Сергей Абрамов - Мертвые не плачут

– А как это он? – спросил Пастух. – Ведь молодой…

– Спортсмен, блин. С мотоцикла упал, мотоциклом накрылся. Он же у нас экстремал. Мастер. А фишка не выпала – заказывай белые тапочки.

– С чего ты решил, что он погиб? Сообщили?

– Пока нет. Но сообщат. Был бы жив, нас давно погнали бы отсюда. А чего-то не гонят. Слух есть: прессуха здесь будет.

– В смысле? – не понял Пастух.

– Ну, пресс-конференция. Вертолет на крыше видишь?

Пастух посмотрел на крышу медкорпуса и увидел вертолет. Красно-синий, с логотипом Корпорации на боку.

– И что с того?

– Начальники из Столицы час назад прилетели. Точно покойник. Знаешь поговорку: помер Касим, да и хрен с ним…

Оператор явно не любил Спортсмена. Почему? Зависть рожденного ползать?..

Спросить не успел. Из дверей проходной появился мужик в светлом летнем костюме, при галстуке. Молодой.

Сказал:

– Кто с аккредитацией Корпорации – проходите. Пресс-конференция в зале собраний на первом этаже Главного корпуса.

Журналюги нестройно заорали:

– А чего не предупредили?.. А тема?.. А про что?.. А что с ним?..

– Печальное событие, – потупил взор мужик. – Там все узнаете.

Поскольку никто ничего больше не спрашивал, аккредитация имелась у всех. Неаккредитованные и соваться сюда не стали.

А где-то неподалеку взвизгнула и завыла полицейская сирена, приближаясь, приближаясь. И шепоток пошел по толпе журналюг:

– Губер едет… И мэр тоже…

Пять черных тяжелых машин – два лимузина и три внедорожника – резко и сразу затормозили перед воротами, подождали, пока те откроются, и – к главному корпусу поплыли уже медленно и печально. А две полицейские «ласточки» остались караулить у ворот.

Собеседник Пастуха, проворный малый, успел снять въезд кортежа. Другое дело – зачем? В эфир это вряд ли попадет.

– Хорошо бы где-нибудь телевизор посмотреть, – вдруг сказал Мальчик.

Пастух понял.

– Сначала они все снимут, потом смонтируют, а часиков эдак… – глянул на часы, – в пять поставят в эфир. Ну, в шесть.

– И что потом? – спросил Мальчик.

В вопросе было больше, чем желание узнать про вечернее времяпрепровождение.

– Дорога, – ответил Пастух.

– А я?

– Тебе решать…

Подошел к проходной, дернул дверь. С порога спросил охранников:

– Мужики, а где у вас передачи для больных принимают?

Ближний охранник показал дорогу:

– Вдоль ограждения, направо, там – двухэтажное здание. На первом этаже – окно для передач.

– Спасибо, – поблагодарил. И вроде бы не утерпел: – А это правда?

– Про окно для передач? – заржал охранник.

– Да нет. – Пастух тоже засмеялся. – Я про пациента вашего, к кому власти поехали. Помер, что ли?

– Мертвей не бывает, – сказал охранник и добавил: – Дверь-то закрой…

И пошли Пастух с Мальчиком к ненужному им окну для передач.

– Зачем это? – спросил Мальчик.

– Мы здесь долго стояли, – ответил Пастух. – И без дела.

– А передача – это дело?

– Какое-никакое. Таких, что передачи приносят, много. Их не запоминают.

– Передадим и вернемся к машине, да?

– Ты понял, – сказал Пастух.

– А потом?

– Потом заскочим в квартиру, соберемся по-быстрому, заедем куда-нибудь, где телевизор есть и включен, и – дальше.

– Я с тобой… с вами? – то ли спросил, то ли утвердил.

– Я же сказал: решай сам. Ты же у нас самостоятельный член общества. И можешь на «ты»… – И зачем-то добавил бессмысленное: – Брат у меня точно таким же был…

– Был? Вы… ты же сказал, что есть…

– Есть, есть, – усмехнулся Пастух. – Вырос просто…

Мальчик допытывался до подробностей:

– А куда мы дальше?

