Дэвид Моррелл - Огненный завет (Братство пламени)

— Мама! — в ужасе воскликнула Тэсс.

— Я хотела тебя предупредить, — ответила мать.

Поборов отвращение, Тэсс ринулась вперед. Ее стремительные движения поднимали клубы пыли. Размахивая руками, она рвала паутину, которая липла к телу и одежде, внушая жуткое омерзение.

— Я оставила все как было, — с трудом пробираясь вслед за Тэсс, говорила мать. — В тот день, когда я узнала, что твоего отца не стало, я в последний раз вошла в эту комнату и, оглядев ее, закрыла дверь, чтобы больше никогда туда не входить, а слугам приказала не отпирать эту спальню.

Тэсс содрогнулась, заметив, что возле кровати даже стоят покрытые слоем пыли тапочки отца, но она была слишком озабочена другим, чтобы спросить мать, что же заставило ее превратить эту комнату не в место поклонения, а в склеп. Однако дым становился все гуще. У Тэсс не оставалось времени ни на что, кроме задуманного ею дела. Она рванула на себя верхний ящик столика рядом с кроватью, боясь, что отец мог забрать пистолет с собой в Бейрут. Но с облегчением увидела, что пистолет лежит на своем обычном месте.

Отец был оперативником в разведке морской пехоты, когда воевал во Вьетнаме. Именно там он встретил Брайана Гамильтона — в то время генерала, курировавшего разведчиков. После войны отец пошел работать в Госдепартамент, в мало кому известный разведывательный отдел. Позже, когда Брайан, демобилизовавшись, тоже устроился на дипломатическую службу, он уговорил Дрейка оставить разведку и сделаться «чистым» дипломатом. Однако отец Тэсс со времен Вьетнама сохранил привычку иметь при себе оружие. Хотя он редко брал его с собой, выезжая в горящие точки, дома он всегда держал пистолет под рукой на случай, если кто-то забрался бы в особняк. Пистолет — 9-миллиметровый швейцарский «ЗИГ-Зауэр», компактный, короткоствольный, с обоймой на необычно большое количество патронов — шестнадцать, — был двойного действия, что означало, что для выстрела необязательно взводить курок, достаточно лишь нажать на спуск.

Тэсс знала все это, потому что, когда ей исполнилось двенадцать, она случайно увидела, как отец чистит пистолет, и выказала такой интерес, что он решил показать ей, как надо обращаться с оружием, чтобы она прониклась к нему уважением и, что самое главное, держалась от него подальше. Поскольку Тэсс была сорванцом, она не чуралась опасной игрушки, подобно другим девочкам ее возраста, и научилась стрелять в цель так же легко и быстро, как играть в баскетбол, заниматься гимнастикой и легкой атлетикой.

Часто, когда отец шел попрактиковаться в тир, он брал ее с собой. Он показал, ей, как разбирать оружие, чистить его и снова собирать. Научил правильно целиться — обе руки держат пистолет, оба глаза открыты, мушка и прицел находятся на одной линии. «Но основная штука, — говорил он, — сфокусировать зрение не на мушке, а на цели. Прицел и мушка кажутся расплывчатыми, но это ничего, к этому надо привыкнуть. Ведь ты стреляешь в цель, поэтому ее надо видеть ясно. А если прицел и мушка в фокусе, но цель размыта, — промажешь». После такого же подробного объяснения, как заряжать обойму, надежно вставлять ее в рукоятку и оттягивать, затвор, чтобы дослать патрон в патронник, отец наконец разрешил Тэсс стрелять. «Не дергай спуск. Медленно выжимай его». Она немного побаивалась отдачи, но к ее восторгу, рывок пистолета вверх при выстреле был не таким уж сильным, как она представляла. Вообще-то, ей даже нравилась отдача — это высвобождение мощи, — а звук выстрела приглушали наушники, которые Тэсс надевала по настоянию отца.

К двадцати годам она уже укладывала все шестнадцать пуль в окружность размером с баскетбольный мяч с расстояния в тридцать ярдов, но, поступив в колледж, потеряла интерес к стрельбе так же неожиданно, как вначале увлеклась ею. Наверное потому, что отца часто не бывало дома.

Тэсс выхватила пистолет из ящика столика и мысленно поблагодарила отца за то, что он научил ее стрелять, тем самым, возможно, спасая ей сейчас жизнь.

Она нажала кнопку на рукоятке, освободив обойму, и с удовлетворением кивнула, увидев, что та полна. Загнав обойму в рукоятку, она оттянула затворы, дослала патрон в патронник. Курок оставался во взведенном положении. Она мягко отжала спуск и осторожно опустила курок, чтобы не произошло случайного выстрела. Береженого Бог бережет. Но ее беспокоило, что пистолет не чистили и не смазывали целых шесть лет. Затвор немного заедало, когда она его оттягивала. Если ее худшие опасения верны и ей придется защищаться, неужели пистолет заклинит?

Тэсс старалась не думать об этом.

— Пойдем, мама! Бежим!

— Но ты мне так и не сказала, зачем тебе пистолет?

— На всякий случай.

— Что ты хочешь сказать?

Тэсс, не ответив, бросилась, увлекая за собой мать и отмахиваясь от паутины, к открытой двери в коридор.

Теперь отсвет языков пламени, плясавшего внизу в холле, достиг коридора, заливая его мерцанием тысяч свечей. Таща за собой мать, Тэсс двинулась налево, к лестнице, с опаской глядя вниз и нервно сжимая в руке пистолет. Но вместо крадущихся фигур она увидела в холле бушующее пламя, готовое с ревом устремиться вверх. Нижние ступени лестницы были объяты огнем. Тэсс обдало жаром, и она попятилась. Им с матерью уже не пробежать по холлу, охваченному растущим с каждым мгновением пламенем и не добраться до входной двери. К тому же мать не могла двигаться с таким же проворством, как Тэсс, и не поспевала бы за ней, а Тэсс ни в коем случае не хотела бросить мать на произвол судьбы.

При виде языков пламени мать испуганно вскрикнула.

— К черной лестнице, быстро! — позвала ее Тэсс.

По окутанному дымом холлу, кашляя и низко согнувшись, потому что воздух внизу был чище, они подошли к лестнице, которая вела в кухню.

Ее нижние ступени тоже освещали всполохи огня, но самого пламени не было видно.

«Можно рискнуть», — подумала Тэсс и, обернувшись к матери со словами:

— Держись рядом, — стала спускаться по лестнице.

Детекторы дыма продолжали завывать. Вдруг снизу навстречу им кинулся человек.

Тэсс навела на него пистолет. Человек воскликнул:

— Миссис Дрейк?

— Джонатан! — обрадовалась мать Тэсс.

Тэсс с облегчением опустила пистолет.

Дворецкий подбежал к ним. Он был в пижаме.

— Я спал! — тяжело дыша, проговорил он. — Меня разбудили сигналы пожарной тревоги. Я пробовал пройти по парадной лестнице, чтобы предупредить вас, но холл весь в огне!

— Мы знаем, — ответила Тэсс. — Мы сможем выйти черным ходом?

— Кухня, горит, но комнаты слуг пожар не тронул.

— Пока, — добавила Тэсс.

Все вместе они ринулись вниз по лестнице.

— Вы видели кого-нибудь, кроме нас? — взволнованно спросила Тэсс.

— Кроме вас?