Дэвид Балдаччи - Доля секунды

— Это почему же?

— Никто его не травил. Он был стариком, страдавшим от рака и мирно скончавшимся в своей постели.

— Вы знаете насчет звонка к Бруно?

— Да, и как я уже сказала полицейским, я ему не звонила.

Джоан склонилась к ней:

— Все дело в том, что Джон Бруно после этого звонка очень разволновался. Вы можете объяснить — почему?

— Раз я ему не звонила, так откуда ж мне знать?

Джоан не отступалась:

— Когда-то Бруно и ваш муж были довольно близки, однако не в последнее время. Тем не менее кто-то звонит ему и просит о встрече — он полагает, что это вы, и приходит в волнение. Тот, кто ему позвонил, должен был сказать нечто важное.

Мартин округлила глаза:

— Ну, это вовсе не удивительно.

— Почему же? — спросил Кинг.

— Я не принадлежала к числу больших поклонниц Джона Бруно, хоть Билл и готов был целовать землю, по которой тот ходил. Я не хочу сказать, что Бруно плохо делал свое дело, но скажем так: все, что делал Бруно, он делал исключительно в своих интересах.

— Я так понимаю, вы не стали бы за него голосовать, — сказал, улыбаясь, Кинг.

Мартин издала низкий, горловой смешок и накрыла ладонь Кинга своей:

— Какой вы милый, лапушка, я поставила бы вас на полку и целыми днями на вас любовалась.

— С чего началась ваша неприязнь к Бруно? — спросила Джоан.

Мартин поднесла к губам опустевший бокал:

— Что вы имеете в виду?

— В то время, когда ваш муж возглавлял в Вашингтоне офис федерального прокурора, имели место нарушения правил, вследствие которых многие приговоры были опротестованы и многие дела распались.

Мартин закурила сигарету.

— Все это было давно. Я ничего не помню.

— Я уверена, если вы подумаете, то все вспомните, — твердо произнесла Джоан. — Это очень важно, очень.

— Эй, — сказал Кинг, — перестань. Ей нечего нам сказать.

Мартин повернулась к Кингу:

— Спасибо, лапушка.

Джоан встала:

— Знаешь что, я пойду выкурю сигарету, полюбуюсь этим прелестным садом. — Она взяла со стола пачку сигарет, которые курила Милдред. — Можно мне одну?

— Валяйте, лапушка. Не одной же мне помирать.

— Вот именно, лапушка .

Джоан удалилась, Кинг смущенно уставился на Мартин:

— Она бывает грубоватой. Так вот, насчет работы вашего мужа, я уверен, у вас имеются соображения, почему он вышел в отставку.

Мартин подняла подбородок повыше:

— Он взял всю вину на себя — он же был там боссом и к тому же порядочным человеком.

— То есть он принял на себя удар за то, в чем виноват не был?

— Я бы выпила еще, — произнесла она, начиная подниматься из кресла.

— Вы ведь считаете виноватым Бруно, не так ли? Он оставил Вашингтон до того, как грянул гром, погубил карьеру вашего мужа, а сам возглавил офис федерального прокурора в Филадельфии.

— Я вижу, вы хорошо подготовились.

— И все же ваш муж по-прежнему им восхищался, так?

Она снова села:

— Билл был хорошим юристом, однако разбираться в людях не умел совсем. Вам известно, что Бруно звонил сюда — сообщить Биллу, что баллотируется в президенты?

Кинг удивленно уставился на нее:

— Правда? Это когда же?

— Несколько месяцев назад.

— Билл сказал по телефону что-нибудь такое, что могло заставить Бруно приехать в похоронную контору?

— Нет. Билл вообще уже толком не говорил.

Кинг склонился к ней:

— Милли, вскрытие точных выводов сделать не позволило, однако существуют свидетельства в пользу того, что его могли отравить, возможно, метиловым спиртом.

— Мне и фэбээровцы то же самое говорили, однако уверяю вас, никто Билла отравить не мог. Я все время была рядом.

— Только вы? Ваш муж был очень болен. Вам никто не помогал? Он принимал какие-нибудь лекарства?

— Принимал. Люди из ФБР забрали их, провели анализы и ничего в них не нашли. Я ела то же, что Билл, пила ту же воду. И, как видите, жива.

Кинг вздохнул:

— Кто-то притворялся вами в похоронной конторе.

— Об этом я слышала. — Она взглянула на полупустой бокал Кинга. — Добавить не хотите?

Он покачал головой.

— Билл под самый конец тоже пристрастился к скотчу, — сказала она. — Одно из немногих оставшихся у него удовольствий. Держал запас двадцатипятилетнего «Макаллена». Я шприцем впрыскивала небольшую дозу в трубку для кормления. Еда-то его мало интересовала, а вот скотч он любил.

— Готов поспорить, у вас его было немало под рукой.

Она улыбнулась:

— А что нам осталось, в нашем-то возрасте?

Кинг взглянул на свой бокал:

— А вы сами? Когда-нибудь пили скотч?

— Даже не притрагивалась никогда. Я же говорю, моя страсть — джин. Скотч слишком похож на растворитель для краски.

Кинг замер. Растворитель?

— Милли, а вы не покажете мне особый запас Билла?

Исследование, проведенное в полицейской лаборатории, показало, что в бутылку был добавлен метанол. Пока шел допрос Милдред, Кинг и Джоан сидели в полицейском участке.

Джоан взглянула на Кинга:

— Скажи спасибо, что она наливала тебе виски из собственных запасов.

Он покачал головой:

— Как попала в дом отравленная бутылка?

В эту минуту к ним подошел мужчина в костюме:

— Думаю, это мы выяснили.

Это был агент ФБР, расследующий дело Бруно. Джоан хорошо его знала.

— Привет, Дон, — сказала она, — это Шон Кинг. Дон Рейнольдс.

Мужчины пожали друг другу руки.

— Мы в долгу перед вами, — произнес Рейнольдс.

— Неприятно в этом признаваться, однако основная заслуга принадлежит Шону, — улыбаясь, сказала Джоан. — Так вы знаете, откуда взялось отравленное виски?

— Пару месяцев назад Мартины наняли женщину, которая должна была ухаживать за Биллом Мартином.

— И Милдред никогда об этом даже не упомянула? — неверящим тоном спросил Кинг.

— Она говорит, что считала это несущественным, поскольку та женщина никогда не давала Биллу лекарств или еды, да к тому же и покинула их еще до того, как умер Билл.

— Откуда взялась эта женщина?

— В том-то все и дело. Она просто явилась к ним в один прекрасный день, назвалась профессиональной сиделкой, согласной на небольшую оплату, поскольку ей нужна работа.

— И где теперь эта столь удобная дама?

— Нашла постоянное место в другом городе и к Мартинам больше не возвращалась.

— Похоже, все-таки возвращалась.

Рейнольдс кивнул:

— Наша теория состоит в том, что женщина вернулась в их дом за день до смерти Мартина и заправила бутылку метанолом, чтобы следующая порция виски стала последней.

— Милдред, скорее всего, накачалась джином и отключилась, — сказал Кинг. — Она тоже любит выпить. Что с ней будет дальше?

— Арестовать человека за одну лишь глупость нельзя, так нам пришлось бы пересажать половину населения. Если бы она принимала в этом участие, то, наверное, избавилась бы от бутылки, — Рейнольдс пожал плечами. — Ну что же, еще раз спасибо вам за помощь.