Таня Карвер - Жажда

Фил отступил, пропуская Розу, которая завела задержанных внутрь и направилась с ними к стойке на входе. Вот пусть с дежурным сержантом и занимается их оформлением. Можно пожелать ей удачи.

Фил подошел к двери рядом со стойкой дежурного и набрал код замка. Раздался щелчок.

— Простите…

Фил уже открыл дверь, не сразу поняв, что обращаются к нему.

— Простите…

Фил обернулся. Прямо у него за спиной стояла женщина, которая только что поднялась с дивана. Она выглядела очень усталой, глаза красные, на лице глубокие морщины. Она была не накрашена и в одежде не самого лучшего качества, которая, к тому же, и подобрана была не особо тщательно. Складывалось впечатление, что в ней она и спала. Волосы не расчесаны. Фил затруднялся сказать, сколько ей лет. Возможно, между сорока и пятьюдесятью, но с таким же успехом он мог и ошибаться лет на десять в любую сторону.

Роза, даже не обернувшись, провела журналистов через открытую дверь. Пневматический шарнир мягко закрыл ее, оставив Фила снаружи. Ему придется поговорить с этой женщиной сейчас.

— Слушаю вас.

Она оглядела его с ног до головы.

— Вы ведь детектив полиции, верно?

Полицейский за стойкой только сейчас заметил, что происходит.

— Минутку, пожалуйста, — сказал он.

Фил поднял руку, останавливая его.

— Все в порядке, Дарен. — Он повернулся к женщине. — Инспектор Бреннан. Бригада по расследованию тяжких преступлений. Чем могу помочь?

Ее немигающий взгляд впился в него, словно луч из научной фантастики.

— Было обнаружено какое-то тело, правда?

Фил промолчал. Ее пальцы мертвой хваткой вцепились в его рукав, как когти стервятника в падаль.

— Правда? Молодая женщина чуть больше двадцати, ведь так?

Врать нет смысла, подумал он.

— Да. Мы действительно обнаружили тело, которое подпадает под такое описание.

Пальцы женщины соскользнули с его руки. Она сдавленно вздохнула, как будто набрала больше воздуха, чем могла вдохнуть.

— Это… это моя дочь?

— Я этого не знаю, — сказал он, и она снова судорожно глотнула воздух. — А вы сообщали в полицию об исчезновении дочери?

Она горько рассмеялась.

— Больше недели назад.

— Как ее зовут?

— Адель. Адель Харрисон. Я ее мать, Паула.

— Паула Харрисон.

— Все правильно.

— Как она выглядит?

— Примерно моего роста, крупная, волосы темные…

— Темные?

Она снова закивала, по-прежнему неотрывно глядя ему в глаза и ловя каждое слово.

— Мы считаем, что уже идентифицировали обнаруженное тело, миссис Харрисон. Боюсь, что не могу ничего сообщить вам о ходе следствия. Но если выяснятся какие-то новые детали, мы с вами свяжемся.

Казалось, из нее вышел весь воздух. Ноги ее подогнулись. Филу было знакомо это состояние. Близкий человек не мертв, но и не в безопасности. Марина называла это тиранией надежды.

Марина… Он не вспоминал о ней и о ребенке уже несколько часов. Но во время работы он не испытывал по этому поводу никаких угрызений совести. Он оставит эту роскошь на потом.

— А где же тогда Адель?

— Я… я не знаю. Боюсь, что это дело ведет кто-то другой.

— Но та, другая девушка, о которой все время говорят в новостях… Ее дело ведете точно вы, разве не так?

Фил не имел права ей отвечать.

— Готова поспорить, что теперь все внимание будет уделено ей. А моей Адель ничего не останется. Никто не несет никакой ответственности. Моя дочь просто пропала, исчезла, и никто из вас не может ничего с этим сделать…

Голос ее звенел, как натянутая струна, она была на грани истерики. Когда она заговорила с Филом, он заметил, что губы ее искусаны — следы поцелуев страха. Люди в приемной зоне уже начали обращать на них внимание. Фил взял женщину за плечи и твердо посмотрел ей в глаза.

— Не кричите, пожалуйста. Я ничего не знаю о деле вашей дочери. Но если вы сообщите мне какие-то подробности, я поручу кому-нибудь выяснить, что известно на этот момент.

— Порýчите? Ну да, конечно!

Фил вздохнул.

— Кто ваш ССО?

— Что?

— Сотрудник Отдела семейных отношений. Вы должны быть за кем-то закреплены.

— Какой-то ребенок. Черил Бланд. Совсем девочка.

Да, занятой человек, подумал Фил.

— Почему вы с ней не поговорите об этом?

— Это бесполезно, и даже хуже того. На вид ей лет двенадцать.

— Хорошо. А кто старший по ведению расследования вашего дела?

— Фаррел, сержант. Но мне так и не удалось с ним поговорить. Они вместе с этой Черил Бланд все время отмахиваются от меня.

— О’кей. Я посмотрю, чем смогу вам помочь. Сам поговорю с сержантом Фаррелом, если он на месте. Узнаю, есть ли какие-нибудь новости.

Она горько усмехнулась. Уголки ее губ изогнулись в жалкой пародии на улыбку.

— Ничего вы не сделаете. Скроетесь за дверью и тут же забудете обо мне. И о моей Адель. Вы даже можете поговорить с ним и сказать, что я здесь. А потом вместе посмеетесь над глупой женщиной, ожидающей в коридоре. Пойдете дальше и забудете меня.

— Это не так.

— Все так и будет. Вы просто забудете. Но я все равно буду здесь. И все равно буду ждать.

— Послушайте, Паула… — Он снова заглянул ей в глаза и выдержал ее взгляд. — Я сочувствую, что вам выпало столько боли. Но я уверен, что сержант Фаррел делает все от него зависящее. И я с ним на самом деле поговорю.

Смысл его слов наконец дошел до нее, и взгляд ее дрогнул.

— Если он сейчас здесь, я найду его и попрошу спуститься и поговорить с вами. Ввести вас в курс дела.

— Спасибо.

— Договорились?

Она кивнула. И наклонила голову, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы.

— Спасибо.

— Не стоит.

Фил смотрел на женщину. После его слов ее злость иссякла, она как будто сжалась, стала ниже ростом. Он взял ее за руки и ободряюще сжал их.

— Пойду и найду его.

Она кивнула, не поднимая головы.

Фил снова набрал код замка, и автоматическая дверь поглотила его.

Аспид сердился. А когда он сердился, то становился несчастным. А когда он становился несчастным, то начинал злиться.

И это было уже плохо. Для кого угодно.

Рани вернулась домой. Это было, безусловно, хорошо. Он уже предвкушал, как прекрасно проведет с ней время. Только он и она. Как и должно быть. Но этому не суждено было осуществиться. Потому что она привела с собой подругу. Никого не спрашивая.

Это было их место. Неужели она не понимает этого? И если она приглашает сюда кого-то еще, следовало бы сначала спросить у него.

Или пусть не обижается.

Но нет, ничего подобного, вот она сидит в гостиной, эта блондинка, считающая себя по-настоящему красивой, что-то пьет и явно никуда не торопится. Более того, она принесла с собой какую-то сумку. И, похоже, собирается остаться тут на ночь.

Раздражение Аспида переросло в ярость. Это было неправильно. Совершенно неправильно.