Не спросил – зачем. А «мы» – это и было решение.

– Не слишком далеко.

Вообще-то Пастуху было любопытно узнать, зачем Мальчику это странное, если сие прилагательное вообще уместно, путешествие. И с чего бы такая неукротимая настойчивость? Не хочет возвращаться в детдом? Это-то понятно. Неясно иное: жил ли он в детдоме? Многое иное неясно. Например, как вчера добирался до места аварии? Откуда узнал? Следил за Пастухом?..

И еще цепочка вопросов: откуда взялся, почему остался один, чем ему не люб детдом, что вообще хочет он от своей недлинной пока жизни?..

И уже к Пастуху вопрос, то есть к себе самому: а на кой хрен тебе эта головная боль? Ты – перелетная птица, перекати-поле, человек-без-дома-и-близких. Одним словом – вольняшка. Зачем тебе попутчик и, как уже случилось, подельник? Однозначно: обуза, груз. Более того: сильный фактор несчитанного риска, потому что ты отвечаешь за дело и за себя – в деле. А все иное – помеха. Короче, зачем?

И – как в телефоне: ждите ответа, ждите ответа…

Отвечать вот только некому.

Плюс – почему-то не хочется.

– Слушай, – сказал Пастух, – а может, тебе…

– Не может, – резко перебил Мальчик. – Лучше убей и меня тоже.

– Я никого не убиваю… – сказал и понял, что сказал лишнее.

И не важное для Мальчика.

– Глупо, – не Пастуху, а в пространство сказал Мальчик. – Ведь каждый, кто на свете жил, любимых убивал… Ты не понимаешь! – Он чуть ли не плакал, или это показалось Пастуху. – Мы не должны быть друг без друга. Как… – притормозил, поискал сравнение… – как странники в ночи…

Лучше ничего не придумал. «Странники в ночи» – это, конечно, круто. И Пастух неожиданно развеселился.

– А и черт с тобой! – заявил. – Тебе же хуже. Жил бы сейчас в тепле и на всем казенном, а тут – дорога, жратва говенная, квартиры засранные… Ничего, что я своими словами?

– Я их давно выучил… – Мальчик явно почувствовал перемену в зыбкой позиции Пастуха. Улыбнулся даже. – А невредно и телик посмотреть. Часики-то тикают…

Они забрали из съемной квартиры скарб, Пастух забежал в банк и взял из ячейки сумку с «хозяйством». Ячейку, как водится, не сдал, за месяц уплачено. И поехали они в кафушку с внятным названием «У телевизора». Типа – чайку попить. А в восемнадцать ноль-ноль уж и не по местному, а вообще по Первому каналу в программе «Новости» не только сообщили о трагической гибели Спортсмена, но и показали репортаж с места событий.

Спортсмен умер сразу. На месте аварии. Перелом шейных позвонков. И человек в масштабах Страны вроде бы не из самых-самых, но все ж Первый канал память почтил. Вечную.

А и то: часто ли телезрители Страны имеют сомнительное удовольствие узнать, как погибают сильные мира сего? Да пусть и по дурости даже!..

И Пастух по-прежнему не мог взять в толк: почему именно Спортсмен попал в список Службы? Чем он лучше или хуже сотен, если не тысяч таких «спортсменов»?

Риторический по сути вопрос, а ответа хочется…

Случай покойного Мэра такого вопроса не вызывал.

Выехали еще засветло. Ехать и впрямь было не слишком далеко и долго: три часа по хорошей дороге. И четыре дня из отпущенного на все про все срока сэкономлено. В сумме. Но есть вопрос: а зачем сэкономлено? Срок обозначен и акцептован обеими сторонами – Наставником и Пастухом. За скорость Пастуху не платят, платят за результат. Два результата, скажем казенно, достигнуты. Куда спешим?