Леонид Могилев - Тройное Дно
- Название:Тройное Дно
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательство «Азбука», Книжный клуб «Терра»
- Год:1997
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:5-7684-0416-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Леонид Могилев - Тройное Дно краткое содержание
Все газеты страны пестрят сенсационными заголовками. Музыкальная богема в шоке от череды необъяснимых дерзких убийств. Кто-то методично, безжалостно и с невиданной изобретательностью расправляется с эстрадной «попсой». Выводы, к которым приходят сыщики, оказываются невероятнее самых фантастических версий, выдвигавшихся в начале расследования. Следствие, распутывая один загадочный узел этого дела за другим, выходит на грандиозное подполье, созданное из «человеческого полуфабриката» — аутсайдеров, пленников трущоб, бомжей…
Тройное Дно - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— А вы думаете, это на разум влияет?
— Еще как влияет.
— Ну, хорошо. Отдыхайте.
— Теперь объясните, пожалуйста, что, действительно на лодке обучались какие-нибудь трудные подростки, или, скажем, взрослые люди, или другие?..
— Никто обучиться ничему не успел. Дела у Охотоведа шли не так быстро. А люди эти должны были из бомжей быть.
— То есть как из бомжей?
— Это была одна из ступеней возрождения духа. И я это поддерживаю.
— То есть бросил, скажем, пить, ну, Константин какой-нибудь, оттянулся на торфоразработках, пришел в человеческий облик. А потом его на подводную лодку? Но зачем? Зачем и кому это нужно? Вы что там, к новой войне готовились?
— И к этому тоже. Ведь военных сборов давно не проходил никто. Даже тем, кто на службе, из живого ружья стрелять редко приходилось, если только в Ханкале.
— Вот-вот. А к этим территориям имел отношение-Охотовед?
— Да вот не имел, к сожалению. Если бы имел, то сейчас бы в Грозном другие начальники сидели. У Охотоведа ум государственный. И воевать он умел, как вы уже убедились.
— Ну, мы отвлеклись. Значит, должны были бомжи учиться мастерству подводника. А потом что? Неужели еще должны были лодки появиться? Или они на другие водоемы должны были отбыть в командировки?
— Это нам неведомо. Вы, наверное, про торпедную атаку хотите узнать? Так это я потопил «Репина».
— То есть как? А господин капитан второго ранга?
— Пал смертью храбрых при защите острова. Там и похоронен.
— И место можете указать?
— Могу. Да не укажу. Его потом перезахоронят. С почестями.
— В Союзе Советских Благодарных Бомжей? Или как вы хотели это назвать?
— Это нам неведомо.
— А скажите… Может быть, еще такие базы есть на Ладоге? Или на Балтике? Вот вы про островок какой-то изволили говорить. В Эстонии. Место можете по карте указать?
— Я тогда спал после вахты. Даже примерно не могу. Знаю, что маленький.
— А выглядит как? Ландшафт какой? Есть ли сооружения, дома? Другие острова рядом? Далеко ли от материка?
— Ночь была. Ничего не помню.
— А эстонских товарищей не запомнили?
— У меня зрительная…
— …Память плохая. Особенно на лица.
— На них, родимых.
— Хорошо. Давайте попробуем послушать про торпедную атаку.
— Вот это дело. До этого я только учебные цели поражал. А тут целый корабль. После того как спецназ штурмовал остров и мы отошли к доку, то хотели дождаться Ивана Владимировича. Он под конец один отход прикрывал.
— А что вы в этом бункере делали?
— Беседовали, ужинали. По вечерам.
— У вас что, был клуб?
— А почему нет? Культурно все было и чисто. А уж умных людей послушать было приятно.
— К этому мы еще вернемся. Давайте завершим рассказ о потоплении. Вижу, вам не терпится.
