память, веришь, помню все, что прочитал. А вот шансов никогда не было. Или же момент выбирал неправильно. Случалось, вот оно, рядом, но тут вмешивались какие-нибудь подонки и лишали меня всего. И люди, которые имели, дай Бог, хоть одну десятую моего таланта, одну паршивую десятую, становились звездами и важными ублюдками. Все, кого я знал, добивались успеха и богатства, кроме меня, старого простофили Юки Хакаби, а ведь я — сообразительный, симпатичный, некоторые девушки утверждают, что и сексуальный, в общем, шустрый, модный парень. И все напрасно. Я не мог удержаться на работе, пытался заниматься кое-какими махинациями, но из этого тоже ничего не выходило, а тут еще вы, чертовы копы, забрали меня, в общем-то, ни за что. Черт, да если бы какой-нибудь эксгибиционист решил вывалить свое хозяйство наружу и продемонстрировать всему свету, меня бы тут же загребли по подозрению, и вся шарманка опять закрутилась бы, и он стал бы мне показывать трупы в мерном переходе, — так, по крайней мере, послышалось Эйхорду. — Я просто решил, выжму из случившегося все, что можно. Чего я терял, верно?

Если он показывает мне все это дерьмо, я с таким же успехом могу им воспользоваться. Понимаешь, такое ясновидение мне бы пригодилось, если бы я получил работу шпиона или убийцы-профессионала, который пашет на «Коза ностра». К тому же я актер, вот и понадеялся, что выдою из своего внезапно открывшегося дара все, что можно, и те, кто думали, что я какой-то там слабак, неудачник, пустое место, вытаращили бы свои бараньи глаза, сечешь?

Юки сделал паузу, чтобы перевести дух.

— Что за «мерный переход»?

— О чем ты?

— Ты сказал, что убийца тебе все показывал в мерном переходе. Что это такое?

— Теперь моя очередь не понимать, что, собственно, ты... А-а, я сказал «нервный переход», — пробормотал он, видя, что Эйхорд все еще не врубается. — Нервный, в мозгу — нервный переход. Господи! Вытащи пушку и выбей вату из своих ослиных ушей. Эй, я всего только дурачусь. Бум-бум! — На какое-то мгновение возродился прежний Юки Хакаби, но тут же увял. Глаза у него были стеклянные, широко раскрытые, и в них не отражалось ничего, кроме боли и страдания.

— Нервный переход. Место, где он убивает?

— Нет, Господи, нет... — Юки брызгал слюной. — Не там, где он убивает, там, куда он меня ведет. Это связано с психикой. Сначала ничего не видишь, а потом вроде как входишь в комнату или коридор в своем мозгу, а там каменные стены и бетонный пол, и все выглядит как туннель под рекой или что-то подобное, толстые стены, мокрые и скользкие на ощупь, вокруг полумрак, серо и холодно, и в этот момент выходит он и тащит меня — о, черт, дружище. — Юки едва сдерживал слезы, громко сморкался и с трудом собирался с силами.

Завороженный, Джек видел, как его начинала бить дрожь.

— Он показал мне одного типа в Плано. Пошел за ним, застрелил и утопил в канаве. — И Юки рассказал Эйхорду и безгласным видеокамерам, как отыскать еще одну могилу в Плано, штат Техас. — Ох, черт, дружище, там есть еще трупы.

— Где? — очень мягко спросил Джек, чувствуя, как струйка пота поползла по спине.

— В воде. Он показывал мне под водой. Вдоль берега растут высокие деревья, вы взбираетесь на крутую насыпь, наверху начинается грунтовка, и дорога сворачивает вправо. У канавы берег практически отсутствует. Там глубина около четырех-пяти футов, и вода стоит вровень с дорогой. Это что-то вроде ручья. Остановитесь рядом с группой высоких деревьев и все найдете. Старикашка уже там. На вид ему семьдесят пять, восемьдесят, черт, не знаю сколько, но он уже довольно долго находится в воде. Обмотан цепью, весь распух, аж блевать хочется. Понимаешь, он привязан этой цепью к корням деревьев, другие тоже привязаны цепью, вид у них такой, — Юки фыркнул, — как будто встали на якорь.

— Кто убийца, Юки?

— Я ни хрена не знаю, клянусь Богом, я... Дружище, ну не знаю я. Хочешь, я пройду детектор лжи. Все, что угодно. Проклятье. Не знаю я. — Он снова начал всхлипывать, а Эйхорд просто сидел и наблюдал за его хныканьем. Слезы текли по помятому лицу Хакаби и далее по волевому подбородку, как у Кэри Гранта.

— Он никогда не показывается. Остается сзади. В тени. — Тело Юки затряслось от непроизвольной дрожи. — По тени видно, что он высокий. Высокий, как профессиональный баскетболист-негр. Ему нравится причинять мне боль. Он этим кормится. Внушая смертельный страх, он черпает уверенность и силу, силу, в которую трудно поверить. Энергия, которую он обрушивает на мой мозг, когда ему захочется, проникает в самую сердцевину мыслей. Я вдруг теряю контроль над своим разумом и... О Боже, не спрашивай меня.