Леонид Могилев - Тройное Дно

Курортов осталось нынче всего ничего. По одним танки прошлись, а другие стали кузницей заложников. «Пусты наши пляжи», — вспомнил Ефимов невесть чьи строчки.

И может быть, в это самое время его посетил дар отчетливого видения ближайшего будущего, потому что к нему приближался некто по фамилии Пуляев, на данный момент времени банальный вор. Ему-то лететь было совершенно необходимо, причем совершенно в любом направлении, а по прибытии в аэропорт назначения — добраться до одноименного города на первом же такси или рейсовом автобусе и лечь на дно. Пусть оно будет застелено бухарскими коврами, пусть газетами, лишь бы на него можно было лечь и упереть взгляд в потолок нового жилища, подразумевая над ним сияние Млечного Пути. Пуляев дефилировал по периметру зала ожидания неспешно, то поднимаясь наверх, то опускаясь на нижний уровень, где роскошные туалеты, зал прибытия и выходы наружу. В правой руке у него дипломат с труднопредставимой суммой в рублях. Миллионов пятьсот, взятых сегодня в кассе одной фирмы, при этом он не стрелял и даже оружия не показывал, так как показывать было нечего. Просто прикрикнул на дуру в окошке, а та на кнопку и не нажала, а может быть, и не было таковой. И людей в ту минуту не оказалось в аппендиксе коридорном — так, как он и рассчитывал, а после Пуляев вышел, сел в троллейбус и уехал. В трех остановках от места преступления он сошел, миновал проходной дворик, скверик, переулок и пересел на автобус. В аэропорту он вдруг сник. В принципе можно было взять билет в любом направлении и улететь. Но его смущала легкость, с которой он все проделал. Деньги брал в маске, которую после выбросил в урну. Одежду переменил в туалете. Под маской — усы клееные и полубородка, в которых он и ехал. В кабинке туалетной разорвал в клочки и выбросил, спустил воду…

Он решил не лететь. Мало ли что сейчас происходит на нейтральной территории между сыскарями и торговыми. Можно легко и непринужденно начать новую жизнь, но можно и оказаться на помойке с пулей в животе, а деньги уедут назад в служебной машине и успокоятся в надежном сейфе.

Пуляев решил взять мотор, уехать домой и затаиться на время. Вполне естественное и нормальное желание.

Грабил Пуляев в первый раз в жизни и, наверное, в последний. А найти его не смогли бы вообще-то никогда. Ни одного привода или задержания, а знакомство с ворами только как с соседями по подъезду. К тому же купюры разного достоинства и в пачках произвольной толщины еще не пересчитаны и недавно приняты. Свободен. Проснись и пой.

На Пуляеве — майка с серпом и молотом. Были еще туфли на высоком каблуке, это чтобы кассирша назвала рост сантиметров на пять больше.

Ефимов и Пуляев встретились у дверей зальчика, где меню на стене. Для командированного цена на блинчики с чаем показалась подходящей, а новоиспеченному ловцу удачи нужно было где-то посидеть, расслабиться.

Их посадили за один столик. Зал обилием посетителей не отличался. В углу вкушала дорогую еду парочка. У дамы были злые и бессмысленные глаза, а ее партнер сидел к ним спиной и пил водку.

Ефимов с Пуляевым оказались тезками — Павлами — и искренне удивились этому. Так что одному из Павлов платить не пришлось. Пуляев Павел заказал лангеты, солянки сборные и рыбные ассорти, а также портвейн, дорогой и легкий.

Когда хорошо одетый господин, сидевший недалеко от входа, откушав чая и почитав газетку, прошел мимо Павлов к столику, где дама что-то выговаривала своему господину сердца, а тот все пил и закусывал, Пуляев пришел в благодушное состояние. Он все же решил лететь. Несколько минут страха и отчаяния — и он свободен.

— Пошли, Паша. Я с тобой лечу. Сейчас билет купим — и лечу.

— А чего тебе в Краснодаре, Паша?

— Я там всегда побывать хотел.

Ефимов искренне позавидовал тезке. Хочу — обедаю, хочу — лечу.

— Смотри. Нажрались они все-таки. Баба спит. Мужик голову свесил. Быстро как-то.

— А кто знает, сколько они тут сидят.

Пуляев сунул деньги официантке, одарил ее серьезными чаевыми, и они вышли. Билета пришлось ждать минут сорок. А рейс вообще отложили до утра.

— Ну, поехали, — сказал Ефимов, — по домам.

— А если позовут на посадку?

— Сказано до утра, значит, до утра. Неприбытие самолета. Только вот ищут кого-то, Паша.

— Вот эти явно менты.

— Ты почем знаешь?

— Чувствую.

— А мы при чем?

И действительно. В зале появились кроме дознавателей в штатском человек шесть в форме. И с ними официантка из ресторанного зальчика.

— Слушай, Паша, зачем тебе в Краснодар? Ты там под чеченскую акцию попадешь. Тебя БТР пьяного задавит.

— У меня же командировка.

— Давай поездом поедем. Сегодня.

— Я поездом не могу. Дело срочное. Бумажки передать. Меня в фирме повесят.

— А хочешь, я тебя на самолет посажу в ноль четырнадцать? У меня здесь все схвачено. Да и билетов полно. А сейчас уедем отсюда, дружище!

— Не пойму я тебя, Паша. Мы же и так уезжаем.

— Иди на стоянку такси и бери машину. Потом отъезжай метров на сто и жди. Я сейчас.

Пуляев сбежал по ступенькам вниз, в туалет, ожидая захвата сзади. Но ничего не произошло. В кабинке он снял майку, свернул ее и бросил в корзинку, вынул из сумки рубашку, черные очки, кепочку, джинсы… На выходе он едва не столкнулся с милиционером, сержантом, но миновал его легко и непринужденно, как все препятствия, оказывавшиеся на его пути в этот день.

Ему позарез нужен был сейчас помощник, второй номер, и для роли этой Ефимов подходил идеально, поэтому отпускать его сейчас было нельзя. Видимо, случилось худшее. Фирма оказалась, вероятно, непростой, и деньги ищут. Но то, как мгновенно его отыскали и едва не прихватили в ресторане, поражало…

Ефимов сделал так, как его просил тезка. Паша Пуляев упал на заднее сиденье.

— Поехали!

— В гостиницу «Санкт-Петербург». У меня сегодня день рождения.

— Да ладно врать-то.

— Все равно. Я угощаю…

Они остановились на Троицкой площади, Пуляев расплатился, отпустил такси, тут же взял другое и велел ехать в один маленький и очень дорогой ресторанчик на Лиговке.

— Вы бы еще в трусах пришли. Тут же иностранцы в прямом и переносном смыслах. Чего ты мне деньги свои суешь? Забери. Глаза какие-то дикие у обоих. Нету мест для вас, господа. В сумке-то что? Сосиски? Или что другое для дома? А в дипломате? Пиво?

— Ты гляди, Паша, какие еще бывают вышибалы, — отметил Пуляев.

— На черта нам сюда? Ты что — богатый?

— А ты сомневаешься?

— Может, где попроще посидим? Есть же хорошие пивнушки…

— Это ты в Краснодаре в пивнушке сиди. Я не бедный, но и лишних денег у меня нет. Сейчас мы костюмы приличные пойдем покупать.

— Мне чужого не надо.

— А я и не дам тебе своего. Перед отлетом сдашь мне костюм. Костюмы еще ему дарить…