Поль-Франсуа Уссон - Кристаль

Крагсет и Йохансен выбрались из своих укрытий.

Вскоре все подразделение было в сборе. Никто не видел Жозетты, растворившейся, словно по волшебству, где-то между двумя этажами.

— Может быть, она спустилась в подвал? — предположил Йохансен.

— Но зачем?

— Ну, например, чтобы пройти через подвальный коридор и сразу выйти с другой стороны…

— А это зачем?

Полицейские сгруппировались вокруг комиссара на некотором отдалении.

— Может быть, мы ошиблись по поводу места встречи…

При этих словах лицо Крагсета исказилось.

— Ошиблись?! Почему же в послании было написано «Приятного аппетита»? Где же еще должна была состояться встреча, как не в ресторане?

— А может быть, имелась в виду кухня?

— Кухня!

Все устремились туда. Сначала осмотрели дверь служебного входа, за которой находился небольшой тамбур, откуда можно было выйти на другую лестницу.

— Здесь слишком много народу!

От усталости и раздражения Крагсет испытывал нервную дрожь. Он оставил при себе Йохасена и еще трех человек, остальных отправил на прежние посты.

В кухне было множество шкафов, шкафчиков, ниш. Трое полицейских и Йохансен быстро все осмотрели и, ничего не обнаружив, вернулись к Крагсету, стоявшему на пороге. Он выглядел настолько разочарованным, что никто из подчиненных не осмелился озвучить тот факт, что на кухне Жозетты не было.

— Приятного аппетита… Приятного аппетита… — бормотал Крагсет.

— Может быть, она вернулась в свою комнату? — неуверенно предположил Йохансен.

— Приятного аппетита… Ладно, поднимайтесь наверх. И разбудите всех! Слышишь, Йохансен? Всех! Пусть все мажоретки и тренеры выстроятся перед своими номерами, как на параде!

Йохансен хотел громко щелкнуть пальцами, отдавая приказ, но щелчок получился беззвучным. Небольшая группа, недовольно бормоча, покинула кухню.

Затаившись в темноте, Жозетта прислушивалась к затихающему шуму шагов. Про себя она ликовала: ее план сработал идеально. Несколько раз полицейские сдвигали дверцу стенного люка, за которой находилась нижняя платформа ступенчатого подъемника для подачи блюд из кухни в зал, и каждый раз сердце Жозетты подскакивало в груди. Но каждый раз, удостоверившись, что платформа пуста, они снова закрывали дверцу, не подумав о том, что эта платформа — не единственная.

Дождавшись момента, когда наступила полная тишина, Жозетта обмотанными тряпками руками потянула толстую цепь, покрытую жирной смазкой. Медленно, сантиметр за сантиметром, подъемник опустился. Жозетта спрыгнула на пол, потянулась, повертела головой. Все тело затекло от долгой неподвижности. Затем она подобрала свой жезл и вернула ступенчатый подъемник из нескольких платформ в исходное положение.

В кухне было множество блестящих предметов, но все же ничто не могло сравниться с ее костюмом, сверкавшим и переливавшимся в свете неоновых ламп. Взгляд Жозетты упал на впечатляющий набор ножей.

— Я не боюсь.

Это было правдой. Взглянув на ряды бокалов, она вновь подумала о кубке победительницы.

— Он может быть только моим. Это мой Грааль…

Продолжая что-то шептать, Жозетта взглянула на себя в медное сияющее дно огромной кастрюли. Ей ухмыльнулась нелепая растянутая физиономия.

Внезапно лицо Жозетты застыло от изумления. В кухне погас свет. Кто-то неслышно вошел и выключил его.

Еще раньше, чем Жозетта успела обернуться, она поняла, что Золотая бабочка здесь. В груди мажоретки затрепетала радость. Значит, это не розыгрыш!

— Я знала, что это ты…

Огромная и величественная, Золотая бабочка стояла неподвижно. Крылья за ее спиной почти касались плиточного пола, из-за чего казалось, она над ним парит.

— Что я должна делать?

В устремленных на нее глазах не отражалось ничего.

— Хочешь, чтобы я устроила выступление?.. Только для тебя?..

Бабочка словно увеличилась в росте, ее крылья распахнулись еще шире. Было ли это побуждением к действию? Жозетте показалось, что она заметила кивок. Затем глаза мажоретки расширились от изумления: Бабочка неожиданно запела — неприятным трескучим голосом.

Жозетта начала показательное выступление. Нога Бабочки отбивала такт. В точности как на тренировках.

Пространства в распоряжении Жозетты было немного — всего несколько квадратных метров. С трудом удерживаясь от того, чтобы не вертеть головой, проверяя, следит за ней Бабочка или нет, она старалась оставаться на одном месте, переходя от одного элемента выступления к другому. Из-за того, что потолок был довольно низкий, высоко вскидывать жезл было нельзя — к жалости Жозетты, так как это она проделывала лучше всех остальных. Вместо этого она проделала целую серию других сложных упражнений. Вдруг жезл выскользнул у нее из рук и с шумом покатился по полу.

Подняла его уже не ее рука.

В беспорядочной спешке усталые полицейские обошли все коридоры, стуча в двери номеров и будя жильцов. Мажоретки выглядели осунувшимися. Они не сопротивлялись, когда полицейские буквально выталкивали их из комнат. Далеко не сразу они поняли, что от них требуется только одно: стоять в коридоре у дверей своих номеров и молча ждать Крагсета.

Йохансена старший комиссар послал будить директора отеля, чтобы требовать от него заблокировать лифты. Убежденный, что это существенно ограничит маршруты Жозетты, Крагсет пожалел о своем решении, когда, задыхаясь, с трудом добрался до последнего этажа по лестнице.

Оказалось, что норвежские мажоретки слышали крики. Ужасные крики. Дрожа от страха, они едва осмеливались выйти за дверь. Одна из них созналась:

— Они все пошли на встречу с француженкой.

— Кто все? С какой француженкой? — прорычал Крагсет.

— Капитаны команд… — пролепетала мажоретка, которая была выше комиссара на целую голову.

— За мной, в номер фотографа! — вскричал гном.

Пробежав несколько коридоров и оказавшись у цели, Крагсет в изнеможении остановился. Испуганные голоса девушек, переговаривающихся на разных языках, действовали ему на нервы.

— Ну наконец-то! — с облегчением выдохнул он, увидев Здоровяка, спорившего о чем-то с группой полицейских у распахнутой двери в номер Анжелы.

Красный от смущения, в наброшенной на плечи дубленке, но при этом без ботинок, Имир повторил, обращаясь к Крагсету:

— Она спит… С ней все в порядке… она спит…

Не обращая внимания на нервные смешки, Крагсет вошел в комнату:

— Ты уверен, что она спит?

— Да, я и сам здесь спал… с ней.

Крагсет потряс Анжелу за плечо и убедился, что она действительно спит беспробудным сном. Обнаружив на ночном столике упаковку снотворных таблеток, он сжал ее в кулаке и гневно вскинул над головой:

— А это что? Это ты ей дал?