Крейг Смит - Портрет Мессии

— Ириней пишет о временах, наставших через полтора столетия после распятия.

— Да, мелочь, конечно. Что такое два столетия для историка и летописца?

— Согласен. Времени прошло много.

— Особенно с учетом того, сколь коротка жизнь человека.

— Уайльд говорил о картине как о «портрете Христа, принадлежавшем Понтию Пилату». Не знаю, почему он так называл ее. Но если следовать логике, думаю, что узнал от деда Корбо.

— Который, в свою очередь, услышал эту сказку от тамплиеров. Позвольте спросить кое о чем.

— Пожалуйста.

— Зачем Пилату вдруг понадобилось заказывать портрет Иисуса?

— В ряде восточных традиций было принято считать Пилата и его жену святыми — потому что они защищали Христа от евреев.

— У Пилата была жена?

— Смотрите Евангелие от Матфея. Жене Пилата приснился сон, что муж ее собирается казнить невиновного. И она написала мужу, умоляя не делать этого.

— И все равно не понимаю: почему Понтий Пилат заказал портрет человека, которого он распорядился казнить?

— Не знаю, ничем не могу тут помочь. Известно лишь, что картина старше любой другой легенды об истинном образе Спасителя. Это не означает, что подобный образ существует, но много людей верит этому. Ну и, наконец, вера в то, что именно Пилат распорядился написать картину, — это так к вере для вас. Если вы хотите его сделать.

С этими словами Бранд съехал с дороги и направился к территории небольшого частного аэропорта. Ангар был заперт, свет не горел.

— Ну вот и прибыли, — сказала Кейт. — Если хотите передохнуть и поспать хоть немного, теперь самое время. Встать завтра надо в четыре утра.

— Приятно слышать, — пробурчал в ответ Мэллой.

— В ангаре есть койка. — Она протянула ему ключи. — Так что располагайтесь, чувствуйте себя как дома.

— А как же вы?

— Мы поставили палатку в лесу, примерно в миле отсюда.

Кесария

Лето 29 года н. э.

Сенатор Публий Вителлий прибыл в Кесарию на торговом судне, облаченный в тогу простого гражданина. Пилат узнал о его пребывании в городе, только увидев бумаги с восковой печатью, на которой был оттиск кольца вельможи. Узнав об этом, наместник сразу отменил все утренние встречи.

В молодости Вителлий был другом Германика, позже — самым доверенным его генералом. После смерти принца — многие считали, что заказчиком тут выступил Тиберий. — Римская империя оказалась на пороге гражданской войны. Вместо того чтобы распалять толпы и собирать легионы под своими знаменами, Вителлий выбрал мирный выход из ситуации, чем избавил Тиберия от обвинений. И одновременно заставил ответить перед судом человека, которого, по мнению многих, Тиберий послал убить принца.

Вскоре после этих событий Вителлий стал преданным союзником Тиберия. За это генерал удостоился великой чести: он поселился на вилле рядом с дворцом императора на острове Капри. Впрочем, несмотря на это, близкими друзьями они так и не стали. Тиберий был слишком хитер и осторожен, чтобы открыться человеку, лучшего друга которого он обрек на смерть. В Риме люди могли вести общие дела ко взаимной выгоде, но при этом никогда не забывали о пролитой крови.

Пилат познакомился с Вителлием, когда командовал эскортом, охранявшим останки Германика на пути из Брундизия в Рим. Путешествие длилось месяц, и за это время мужчины говорили лишь дважды, но этого оказалось достаточно, чтобы Вителлий оценил потенциал молодого офицера. Вернувшись в Рим, он использовал все свое влияние, чтобы Понтий Пилат продвинулся по карьерной лестнице.

Несмотря на протекцию, которую оказал ему в свое время Вителлий, Пилат вовсе не жаждал встречи с сенатором. Мало того, он многое отдал бы, чтобы не видеть этого человека снова.

— А ты неплохо устроился, наместник, — любезно заметил Вителлий, когда оба они оказались в кабинете Пилата, что рядом с большим залом.

Со дня их последней встречи Вителлий сильно постарел. Волосы поседели, и весь он как-то потускнел, но характер этого человека, судя по всему, не изменился. Он был по-прежнему напорист, хитер и опасен.

Пилат никак не мог понять цели приезда Вителлия в Иудею, а потому ответил на первый же вопрос со скромностью лояльного государственного чиновника:

— Я всегда стремился лишь служить Риму, сенатор.

— Это хорошо, наместник, поскольку Риму нужны только преданные слуги.

Обычно за таким замечанием неизбежно следовал приказ пожертвовать жизнью, и Пилат ощутил, как по спине пробежал холодок.

— Делаю все, что в моих силах. Впрочем, вряд ли стоит напоминать вам, что я командую лишь половиной римского легиона. Сирийская кавалерия, как и большинство наемников, сохраняет преданность лишь при свете дня.

— Армия вам не понадобится. Разве что умение хранить тайну.

— Сенатор знает, что мне можно довериться.

— Скажи мне, Пилат, ты когда-нибудь слышал о еврее Иешуа? Вроде бы он из Назарета.

Пилат тотчас расслабился.

— Да, но не сталкивался лично. Он будоражит народ в горной Галилее, а не в Иудее. Антипа терпит его лишь потому, что боится всех блаженных. А в чем дело?

— Он стал угрозой миру.

— Только не миру в моих провинциях.

Но Вителлий с ним не согласился.

— Многие считают, что этот человек собирается провозгласить себя еврейским Мессией.

Пилат позволил себе улыбнуться.

— Ну и пусть! Он просто нищий. Бродит по Галилее без денег, без оружия, даже армию не пытается создать! Насколько мне известно, за ним следуют такие же нищие, больные и целая толпа женщин. Когда он объявит себя царем Иудейским, я, конечно, им займусь, если Антипа не справится. А до той поры…

— Человек по имени Иуда Искариот стал одним из его последователей, наместник.

— Не знаю такого.

— Разве? А у меня создалось впечатление, что ты имел с ним дело. «Самый опасный человек в Иудее». Кажется, так ты назвал его в одном из первых своих докладов в Рим.

— A-а, этот Иуда! Да, конечно, я его знаю и продолжаю придерживаться того же мнения. Он крайне опасен. Но… позвольте спросить, ваши источники совершенно уверены, что назаретянин не находится на службе у Иуды?

— Друзья в Галилее сообщают нам, что этот назаретянин не так прост, как кажется.

— Пусть так. Но Иуда не произвел на меня впечатления человека, который может стать чьим-то последователем.

— Возможно, кто-то его вдохновляет.

— Если это действительно так…

— У нас есть сведения, что Иешуа оживил умершую. Молодую девушку, которая, кстати, является дочерью раввина синагоги в Капернауме.

Пилат улыбнулся, покачал головой.

— На Востоке, сенатор, такие способности часто приписываются разным магам, волшебникам или людям, которые вообразили себя святыми. Не стоит придавать этому большое значение.