Гленн Купер - Хроники мертвых

Увидев замешательство подчиненных, Декорсо упал на пол первым. На пистолетах стояли глушители, поэтому выстрелов не было слышно. Пули беззвучно врезались в дерево, мебель и человеческие тела. А пистолет Пайпера, наоборот, рявкал каждый раз, когда он нажимал на курок. Фрейзер насчитал восемнадцать выстрелов, потом комната погрузилась в тишину.

И вскоре снова наполнилась едким голубоватым дымом и запахом пороха. В наушниках, валявшихся на полу рядом с Пайпером, слышались истерические крики.

Брызги крови на стенах резко контрастировали с пастельными тонами номера. Четверо наблюдателей лежали на полу: двое стонали от боли, двое молчали. Пайпер медленно встал. Он не чувствовал боли, но знал, что шок или адреналин могут действовать как обезболивающее даже при серьезном ранении. Осмотревшись, он не заметил на себе ни капли крови. Где же Марк? Пайпер увидел носки ботинок, выглядывающие из-за дивана. Он побежал туда, чтобы помочь Шеклтону подняться.

Боже мой! Господи! Пайпер не верил собственным глазам. Марк лежал на полу с дыркой в голове — диаметром как у пробки от вина. Изо рта и раны хлестала кровь с частичками мозга.

Разве Марк не был ВД?!

Пайпер вздрогнул, подумав, что Шеклтон выживет. Во что превратится его существование?.. Схватив портфель с ноутбуком, Пайпер выскочил за дверь.

Пайпер шел, низко опустив голову. К бунгало со всех сторон сбегались люди. Двое охранников в синих куртках оттолкнули Пайпера в сторону. Он шел так же медленно в противоположном общему потоку направлении — мужчина с портфелем, в костюме, внешне спокойный, внутренне дрожащий от страха и неуверенности.

Когда двери в главный корпус закрылись за Пайпером, он услышал приглушенные крики со стороны бунгало. Еще секунда, и начнется… Вдали завыла сирена. А полицейские здесь реагируют на вызов раз в десять быстрее!.. Решение нужно принять быстро. Как можно быстрее! Что делать? Пойти к машине или спрятаться здесь? Второй вариант сработал в парикмахерской. Поэтому Пайпер решил применить его снова, тем более что в теперешнем состоянии все равно бы ничего придумать не мог.

У регистрационной стойки толпился народ. Посетители рассказывали полицейским, как и когда услышали выстрелы.

Охранники подписывали отчеты о происшедшем. Пайпер проскочил к лифту, к счастью, свободному, и нажал кнопку четвертого этажа. Посередине коридора стояла тележка горничной. Пайпер заглянул в приоткрытый номер триста пятнадцать.

— Эй! — окликнул он горничную, пылесосившую ковер.

Девушка улыбнулась.

— Здравствуйте, сэр! Я скоро закончу. — Пайпер заметил сумки и мужскую одежду в шкафу.

— Я пораньше вернулся со встречи… Мне нужно позвонить.

— О, конечно, сэр. Сообщите администратору, когда мне лучше прийти.

Пайпер остался один. Из окна, выходящего в сад, было видно полицейских и машину «скорой помощи». Пайпер рухнул в кресло и закрыл глаза. Нужно подумать. Он не знал, сколько у него времени. Нужно хорошенько подумать…

Пайперу чудилось, что он снова на рыбацкой лодке с отцом — Филипом Уэстоном Пайпером. Папа молча насаживает червяка на крючок. Пайпер всегда считал, что отцу, с его обветренной кожей и большими грубыми руками, подошло бы имя попроще. Он работал полицейским — арестовывал нетрезвых водителей и выписывал штрафы за превышение скорости. Дедушка преподавал общественные науки в пенсакольской средней школе и надеялся, что имя ребенка определяет его судьбу и помогает по жизни. Как корабль назовешь, так он и поплывет. Оказалось, не факт. Отец превратился в пьянчужку, который был не прочь развлечься на стороне. Он пил всю жизнь и постоянно изводил жену.

Но Пайпер считал его вполне сносным отцом. Очень молчаливым. Хотя Пайпер всегда чувствовал, что отец пытался сделать так, чтобы сыну было с ним хорошо. Возможно, их отношения сложились бы лучше, если бы Пайпер знал, что отец умрет, когда он будет заканчивать школу. Он часто думал о том, что мог бы разговорить отца о его отношении к жизни, семье и сыну. Но тот разговор похоронили вместе с Филипом Уэстоном. Пайперу пришлось смириться с этим и жить дальше.

Пайпер никогда особо не задумывался о религии и философии. По работе он часто сталкивался со смертью, а в расследовании убийств всегда опирался на голые факты. Люди живут и умирают — иногда не тогда, когда нужно, и не там, где нужно.

Его мать была очень религиозна. Пайпер, приезжая к ней, обязательно сопровождал старушку в Первую баптистскую церковь в Панаме. Там же ее и отпели. Конечно, Пайпер слышал о божественном предопределении, в школе читал о кальвинизме. И всегда считал это полной чушью. Миром правит случайность и хаос. Нет никакого божественного замысла.

Очевидно, он ошибался.

Открыв глаза, Пайпер обернулся назад. Вся полиция Беверли-Хиллз собралась в саду гостиницы. Подъехало еще несколько машин «скорой помощи». Пайпер открыл ноутбук — тот был в режиме ожидания. Перед загрузкой базы данных Шеклтона требовалось ввести пароль. Пайпер три раза ошибся в слове «Пифагор», прежде чем получил доступ. Вот тебе и гарвардское образование!

На экране появилось окно поиска. «Введите фамилию, дату рождения, город, почтовый индекс, улицу». Очень удобный для пользователя интерфейс! Пайпер забил свою фамилию и дату рождения — компьютер выдал ВД. Прекрасно! Шеклтон не обманул. Хоть бы это было не то ВД, как у самого Марка. По крайней мере еще восемнадцать лет впереди. Целая жизнь…

Пайпер разволновался, не решаясь ввести следующее имя. Хотел уже закрыть ноутбук, но за окном все так же выли сирены, в саду раздавались крики людей. Настроившись, он напечатал в строке поиска «Лора Джин Пайпер, 7 августа 1984 года» и нажал клавишу «Ввод».

ВД.

— Уф! — громко выдохнул Пайпер. — Слава Богу! — Затем снова набрал полные легкие воздуха и ввел «Нэнси Липински, Уайт-Плейнс, Нью-Йорк».

И снова ВД.

Еще одно имя — последнее, чтобы удостовериться, что план сработает. «Джим Зекендорф, Уэстон, Массачусетс».

ВД.

Вот и все, что он хотел знать. Вот и все, что ему нужно знать. Пайпер дрожал от напряжения. Он сел на стул. Получается, он, его дочь и Нэнси останутся в живых, несмотря на то что наблюдатели получили приказ уничтожить их, чтобы сохранить секрет «Зоны-51». А значит, сейчас необходимо сосредоточиться и выработать железный план, чтобы спастись.

Безумие… К черту свободу воли! Пора принять, что тебя просто несет по течению великой реки — судьбы. Ты вовсе не властелин своей судьбы, не капитан своей души. [23] Перефразированные последние строки из стихотворения Уильяма Хенли «Непобедимый»: «Я властелин моей судьбы, я капитан моей души» (пер. В. Рогова). Пайпер заплакал. Впервые после смерти отца.