Таня Карвер - Жажда

Рот мужчины приоткрылся. И с губ сорвался какой-то леденящий душу звук:

— Милллаяяяя… Милллаяяяя…

Казалось, он снова и снова произносит одно и то же слово. Она не могла понять, что оно означает, да и не хотела об этом думать. Только хотела вырваться.

— Милллаяяяя… Милллаяяяя…

Но было уже слишком поздно. Она увидела, как он занес над ней руку.

Что было, когда эта рука опустилась, она уже не почувствовала.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — ответил Фил. Он понимал, что расплывается в дурацкой улыбке, но даже не пытался с этим бороться. — Как ты?

— Бывало и получше.

Наступило молчание.

— Бари-Сент-Эдмундс, — сказал он. — Мог бы и догадаться.

— Ты и догадался.

— Верно.

Он огляделся на парковке и увидел, как из здания вышла Фиона Уэлч. Она бросила на него испепеляющий взгляд. Он отвел глаза.

— Мне… очень жаль.

Он кивнул. Затем, сообразив, что она этого видеть не может, сказал:

— Все нормально. Как Джозефина?

— С ней все хорошо. С нами… с нами обеими все хорошо.

— Прекрасно.

Снова молчание.

— Слушай… а хочешь, я приеду и заберу тебя?

Молчание. Фил слышал в этой тишине все, что угодно, весь мир, но только не Марину.

— О’кей, — наконец сказала она.

Он шумно вдохнул воздух, только сейчас сообразив, что в ожидании ответа затаил дыхание.

— Хорошо. — Он посмотрел на часы. Что-то прикинул в голове. — Я сейчас приеду.

Он услышал, как она вздохнула.

— Разве ты не занят расследованием убийства? Ты не можешь вот так… просто бросить все и сбежать.

— Но ты же смогла.

Тишина. Фил подумал, что снова потерял ее.

— О’кей. Но нам с тобой нужно поговорить.

— Я сейчас приеду.

Он отключил телефон и сел в свою «ауди».

— Да, — сказал он, — пару часов они без меня вполне обойдутся.

И, продолжая улыбаться, под льющуюся из стереосистемы музыку «Давс» он направился в сторону Бари-Сент-Эдмундс.

Сюзанна услышала новый скрип, новый скрежет.

— Что происходит? — спросила она. — Что ты делаешь?

— Только… еще… немного…

Джулия выбиралась наружу. Сюзанна не знала, куда именно, та просто сказала ей, что нашла выход, и сейчас она пытается выбраться. Этот громкий шум был таким же, какой она слышала, когда ее выпускали из ящика. Сюзанна была напугана. Если их похитители вернутся в тот момент, когда Джулия пытается сбежать… Она и представить не могла, что они с ней сделают. И даже не хотела об этом думать. Не смела.

— Я вижу… солнечный свет. Снаружи сейчас день.

Сюзанна почувствовала, как сердце ее забилось чаще. В ней нарастало запрещенное чувство надежды. Солнечный свет. И Джулия уже почти выбралась. А если она выбралась, то сможет помочь Сюзанне, и тогда они обе будут свободны. При этой мысли губы ее сами собой расплылись в улыбке.

Шум прекратился. Сюзанна снова слышала только свое дыхание и бешено стучащее сердце, которое, казалось, готово было вырваться из груди. Она почти потеряла дар речи. Почти.

— Что там… что ты сейчас делаешь?

Тишина.

— Джулия? Ты здесь?

— Я здесь.

У Сюзанны отлегло от сердца.

— Я открыла дно своего ящика. Думаю, он плохо закрыл его, когда выпускал нас. Немного трудно, но… если бы мне удалось… согнуться…

Сюзанна слушала, чувствуя, как в висках пульсирует кровь.

— Говори, Джулия, говори. Продолжай рассказывать, что происходит…

Снова громкий скрип и треск.

Потом тишина.

— Джулия…

Сюзанна услыхала вздох.

