Поль-Франсуа Уссон - Кристаль

Бьорн с трудом удержался от очередной резкости. Затекшие ноги в тяжелых ботинках нервно постукивали по полу, язык нервно терся о сухое нёбо. С самого отъезда из дому он не выпил ни капли спиртного.

Министр, очевидно пребывавший в холодном бешенстве после прочтения свежих газет (в них так и мелькали заголовки вроде «Кровавая бойня в отеле „Европа“»), продолжал:

— Бьорн… Алло, Бьорн, вы меня слышите?

— Да, хорошо слышу, господин министр.

— Крагсет прибудет завтра. Вы подготовите для него всю нужную информацию. Держите прессу на расстоянии. Black-out. [12] Здесь: полная секретность ( англ. ). Основное значение — выключение света в зрительном зале и на сцене, затемнение. Понятно? Wait-and-see! [13] Выжидательная политика ( англ. ). Полицейский термин. В отеле все должны оставаться в своих номерах. Никого не впускать, никого не выпускать. Если вам не хватает людей, я пришлю военных. И самое главное, ради бога — никакой самодеятельности! Не играйте с подозреваемыми в кошки-мышки. У вас ведь, как я понимаю, уже несколько подозреваемых?

— Да, можно сказать, что так.

— Сколько именно?

— Чуть меньше сотни, господин министр.

— Не устраивайте балаган! Шесть убийств за три дня, у вас под носом!.. Рекордсмены, вашу мать!..

— Семь, господин министр.

— У вас есть другие подозреваемые, кроме этих несчастных девчонок? Все послы столпились сейчас у меня в приемной и требуют объяснений. Вы понимаете, что это значит?

Бьорну ничего не оставалось, как опустить трубку на рычаг. Щелчок в абсолютной тишине, царившей в ресторане отеля, прозвучал очень громко, и все, кто там находился, одновременно повернулись к комиссару, в том числе Йохансен, стоявший за стойкой бара. Глаза инспектора помутнели от усталости, сухие губы были плотно сжаты.

В ресторане собрался почти весь персонал отеля, за исключением нескольких горничных, относивших подносы с завтраком тем постояльцам, которые после страшного известия не решались спуститься вниз, однако все же не утратили аппетита.

У Анжелы, сидевшей за крайним столом с чашкой кофе в руках, глаза были красными от слез, как и у большинства мажореток.

Незадолго до того Эли, отказавшаяся идти убираться в сауну и охотно согласившаяся вместо этого на работу в прачечной, разбудила своим криком весь отель. Страшная весть быстро разлетелась по этажам. Из каждой стиральной машины полицейские извлекли по одному искалеченному, разбухшему от горячей воды телу. Это кошмарное зрелище теперь словно незримо присутствовало перед глазами всех постояльцев отеля.

Бьорн в упор взглянул в мутные, безжизненные глаза своего помощника:

— Йохансен!

— Да, шеф?

— Бурбон. Безо льда.

Йохансен, несколько последних часов не отрывавший глаз от экрана монитора, даже бровью не шевельнул, как будто в таком распоряжении не было ничего необычного.

— А ты сам, кстати, не хочешь? Для бодрости?

— Нет, шеф, я от этого сразу усну. Я всю ночь смотрел видеозаписи.

— И что там?

— Есть одна кассета, — произнес Йохансен с многозначительной интонацией. — Я распорядился, чтобы сделали фотоснимки с нескольких кадров. Но они будут готовы только завтра. А кассету можешь посмотреть, когда захочешь.

— Сначала немного взбодрюсь.

— Ты уверен?

— Уверен.

Йохансен не двинулся с места. Вместо этого он почтительно спросил:

— Это правда, что Крагсет завтра вернется?

Огромное тело Бьорна приподнялось на цыпочках, живот уперся в край оцинкованной стойки. Но его пальцам не удалось дотянуться до бутылки. Йохансен втянул голову в плечи. Бьорн тяжело опустился на пятки:

— Йохансен, давай лучше выйдем на минутку.

Все, кто был в ресторане, провожали их взглядом, пока они не скрылись в кухне. Вскоре оттуда донесся звон разбитой посуды.

Стоя в луже дымящегося кофе, Бьорн держал за воротник помощника, одновременно прижимая его к плите. Голос комиссара грохотал, словно тот говорил из бочки:

— Крагсет когда вернется, тогда и вернется! А пока ты работаешь со мной, напарничек! Если ты не со мной, можешь отправляться на боковую прямо сейчас!

— Нет, все в порядке, шеф, я пока могу обойтись без сна.

— Вот и хорошо. Тогда к делу.

Бьорн отступил на шаг и выпустил воротник инспектора.

— Давай рассказывай, про что кино.

Йохансен выпрямился и заговорил, словно читая сценарий:

— Все спокойно в отеле «Европа»… Но вот какое-то движение в северном крыле… Два часа двадцать восемь минут ночи, жертва выходит из своего номера…

Он замолчал, увидев, что Бьорн его не слушает, а смотрит куда-то вглубь кухни, предостерегающим жестом подняв руку. Йохансен, мгновенно насторожившись, протянул руку к кобуре и шагнул к двери, одновременно повернув голову к начальнику.

— Нет, ничего… мне показалось.

— Тем лучше. На чем я остановился?.. Ах да. Все спокойно в отеле «Европа», и вот…

— Это все я знаю. Я говорю о прошлой ночи, а не о позапрошлой.

— Но я не мог посмотреть вчерашнюю кассету. Ты же сам мне сказал забрать магнитофон в участок…

Бьорн чертыхнулся.

Он направился к двери, две створки которой открывались в обе стороны, потом сделал шаг назад, застегнул куртку и бросил на помощника испепеляющий взгляд со словами:

— Мы здесь на осадном положении, Йохансен. Никого не впускать, никого не выпускать. Министр обещал прислать нам подкрепление. На ночь расставь людей повсюду, хоть у каждого номера! Я не шучу. Еще одно убийство — и ты досрочно отправишься на пенсию. За компанию со мной. — Комиссар с такой силой стукнул кулаком по столу, что ряды бокалов на полках задребезжали. — For Helvete! И чтоб никто не смел тронуть даже волосок на голове Анжелы!

— Успокойся, шеф, — в замешательстве пробормотал инспектор. — Я принесу тебе бурбона…

— Лучше сразу целую бутылку.

— Э-э…

— Организуй мне где-нибудь в зале место для допроса, и каждые пятнадцать минут вызывай нового свидетеля. Сначала девчонок, потом — обслугу.

— Всех в один день?!

— Да.

— Но все вас ждут… там, в холле. И… что я скажу судмедэксперту?

— Ты справишься.

Йохансен невольно приосанился:

— Хорошо, шеф.

— Да, и еще. Мне нужен Здоровяк, чтобы переводил, если я вдруг забуду какое слово.

— Он с утра не появлялся.

— Черт!.. Найди его!

Бьорн уже протянул вперед руки, чтобы распахнуть створки двери, но Йохансен поспешно подошел и прошептал:

— Заодно принесу тебе мятные пастилки…

— Это зачем?

— Чтобы отбить запах спиртного… тебе ведь придется говорить со столькими людьми…

Бьорн поднес ко рту ладони и дохнул. На лице его появилась гримаса отвращения. В благодарность за хорошую идею он слегка хлопнул Йохансена по плечу, отчего тот вылетел через створки обратно в ресторанный зал.