Юрис Юрьевикс - Ледяной ад

Джесси задумалась.

— Доктор Хэнли?

— Нет, — решила она. — Нет, пусть немного успокоится.

На самом деле она просто не знала, что сказать сыну. Он так упорно добивался своей цели, и все без толку. Она здесь рыла носом землю, и тоже напрасно. Одного усердия бывает недостаточно.

Хэнли скользнула в постель и попыталась уснуть. Вокруг была тишина и темнота, но сон не шел. Джесси выбралась из кровати, оделась и направилась в отдел геотермальных исследований.

— Спасибо, что согласились принять меня в столь ранний час, доктор Скудра. Мне необходимо выяснить, какого типа водоросли обитают в местных понго.

— Вообще-то водоросли находятся в компетенции Саймона Кинга, однако он пока отдыхает. А я жаворонок, вот и воспользовался приятной возможностью еще раз вас увидеть.

— Саймон Кинг… — Хэнли скрестила руки на груди. — Вы не в курсе, почему он меня недолюбливает?

Скудра пожал плечами:

— Саймон ненавидит американскую культуру, считает ее безнравственной. Сказать по правде, он не слишком-то ценит и меня. Скудра окинул взглядом безлюдное помещение и заговорщически прошептал: — Саймон метил в директора станции. Он сделался совсем невыносим после того, как Маккензи объявил своим преемником Эмиля Верно.

Ладно, давайте познакомлю вас с нашей коллекцией водорослей. Она довольно обширна. Вы знаете, что в ДНК водорослей заложен суточный ритм — они отличают день от ночи? Кинг исследует влияние полярной среды на этот ритм.

Скудра провел Хэнли к трем герметично закрытым бакам с морской водой — на стекле засохли соляные потеки. В одном сосуде водоросли были зелеными, в другом — красными, в третьем — коричневыми. В первом баке поддерживалась тропическая температура, в двух других — умеренная. Крошечные водоросли лежали на дне, будто лохмотья потрепанных дверных ковриков.

— Вот обычные водоросли, — объявил Скудра, указывая на зеленые. — Древнейшая форма жизни. Когда-то эти водоросли господствовали повсеместно и за три с половиной миллиарда лет существования на планете практически не изменились.

Хэнли подошла к соседнему баку:

— А эти водоросли я знаю. Мы называем их «красный прилив». Они появляются неподалеку от побережья Калифорнии и убивают всю рыбу, а порой и крупных млекопитающих, например, дельфинов.

— Это и есть «красный прилив», — подтвердил Скудра.

— Как воздействуют красные водоросли на животный мир?

— Подобно наркозу. Однако существует более опасная разновидность. Достигнув критической массы, она превращается в хищника. Разрастается — и нападает. Меня как социобиолога такой феномен просто восхищает, представляете: растение переходит некую черту и приобретает замашки животного!

— Вы сказали — нападает?

— Да. Эта разновидность охотится на эритроциты. Она убила двух ученых, которые изучали ее под микроскопом. Проникла в глаза, потом в кожу, затем в мышцы.

— В глаза?

— Выела начисто.

— И она живет здесь, в полынье?

— Нет!

— Проклятие!

— Кому как, — пожал плечами Скудра. — Пойдемте, я покажу вам местных красавиц.

Латыш надел сам и выдал Хэнли очки ночного видения и пошел к круглой двери в глубине лаборатории. Он толкнул справа, и дверь отворилась, повернувшись на оси. Ученые ступили в герметично перекрываемый коридор. Дверь за ними затворилась.

В тот же мигу Хэнли от холода онемели щеки и заныли руки.

Из коридора она вслед за Скудрой попала в темное помещение, где стояли баки с мутной водой, заледенелой на поверхности. Под тонкой ледяной крышкой висел пук водорослей, бесцветных, как на рентгеновском снимке.

Едва ли не у каждого существа на земле есть прозрачный двойник под водой, — поведал Скудра.

Хэнли принюхалась и поморщилась.

— От бака пахнет, как от червей, что вы мне дали, — тухлыми яйцами.

— Эти водоросли усваивают соединения серы.

— А что еще они едят? — Хэнли склонилась над баком.

— Манну небесную, — ответил Скудра. В его голосе послышались восторженные нотки. — Ионы. Из-за необычного строения электромагнитного поля рядом с полюсом субатомные частицы падают в огромном количестве. Обвал ионов и электронов образует свечение в небе, а также нитраты, которыми питаются колонии водорослей и грибков. — Он помолчал и продолжил:

— Этот образец взят из термокарстового озера. Он кардинально отличается от разновидностей в других баках. Те, — кивнул он, — обитают на разной глубине, в разной воде и при разном освещении, однако в большинстве своем они дружелюбны и в крайнем случае индифферентны к кислороду. Но эта тварь!.. Она занимает промежуточное положение на эволюционной лестнице между бактериями и высшими водорослями. Она выбирается на землю, когда нет кислорода и высок уровень радиации.

— Тварь из Белой лагуны, — промолвила Хэнли, вспомнив медузу, на которую любил смотреть Джой в аквариуме в Монтерее.

— «Я духов вызывать могу из бездны» [36] Пер. с англ. Е. Бируковой. — процитировал Скудра.

— Эскимосская легенда?

— Шекспир. «Генрих IV».

Хэнли, не отрывая глаз от бака, сказала:

— Водоросли сверкают, как пятидолларовый шиньон из искусственных волос. Интересно, что сделала радиация с их ДНК? Удивительно, что у них не выросли глаза и клыки. Какой была атмосфера, когда они зародились?

— Думаю, вулканической. Двуокись углерода, азот; не поверите — формальдегид; аммиак, серная кислота, метан и даже цианистый водород, широко известный тем, что его применяли в газовых камерах. Вряд ли такая атмосфера способствовала процветанию, однако этим тварям пришлась по вкусу. Они и ранние бактерии поглощали водород, который был в изобилии около вулканов. Ранние формы жизни враждебно относились к кислороду — он окислял клетки. В конце концов водорода стало не хватать на всех. Тогда водоросли научились добывать его… Скудра терпеливо, словно школьный учитель, подождал догадки Хэнли.

— Из воды?

— Совершенно верно! Аш-два-о. Но случился конфуз. Чем старательнее водоросли извлекали водород из воды, тем больше вырабатывали кислорода. В результате развилось множество сложных организмов, которые оттеснили водоросли на задний план. С тех пор эти твари обитают на жуткой глубине в районах полюсов, в западинах, образованных вследствие вытаивания подземного льда. Идеальные условия! Отсутствие солнечного света означает, что не будет фотосинтеза, а следовательно, и производства кислорода.

— Подземное озеро, наверное, тот еще котел! Сколько он кипит? Несколько миллионов лет? И кто в нем, кроме водорослей, варится?

Скудра покачал головой:

— Никто, там нет ни единой формы жизни, потребляющей кислород. В чане мы сохранили естественную среду обитания водоросли. — Скудра выдержал внушительную паузу. — Перед вами модель нашего мира, таким он был, пока не возникла атмосфера, пригодная для дыхания.