— Мне совесть очистить не терпится. Вертолеты над нами висели уже, но канал глубокий. Можно в погруженном состоянии выходить. Тем более, раннее утро. Глубина не просматривается. А так, естественно, увидели бы с воздуха. Вышли мы, через фиорды двинулись. Там в двух местах нужно было в надводном положении идти, метров по сто или сто пятьдесят, но Бог миловал. На острове бой еще шел. Отвлекся спецназ и летуны их. Потом отошли мы и на дно легли. Стали думать, как дальше быть. Отлежались. И все бы обошлось, если бы ночью, когда всплывали, по радио не услышали, что «Репин» с шоблой этой намеревается прибыть к месту погибели наших товарищей и надежд. Мы когда уходили, боезапас весь приняли. И для пушчонки, и обе торпеды. Я их перебирал накануне, профилактику проводил. Так что они были в порядке. Как знал.
— Так. Услышали. И решили топить. Кто был на лодке?
— Это я, естественно, знаю и помню, но только лучше убейте сразу, а не скажу. И пытку любую выдержу.
— Не сомневаюсь. Значит, о сообщниках рассказывать не собираетесь?
— Нет. Только не о сообщниках, а о товарищах. Точнее надо быть, гражданин начальник.
— У вас судимостей не было?
— Я из ПТУ сразу на флот. И так в нем по сей день нахожусь.
— Вы же списаны.
— Я начальниками списан. Бог им судья. А так я на флоте.
— Хорошо. Дальше.
— «Репин» судно старое. Еле живое. Еще год-другой, и все. Его не жалко.
— А людей? Команду? Охрану?
— Рейс был коммерческим. Значит, люди эти добровольно поплыли с попсовиками на костях плясать. Ритуал, стало быть. Так они сами себе и выбрали планиду.
— У них же семьи. Детки.
— Они вроде полицаев. И деткам их лучше про их родителей забыть.
— Круто. Значит, и я полицай?
— Насчет вас не могу сказать. Время покажет.
— Экий вы, брат, бескомпромиссный.
— Какой есть. Дождались мы «Репина».
— А перепутать не могли?
— Этот плавучий бордель перепутать было ни с чем невозможно. Весь в огнях. На верхней палубе концерт. Внизу, по всей видимости, блуд.
— Вы что же, всплывали?
— А кто нам мог помешать? Перископ аккуратно высунули, всплыли чуть позади. И я стал готовить атаку.
— Значит, вы приняли на себя командование.
— Так точно. Катер с охраной петлял вокруг да около. Когда он ушел на левый борт, я всплыл и из надводного положения точно в середину. Распорол «Репина». Потом погрузился, перешел ему под левый борт. Суденышко то охранное несуразное перешло на правый. «Репин» уже горел, он сразу остановился. Запаниковал, но на плаву держался. И тогда я из-под воды вторую им в левый борт вложил. Примерно в то же самое место. И расколол его. Быстро потом потоп «Репин».
— И дальше вы что стали делать?
— А дальше начались дела серьезные. Катера к утру вошли в Ладогу. Стали нас искать. Вертолеты.
Дно ладожское все в покойниках. В прошлую войну много нашего брата потопло. Да и раньше. Самолетов немерено. Отлежались бы. Но современное оборудование, которое на катерах, нам недолго давало прыгать. А пока была возможность, решили бросать нашу лодку, чалиться к берегу и уходить. Пока нам не перекрыли все ходы и выходы. Часу в девятом всплыли, осмотрелись и легли на мель. И ушли. Мне Бог не дал.
— И куда же вы хотели уходить? Где потом собраться?
— А этого от меня не услышите. Теперь товарищей моих вам не достать.
— А того, что вы похоронили?
— А что же я его брошу? Вам на растерзание?
— А убил его кто?
— Самострел. Нервы не выдержали. Слезу пустил и застрелился.
— Как докажете?
— Доказывать вы должны. В камеру меня отведите…
Весна следующего года
Холод глубин и небес нашел Зверева. Тот холод, что жаден. Тот, что ожидает заблудшую плоть, иссушает ее, проникает внутрь и становится самой плотью, холодной и бесчувственной.
Вместе с креслом своим, последним земным пристанищем, к которому был привязан постыдными ремешками, вместе с уже не нужными датчиками, свисавшими с него подобно корням злого дерева, поджидавшего его так долго и наконец доставшего грязными щупальцами, он поднимался вверх, и стены с потолком, служившие ему застенком, тюрьмой добровольной и бесславной, не могли помешать этому парению.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: