Дэвид Моррелл - Братство Розы

Как она может принять меня после этого?

Вспомнив тревожную атмосферу дома отдыха, Сол неожиданно испугался, что навлек на себя проклятие. Он уже собрало спрыгнуть с крыльца, чтобы бежать за ней и…

Что? Догнать ее? Сказать, что еду с ней?

Но тут же Сол вспомнил об Элиоте и остановился как вкопанный. Он растерянно посмотрел на дорогу между деревьями. Сердце ныло от досады. Он не знал, что делать. Кого выбрать? Ему вновь показалось, что перед ним стоит Крис и с укором смотрит на него.

Внезапно оцепенение прошло, и вернулась решимость. Сол знал, что делать.

Дон сердито показал в окно на плавательный бассейн. Несмотря на жаркий день в бассейне никого не было.

— Из-за всех ваших фокусов гости так перепугались, что боятся высунуть носа. В ресторане пусто. Сад, спортивные площадки… Черт побери, да я бы мог привезти голых танцовщиц, и никто бы их даже не заметил. Слухи о ваших, скажем так, разногласиях, просочились. Авторитетные люди уже советуют отдыхать в Гонконге или Швейцарии. Все только и говорят о наших неприятностях. Вот что вы нам принесли!

Неприятности, о которых он говорил, заключались в Элиоте, Касторе, Поллуксе и Соле. Они сидели отдельно под внимательным наблюдением сотрудников службы безопасности дома отдыха.

— Такова ситуация, — продолжил Дон. — Правила требуют от администрации дома отдыха давать убежище оперативнику, который попросит приюта и заплатит деньги. Но правила не заставляют управляющего мириться с буйными гостями. Я связался со своим начальством и объяснил проблему. Потом поговорил с советом директоров. Я потребовал провести слушание и получил вердикт. Правило гласит: если у управляющего есть достаточные основания, — а Господь Бог знает, что они у меня есть, — он может попросить гостя собрать вещи. — Дон показал на дверь. — И уехать.

— Чтобы этот человек попытался убить меня в ту самую секунду, как я выйду за ворота? — Элиот гневно выпрямился.

— Разве я сказал, что позволю ему попытаться убить вас? Мы не животные. Совет директоров готов пойти на компромисс. Вы заплатили за услуги, которые не получили. Поэтому вот чек на оставшуюся сумму. Это справедливо. Вы посвятили всю жизнь профессии и заслуживаете шанс. Поэтому мы дадим вам двадцать четыре часа форы. Это много времени для человека вашего опыта, учитывая ваши контакты, вы можете исчезнуть навсегда. У вас Целая ночь впереди, чтобы все обдумать. Расслабьтесь. Завтра утром, в восемь часов, вы должны уехать, а ровно через сутки уедет Грисман. Может, после вашего отъезда в “Приюте отшельника” вновь воцарится покой, и остальные гости смогут наслаждаться отдыхом.

Повернувшись на стуле, Элиот злобно посмотрел на Сола. Тот равнодушно усмехнулся и пожал плечами.

Солнце медленно спускалось в горы, освещая красноватым светом комнату Элиота.

— Это не имеет значения, — хрипло говорил Элиот в телефонную трубку. — Мне плевать, сколько людей понадобится или сколько это будет стоить. Я хочу, чтобы завтра все выходы из этой долины были перекрыты. Я требую, чтобы его убили, как только он выйдет за ворота. Нет, вы не слушаете. Люди должны бы другие, те, которые сторожили его здесь несколько дней назад, что с вами такое? Меня тошнит от лопухов. Я сказал, мне нужны лучшие. — Его пальцы, сжимавшие трубку, побелели, и он нахмурился. — Вы хотите сказать, что Грисман самый лучший? Я лучше него. Делайте то, что вам сказали.

Элиот швырнул трубку и повернулся к Кастору. Поллукс находился в коридоре вместе с людьми Дона, которые содержали Элиота и его телохранителей под домашним арестом.

— Забронировал билет?

— “Эйр Канада” из Ванкувера в Австралию. В семь часов завтра вечером, — ответил Кастор.

— У нас будет много времени.

— Может, и нет, — Кастор поднял плечи. — Ромул понимает, что никогда не найдет вас, если у вас будет фора в двадцать четыре часа. Скорее всего, он попытается уйти отсюда раньше.

— Естественно, попытается. Я рассчитываю на это. Он захочет броситься за мной в погоню, как можно скорее. И это тоже мне на руку.

— Не понимаю, как это может помочь нам. — Кастор нахмурился.

— Я сказал этому идиоту по телефону правду. Нет никого лучше Ромула, кроме меня и вас двоих. Я сам готовил Сола и поэтому могу перехитрить его. С самого начала я допустил ошибку: поручил другим заниматься им.

— Но вы же приказали перекрыть все выходы из долины.

— Ромул ожидает от меня этого, — кивнул Элиот. — Если его не отвлечь, он заподозрит ловушку. Конечно, им может повезет, и они убьют его. — Старик задумчиво поджал губы. — Хотя я этом сомневаюсь. Он чувствует себя в лесу, как дома. Если уйдет той же дорогой, какой пришел, даже тысяча человек не перекроет все тропы из долины.

— Но если он выйдет из долины тем же путем, каким пришел сюда, у нас будет время! — обрадовался Кастор. — Переход через горы займет не один час, и он сильно отстанет. Тогда ему никогда не догнать нас.

— И поэтому он выберет другой путь.

Радость на лице Кастора исчезла, и он вновь нахмурился.

— Какой? И как нам остановить его?

— Поставь себя на его место. Тогда будет нетрудно предсказать его следующий ход. Если рассуждать логически, у него единственный выход.

— Он может быть логическим для вас, но… Когда Элиот объяснил, Кастор радостно кивнул. К нему вернулась уверенность, и он с уважением посмотрел на отца.

Три четверти солнечного диска уже скрылось за горами, тени в долине удлинились. Сначала они были почти пурпурными, потом посерели и вскоре стали черными. В Уединенную долину спустился туман.

Сол ничего не замечал. Он сидел, скрестив ноги, на полу своей темной комнаты, сосредоточенно готовясь к завтрашнему дню. Он знал, что за дверью номера охрана, которая обязана помешать ему что-нибудь предпринять против старика, пока тот находится в доме отдыха. Элиот со своими телохранителями тоже под наблюдением, подумал Сол.

Это не имело значения. Как бы он ни хотел отомстить, он не мог рисковать и убивать Элиота в “Приюте отшельника”. С самого начала он хотел не только отомстить, но и остаться в живых, чтобы наслаждаться чувством выполненного долга.

Брат. Сола охватил гнев, и он напряг всю волю, чтобы подавить его. Сейчас, когда цель так близка, он должен откинуть от себя все, что отвлекает, достичь чистоты самурая, доказать, что он профессионал, как учил Элиот.

Скоро его наполнили решимость и спокойствие. Он сконцентрировал мысли, инстинкты и умение и твердил про себя, как молитву, одно слово.

Чувствуя снова и снова, как дух брата сливается с его духом.

Крис. Крис.

Крис. Крис.

Крис.

Утро выдалось хмурым и прохладным. Над землей низко нависли тучи, обещая дождь. Темно-синий неприметный фургон “шеви” без хромированных украшений и белобоких покрышек стоял на дороге перед домом.