Айра Левин - Поцелуй перед смертью

Дым над чаном стал рассеиваться. Поверхность расплавленной меди, не доходившей до кромки края чана всего сантиметров на десять-пятнадцать, поблескивала, как зеленоватая морская волна.

— Она зеленая, — с удивлением сказал Берт.

— Когда остынет, примет привычный цвет, — ответил мистер Отто.

Берт неотрывно смотрел на зеленый диск, на поверхности которого вздувались пузыри и лопались с вязким хлопком.

— В чем дело, Марион? — услышал он вопрос Лео.

Разогретый воздух над чаном трепетал, словно там трясли целлофановые простыни.

— В чем дело? — переспросила Марион.

— Ты очень бледна.

Берт повернулся. Марион показалась ему не бледней обычного.

— Со мной все в порядке, — ответила она.

— Нет, ты вся побелела, — настаивал Лео.

Деттвейлер кивнул, подтверждая его слова.

— Это, наверно, от жары, — сказала Марион.

— Скорее от газов, — предположил Лео. — Некоторые не выносят этих газов. Мистер Отто, может быть, вы отведете мою дочь в административное здание? Мы тоже скоро придем.

— Ну что ты, папа, — устало сказала Марион. — Я отлично себя…

— Хватит спорить, — отрезал Лео. — Мы к тебе присоединимся через несколько минут.

— Но… — Марион осеклась, потом пожала плечами и повернула к выходу.

Деттвейлер открыл перед ней дверь.

Мистер Отто последовал за Марион. Он остановился в дверях и обернулся к Лео.

— Надеюсь, вы покажете мистеру Корлиссу, как мы формируем аноды. Весьма впечатляющее зрелище, — сказал он.

С этим он вышел. Деттвейлер закрыл за ним дверь.

— Аноды? — спросил Берт.

— Плиты, которые они грузили на поезд, — как-то машинально объяснил Лео, словно думал о чем-то другом. — Их отправляют на завод в Нью-Джерси, где медь очищают электролитическим способом.

— Мой бог, — сказал Берт, — какое множество этапов.

Он повернулся к конвертерам. Кран уже подцепил чан с медью. Канаты натянулись, завибрировали, затем застыли в напряжении. Чан приподнялся с пола.

Позади него Лео спросил:

— Мистер Отто водил вас наверх — туда, где вдоль стены проложены мостки?

— Нет, — ответил Берт.

— Оттуда все гораздо лучше видно, — сказал Лео. — Хотите, поднимемся?

— А время у нас есть? — спросил Берт, оборачиваясь к Лео.

— Да, — подтвердил тот.

Деттвейлер, стоявший спиной к лестнице, отступил от нее.

— После вас, — с улыбкой сказал он.

Берт подошел к лестнице, ухватился за металлическую ступеньку и посмотрел наверх. Ступеньки представляли собой большие скобы, уходившие наверх по коричневой стене и заканчивающиеся под люком на мостках, которые шли вдоль стен примерно в двадцати метрах над полом.

— Того и гляди, застрянешь, — проговорил Деттвейлер, стоявший рядом с ним.

Берт начал карабкаться по лестнице. Ступеньки были теплые и гладкие. Он поднимал одну ногу за другой не спеша, глядя на уходившую вниз стену. Слышал, как позади него поднимаются Лео и Деттвейлер. Он пытался представить себе, каким откроется ему цех с высоты. Увидеть под собой это индустриальное могущество!

Он ступил на пол мостков из гофрированного металла. Отсюда грохот машин слышался глуше, но здесь было жарче и сильнее пахло медью. Узкие мостки были огорожены толстыми цепями, прикрепленными к железным стойкам. Они шли вдоль задней стены цеха и оканчивались где-то посередине, упираясь в стальную разделительную полосу, которая свисала от потолка до пола и была метра на три шире мостков. Над головой у них параллельно мосткам шли рельсы для крана. Они проходили стороной разделительную стальную полосу, которой заканчивались мостки, и шли дальше в северную часть здания.

Берт посмотрел вниз через перила мостков, держась руками за стойку, доходившую ему до пояса. Он увидел шесть конвертеров и суетящихся вокруг них людей…

Он поднял глаза. Справа, примерно в семи метрах под ним и в десяти от стены, вдоль которой шли мостки, медленно двигался к дальнему концу здания чан с медью. Призрачные дымки поднимались над зеленой блестящей поверхностью. Берт пошел следом не спеша и держась рукой за кольца цепи. До чана было довольно далеко, и он едва чувствовал исходящий от него жар. Позади слышались шаги Лео и Деттвейлера. Он проследил глазами за поддерживающими чан канатами — по шесть с каждой стороны. Они уходили в кабинку крановщика, которая двигалась метрах в четырех над ним. Ему были видны его плечи. Потом его глаза опять обратились к чану с медью. Сколько ее там помещается? Сколько тонн и сколько они стоят? Тысячу долларов? Две тысячи? Три? Четыре? Пять?

Берт приближался к стальной перегородке, и ему стало видно, что мостки там не оканчиваются, а огибают перегородку, образуя нечто в форме буквы «Т». Чан с медью исчез за перегородкой. Он свернул на левое крыло буквы «Т». Впереди мостки заканчивались повешенной поперек их цепью. Он положил левую руку на угловую стойку, а правую — на край стальной перегородки. Она была теплой. Потом наклонился вперед и заглянул за перегородку, чтобы увидеть удаляющийся чан.

— А куда он теперь направляется? — крикнул он.

— К аффинажным печам, — сказал Лео из-за его спины. — А потом медь выльют в формы.

Берт обернулся. Лео и Деттвейлер стояли перед ним плечом к плечу, загораживая выход на прямую часть буквы «Т». На лицах у них было непонятное выражение непреклонности. Он похлопал перегородку слева от себя.

— А что за ней?

— Аффинажные печи, — ответил Лео. — Еще вопросы есть?

Берт покачал головой, не понимая, почему эти двое смотрят на него так сурово.

— Тогда у меня есть к тебе вопрос, — сказал Лео. За очками его глаза жестко синели. — Как ты заставил Дороти написать ту записку?

Все ухнуло: мостки, печи, весь мир. Все исчезло, как песочные замки на пляже, смытые прибоем. И он остался в пустоте перед жестким синим взглядом и вопросом Лео, который гремел и раскатывался, словно они были внутри чугунного колокола.

Затем он опять увидел перед собой Лео и Деттвейлера, опять услышал заводской грохот, опять почувствовал стальную перегородку под левой рукой, утолщенный верх стойки под взмокшей правой, металлические мостки под ногами… но пол он ощущал не полностью, он волнообразно колыхался у него под ногами, потому что его ноги — о боже! — подкашивались под ним и тряслись, как студень.

— О чем вы… — начал он, но не смог докончить фразу. Он глотнул воздух. — О чем вы… говорите…

— О Дороти, — сказал Деттвейлер. Потом добавил, отчетливо выговаривая слова: — Ты хотел на ней жениться — из-за денег. Но она забеременела. Ты знал, что теперь денег не получишь. И ты ее убил.

Берт ошарашенно потряс головой. Мелькнула мысль: надо все отрицать.

— Нет! Она покончила с собой! Она послала Эллен записку. Вы же знаете это, Лео!