Торкиль Дамхауг - Взгляд Медузы

— Нет времени сокрушаться по тому, что прохлопали, — произнес он. — Можете быть уверены в том, что Паянен прекрасно знает, что я думаю. Я просил оставить человека дежурить у квартиры студентки. Я просил выделить денег на слежку за Гленне после того, как мы его отпустили. Но кто ж меня послушал!

Он исподлобья оглядел кабинет, но Нине почудился в его серых глазах довольный блеск.

— Ты должен был следить за ней, — сказал инспектор Арве Нурбакку.

— Я звонил ей вчера вечером. И все вроде бы было в порядке. Я ее просил держать на видном месте мой номер телефона и немедленно со мной связаться, если что-нибудь произойдет.

Викен поднял руку:

— Ты сделал все, что мог, Арве. Хорошо, что хоть кто-то понял, с чем мы тут имеем дело.

Нурбакк принял похвалу не моргнув:

— Еще вот какое дело. Гленне звонил мне два раза этой ночью.

Викен вытаращил глаза:

— И что ему было надо?

— Сначала он около одиннадцати позвонил на центральный пост, попросил соединить со мной лично. Когда я ему перезвонил, он сообщил, какими говнюками он нас всех считает. А я сдуру позвонил ему, не скрыв номер своего мобильного, и через несколько часов он снова позвонил. Понес какую-то невнятную чушь об этой Мириам. Продолжал браниться. Судя по тому, как он говорил, был не совсем трезв. Или что он там употребляет… Позже он еще пару раз звонил, но я себе позволил не ответить.

— Это вполне понятно, — согласился Викен. — Нина, ты отвечаешь за розыск Мириам. Все материалы на нее проверены, обновлены?

Нурбакк оглянулся на нее.

— Мне туда нужно еще добавить пару вещей, — поспешно вставил он. — Прямо сейчас этим и займусь. Дайте мне пару минут, и я раздобуду еще и распечатку звонков с ее мобильного телефона и с телефона Гленне.

— Хорошо. А ты, Йенсен, проверь, когда был послан пакет с цветами и кем. Есть у меня на этот счет сильные подозрения. А где Сигге?

— Он звонил, — сообщила Нина. — Сидит дома с больным ребенком. Или с двумя. Обещал, что постарается выбраться попозже.

Кустистые брови Викена, изогнувшись, сошлись на переносице, как две жирные гусеницы в акте спаривания.

— Ну что будешь делать с этим мужиком? — пробурчал он. — Жены у него, что ли, нет?

Цветы были посланы из магазина «Флауэр пауэр» [32] «Власть цветов» (англ.). в районе Майурстюа в среду вечером, без двадцати семь. Нина позвала к телефону продавца. Ему казалось, что он вспомнил мужчину, который выбрал этот букет из девяти роз на длинных стеблях. Описал он этого человека весьма расплывчато, но Гленне под описание подходил.

Продолжая думать о цветах, Нина набрала номер телефона справочной службы. Так, значит, посыльный с цветами был там в среду вечером. Поскольку на звонок никто не отозвался, он повесил пакет на дверь. В пятницу утром цветы там все еще висели. Но, по словам Арве, Мириам была дома, когда он звонил ей вчера вечером. Почему же она не забрала пакет с цветами?

Нина снова открыла отчет, который Арве написал о Мириам. То, чего она никак не могла вспомнить, имело отношение к его записям, — теперь это было очевидно. Что-то такое, что сказал Арве. Ну никак не хотело всплыть в памяти… Он еще не добавил туда информацию о том, что она была помолвлена с кем-то. Нина все сидела и всматривалась в текст на экране. Мириам упомянула как-то, что человека, с которым она была помолвлена, она встретила в первый год своей жизни в Норвегии. То есть тогда, когда она училась в народной школе в Нурфьорде. Можно было просмотреть списки бывших учеников, но вовсе не обязательно, что ее тогдашний жених учился вместе с ней в этой школе. Проще было бы спросить у кого-нибудь из ее знакомых.

В своих показаниях Мириам упомянула двух бывших одноклассниц как своих ближайших подруг. Нина записала их имена. Она нашла в блокноте эту запись. Подумала, что надо бы сообщить эти имена Арве, иначе может создаться впечатление, что она лезет в дело, порученное ему, что ей кажется, будто он недостаточно хорошо работает. С другой стороны, Нурбакк взялся проверить целую кучу разговоров по мобильной связи, так что ему и так есть чем заняться. И если уж Нина выяснит что-нибудь интересное, то, конечно, предоставит ему самому возможность доложить об этом начальству. Он будет ей только благодарен. И тогда-то она и сможет напомнить ему об их уговоре сходить выпить пива вместе.

Она собралась было позвонить в справочное, чтобы узнать номера мобильных телефонов этих подруг, как к ней в кабинет ворвался Викен:

— Ну, теперь он наш!

Нина никогда не видела его таким радостно оживленным.

— Фотографии, которые вы с Арве нашли в квартире Мириам, — они все заляпаны отчетливейшими отпечатками пальцев. И как ты думаешь, чьи они?

Догадаться было нетрудно, но она не хотела испортить удовольствие от сюрприза, который он ей преподнес.

— Гленне, — сказал Викен со всем тем спокойствием, на какое был способен. — Доктора Акселя Гленне.

У Нины появилось ощущение, что ей предстоит вскочить на крутящуюся карусель.

— Значит, есть вероятность того, что это он послал ей эти фото? — осторожно попробовала она возразить.

Викен забарабанил пальцами по косяку двери:

— Я звонил Фрёэну. Даже он воспринял эту информацию должным образом, Нина.

На его лице читалось: «Что я вам говорил?» Тем важнее рассказать ему то, что ей удалось выяснить.

— После того как Мириам приехала в Норвегию, у нее завязались серьезные отношения с одним человеком. Они были помолвлены. Я вот как раз пытаюсь разузнать, кто это был.

Викен отмахнулся от нее:

— Это подождет, Нина, ты мне нужна для другого. Нас же время черт знает как поджимает. Мы едем брать Гленне сейчас же, всем наличным составом.

Освальд все утро вел себя беспокойно. Он слонялся по гостиной туда-сюда, глухо рычал и совершенно не обращал внимания на то, что ему говорила Сигни Брюсетер. Он не поел и не дал ей ни умыть себя, ни привести в порядок. Ночные дежурные передали, что он вел себя так же и ночью: ходил кругами по комнате и совсем не ложился спать. Даже на Туру подействовало его возбуждение: она сидела на своем инвалидном кресле и почти непрерывно поскуливала. Уже не раз Сигни подмывало позвонить Метте Мартин и сообщить о том, что у них творится, но она решила попробовать продержаться до прихода Осе Берит. Ведь Осе Берит умела угомонить Освальда, каким бы взбудораженным он ни был.

В четверть двенадцатого раздался скрип входной двери, и Сигни вздохнула от облегчения. Но в гостиной появилась не Осе Берит Нюторпет, а женщина гораздо старше ее. Крохотная, тощенькая старушонка с укладкой на серебристых волосах и в очках с толстыми стеклами.

— Я услышала, что сегодня тут дела не ладятся, и решила прийти пораньше, — сказала она.