Таня Карвер - Жажда

— Он должен был сделать запрос насчет судебного психолога. А если уж берет психолога из больницы, то должен был выбрать квалифицированного, иначе с его мнением никто бы не посчитался. Фиона Уэлч, наверное, была ассистенткой?

Анни опять кивнула.

— Похоже на то. Возможно, она сказала ему, что является квалифицированным специалистом.

— Меня бы это не удивило. Впрочем, она умная. Внедрилась в самое сердце расследования, пыталась влиять на его ход и даже управлять им. Я удивлена, как Фил мог пойти на такое.

— Он не очень-то торопился что-то исправлять.

— Почему?

Анни не хотелось отвечать, но деваться было некуда.

— Я не знаю. Его все время что-то отвлекало.

Марина понимающе кивнула, дальше можно было не продолжать.

— Ладно, это уже неважно. В конце концов он все-таки вычислил ее. — Она откинулась на спинку и задумчиво провела рукой по волосам. — Давай посмотрим, чем мы располагаем. Она человек, который склонен манипулировать людьми, управлять ими. Она скормила вам фальшивый психологический портрет, который указывал на Энтони Хау. С которым она была знакома и который в свое время учил ее.

— И на которого она могла затаить обиду?

Марина кивнула.

— Я бы сказала, что это весьма вероятно. Особенно ввиду того, что она отправилась беседовать с ним наедине. А сразу за этим последовала попытка суицида. Она умеет манипулировать.

Марина начала перебирать лежавшие на столе файлы и вскоре нашла заключение по вскрытию тела Адель Харрисон.

— А еще у нас есть вот это. — Она быстро просмотрела рапорт. — На основании этого я бы составила совершенно другой портрет убийцы. Возможно, потому, что я ищу какие-то упущения, но мне здесь кое-что не нравится. Совсем не нравится. — Она взяла трубку и позвонила Нику Лайнсу. — Привет, Ник, это Марина Эспозито. Послушай, это заключение по трупу Адель Харрисон… — Она заглянула в бумагу перед собой. — Я прочла его и хотела бы уточнить у тебя пару моментов. Просто чисто теоретически, но все-таки… Эти травмы… Как ты думаешь, есть какой-то шанс, что мотив у убийцы был не сексуальный? — Она внимательно выслушала ответ. — Я объясню тебе. Потому что на меня это произвело впечатление чего-то чрезмерного, какого-то перегиба, сделанного, чтобы мы поспешили сделать соответствующие выводы. Чтобы сбить нас со следа. Эти изувеченные гениталии… Все это как-то не стыкуется с характером остальных травм. Я хочу сказать, что здесь, конечно, есть явный садизм, и все это делалось с яростью, но… — Слушая, она застыла с трубкой в руке. Потом брови ее поползли вверх. — Интересно. Очень интересно. Спасибо, Ник.

Она положила телефон. Анни выжидательно смотрела на нее.

— Ну и?..

— Он согласен со мной. Он думает, что сексуальные увечья могли быть нанесены для отвода глаз. Не было никаких признаков собственно секса, одна голая агрессия. И к тому же он рассказал мне еще кое-что.

Анни нетерпеливо наклонилась вперед.

— Он получил предварительные результаты анализа ДНК с тела Адель Харрисон. Три набора образцов.

— Три?

Марина кивнула.

— И в одном из них есть кое-что весьма интересное.

Она так и не успела сказать, что это было. Потому что в этот момент в бар влетел Микки Филипс, раскрасневшийся и ликующий, и сообщил, что Марк Тернер уже находится в комнате для допросов и его можно начинать раскручивать.

Он переводил взгляд с Анни на Марину и обратно.

— Так что вы решите? — спросил он. — Плохой полицейский и хороший полицейский или что-то еще?

— Давайте посоветуемся, — предложила Марина.

День шел к концу, и солнце, опускаясь все ниже, становилось более бледным и далеким. Машины едущих с работы людей, старающихся побыстрее выбраться из Колчестера, стояли в пробке на дамбе через Колн, тянувшейся до самой авеню Ремебранс, и из их окон лилась музыка самых разных радиостанций, сопровождающая долгую дорогу домой. Мимо Фила по своим ежедневным делам ехал другой мир, а он стоял на набережной Короля Эдварда за проржавевшей металлической оградой и смотрел, как отряд быстрого реагирования с оружием наизготовку занимает позицию вокруг плавучего дома, ставшего их целью.

Уейд подал условный сигнал. Команда быстро и беззвучно двинулась на штурм. Фил заметил, что затаил дыхание, и заставил себя дышать ровно.

Захват объекта проходил гладко. Одна группа окружила яхту, готовая при необходимости прикрыть или оказать поддержку, а основная команда поднялась на борт. Вот они идут по трапу, выходят на палубу, спускаются в трюм. Напор пульсирующего в крови тестостерона, крепких мышц и металла, сметающий все на своем пути. При этом объект может сколько угодно вопить, кричать, буйствовать — годы тренировок позволяют им действовать точно, как часовой механизм, сохраняя идеальную ясность мысли в любой, даже самой нервной обстановке.

На это ушло всего несколько секунд.

Секунды.

На палубе снова появился Джо Уейд, посмотрел на Фила и покачал головой. Фил рванулся вперед и поднялся на палубу.

— Сбежал, — сказал Уейд, не в силах скрыть звучавшее в голосе разочарование. — Но зато оставил свою заложницу.

Фил бегом бросился в трюм.

Один из военных, отставив в сторону карабин, присел и приподнял Розу Мартин с пола. Руки ее были связаны за спиной, глаза широко открыты от страха, боли и потрясения. Фил присел напротив нее.

— Как вы?

Она только молча смотрела на него. Взгляд ее блуждал из стороны в сторону, как будто это спасение было еще одним орудием в арсенале, предназначенном для того, чтобы причинить ей очередную боль.

— Роза, это я, Фил Бреннан. — Он взял ее лицо в свои ладони. — Роза…

От его прикосновения она вздрогнула, но он не убрал руки. Он держал ее бережно, но твердо. В конце концов ей удалось сфокусировать взгляд на Филе. Она по-прежнему молчала, но явно узнала его.

— Да, это я. Вы в безопасности.

Он улыбнулся, сделав ударение на последнем слове.

Она кивнула в знак того, что понимает.

— Хорошо. Сюда уже едет «скорая помощь». Сейчас мы отвезем вас в больницу. С вами все будет в порядке. Все о’кей. — Он обернулся к стоявшему рядом военному и указал на одноразовые пластиковые наручники у нее на запястьях. — Мы можем срезать это?

Офицер молча вынул нож и освободил Розу.

— Это нестандартная экипировка, но я рад, что это оказалось у вас с собой, — сказал Фил, глядя на нож. Потом помог Розе подняться.

— Вы в порядке?

Она снова кивнула, растирая затекшие запястья.

— Он… он… — Ее мысли путались, цеплялись за что-то неприятное. — Я пыталась остановить его, но он… о господи…

— Сейчас это уже неважно, — сказал Фил.

Жаль, что все не так просто, и слова эти сами по себе не могут изменить ситуацию к лучшему, подумал он.