— Я сделала это. — Джулия радостно рассмеялась, словно не веря себе. — Сюзанна, я сделала это!

— Прекрасно! Есть!

— Да, теперь все, что мне нужно сделать, это…

А затем раздался вопль. Это кричала Джулия — громко, долго, надрывно.

Широко открытые глаза Сюзанны с ужасом уставились в темноту.

— Джулия…

Она пыталась спрятаться от этого звука, старалась закрыть уши руками, но безуспешно. Поэтому ей оставалось только слушать.

— Нет, Джулия…

Вопль затих.

Наступила тишина.

— Джулия…

Молчание.

— Джулия…

Та не отвечала.

— О господи, о господи…

Сюзанна заплакала. Надежда. Это проклятое чувство — надежда. Сюзанна продолжала рыдать.

И боялась, что уже никогда не сможет остановиться.

Французский ресторанчик «Жерар» был расположен на углу Лоуэр-Бакстер-стрит и Эббигейт-стрит в старинном английском городке Бари-Сент-Эдмундс. Солнечный, просторный и светлый внутри, он был сделан в виде закрытого внутреннего дворика, где весной и летом английский ленч легко перетекал в ленивое послеобеденное время с разнообразными французскими hors d’oeuvres [20] Hors d’oeuvres — закуски ( фр .). , хорошей компанией и обилием вина. Как бы Филу хотелось приобщиться ко всему этому прямо сейчас! Он подозревал, что Марина чувствует то же самое.

Они сидели друг напротив друга, разделенные гораздо бóльшим расстоянием, чем просто ширина ресторанного столика между ними. Оба нервно поглядывали друг на друга, пытались улыбаться, продолжая сомневаться, будут ли уместны сейчас какие-то прикосновения. Словно два канатоходца, старающиеся сохранить равновесие.

«Это просто нелепо. Я сейчас должен быть на работе, заниматься расследованием. Мне нельзя находиться здесь и улаживать свои домашние дела». Но потом он посмотрел на Марину, на ее красивое лицо с правильными чертами, на их дочь, которая спала в стоявшей рядом со столиком коляске в состоянии полного удовлетворения, с задранными вверх ручками. И понял, ради чего он сюда приехал.

— Хорошо выглядишь, — сказал он.

— Ненамного лучше тебя. — Марина с трудом улыбнулась, но в глазах у нее была тревога. — Но все равно спасибо.

«Она действительно хорошо выглядит. Конечно, страх и беспокойство оставили следы на ее лице, но она по-прежнему выглядит здорово».

Для Фила она всегда выглядела прекрасно.

Марина отвела взгляд и опустила глаза в меню. Колеблется и растеряна. Она вздохнула.

— Это была плохая идея. Видимо, следовало сделать это позже.

Фил продолжал пристально смотреть на нее.

— Марина, если мы не сделаем этого сейчас, никакого «позже» может уже и не быть.

Она снова вздохнула, глядя на стол перед собой. В этот момент к ним решилась подойти официантка. Фил хотел отослать ее, но Марина уже начала заказывать себе морского окуня со шпинатом и салат из помидоров. Он быстро пробежал глазами меню и заказал первое, что бросилось в глаза, — утку. И большую бутылку минеральной воды. Официантка снова исчезла, оставив их наедине с молчанием.

Фил ждал.

— Между нами… кое-что стоит, — наконец произнесла Марина. — Или, точнее будет сказать, кое-кто.

Фил с трудом заставил себя вдохнуть, тело его напряглось. По дороге сюда он перебрал все, что только могло прийти в голову, все самое ужасное, что только Марина могла сказать ему. Он надеялся, что таким образом сможет подготовить себя к этому, — что бы там ни было — и ему будет не так тяжело. То, что она нашла кого-то еще, было самым худшим из всего, что ему удалось придумать. И сколько бы он к этому ни готовился, он все равно не смог бы воспринять эти слова как-то легче.