Сотилиан Секориский - Путь дурака: Гарри Поттер в России (Путь дурака 1,2,3,7)

«Как прачка», — подумал Бэбик, — зачем это? Зачем она меня моет? Наверное, я грязный, запах пошел какой — то что ли?»

И он решил завести разговор:

— Ты знаешь, я проездом из Японии, там практикуют японский секс.

«Где- то я про это читал», — пронеслась мысль.

— Давай лучше советский — сказала подруга, по привычке снимая с себя юбку.

Потом подруга вывела его из ванной, уложила на кровать и начала делать массаж.

Казалось, что она делает этот массаж очень долго, и в это время потекли разные мысли, что какая она холодная и страшная, как кусок резины, похожая на автомобильный скат. Бэбик испытывал страх. «Но я должен выглядеть как настоящий мужчина»

Мысли не оставляли его: «Какие холодные ляжки, как резина. Непонятно, что с ней можно делать, но надо что-то обязательно делать».

Что делать — он не знал.

И вот настал момент, когда нужно было предпринимать решительные действия, и начинать акт.

Подруга легла спокойно, в нормальном рабочем состоянии, раздвинула ляжки и сказала:

— Ну, давай.

«Не понятно, а где страсть?», — подумал Бэбик. Он понял, что это просто грубая материя, и у него не возникало никакого желания. Его принцессы, которых он воображал, пробуждали в нем страсть, а она нет. Она была холодная, и ничего внутри него не всколыхивалось.

В первый раз он закапал, как-только попробовал одеть резинку. Он быстро ее снял, как будто ничего не произошло, и сказал:

— Так, мне нужно еще в ванную сбегать.

Подруга удивилась, и сев на жирные ляжки стала ждать, когда он вернется.

В ванной он помылся и попробовал снова надрочить, но друг не вставал. У Бэбика пошла обида, «Да, во всем виновата она, блин, какая она жирная и негармоничная. Почему она такая уродка?»

Он шел и обижался на всех: «Лишь бы этого никто не узнал», — думал он, представляя как ему будет неловко и стыдно, когда все узнают о его несостоявшемся акте.

Во второй раз он попробовал одеть гандон, но ничего не получалось, пипетка висела, и гандон не надевался.

Подруга лежала, закрыв глаза, ожидая действий, но действий не последовало. Он несколько раз тыкнулся, пробуя попасть в щель, но хуй не протискивался и щель никак не пропускала.

Он снова встал и снял презерватив.

— Ну, на вас презервативов не упасешься», — пробурчала недовольная девушка.

Прошло некоторое время, в течении которого Бэбик пытался совершить акт, т. е. втиснуть висящий хуй в щель, и что-то проделать там, но это никак не получалось.

Подруга все чаще, со скучным видом посматривала на часы, и, наконец, с облегчением сказала:

Ну, все, время вышло. Будете брать еще час?

Он пробовал сохранить бравый вид, а внутри чувствовал, что обосрался и обоссался сразу от того, что суровая реальность оказалась не похожей на привычные мечты, и сказал:

— Нет, наверное в следующий раз.

Подруга, закончив работу, обрадовалась, что можно отдохнуть, и стала одеваться.

Бэбик, с видом обосраного, надевал штаны с одной мыслью: «Поскорее бы уйти».

— Ну, ничего, я зайду еще к вам, — ободряюще сказал Бэбик и пулей вылетел из квартиры.

Он шел по улице и думал: «Никому не скажу, а то будут все смеяться». И снова волна обиды подкатывала к горлу.

И вот, когда после очередной неудачи в общении с противоположным полом, Бэбик пребывал в самом мрачном настроении, он снова стал осуждать и ненавидеть все, что ему мешало быть в своих фантазиях о себе. Он находился на грани нервного срыва, и мягкая приятная волна состояния, под названием шиза, навсегда уносила остатки извилин, еще оставшиеся в измученных взрывами жидкости, мозгах.

Он сидел и смотрел на обнимающиеся и целующиеся парочки, на то как бравые пацаны снимали телок, как телки охотно снимались ими с первых же секунд. И в этом не было ничего сверхъестественного, это был естественный процесс, и там не было никакой романтики, запредельных стран с пальмами, а была нормальная здоровая энергия, от которой у Бэбика сносило крышу. И он в очередной раз трагично подумал: «Да, я чужой в этом мире».

И вот, подкатила волна, когда он вспомнил все страдания, которые были связаны с этой областью человеческой жизни, как он безответно любил принцесс и свою пассию, как в приступах шизы убегал из института и бродил с ошалелым взглядом непонятно где. Как пытался знакомиться и искать что-то особенное и сверхъестественное в лицах женского пола с крашеными волосами, одетых в разноцветные тряпки, строящих из себя что-то, которые тусовались у его друзей. И в очередной раз новая волна обиды и осуждения подступила к горлу.

Он наблюдал за парочками, и в голову полезли необычные мысли, которые пришли откуда-то, и сначала очень испугали Бэбика: «Целуются суки, своими слюнявыми жирными губами целуют, суют свои вонючие языки в рот, мацаются, вонючие куски. Слизкие, полные блевотины, у, суки, уродины, и из-за этого все происходит. Чтобы всунуть в щель и подергать, из-за этого они, блядь, красятся и тусуются. Суки, ненавижу.»

Он смотрел на самоуверенных парней и ненавидел их все больше и больше, ему хотелось отпиздить их всех, но этого мало, он хотел их всех вместе взять и засунуть туда, куда они все так хотели залезть. Он стал с наслаждением представлять, как он будет над ними измываться, как он это делает по-разному, испытывая истинное наслаждение, но вдруг понял, что на самом деле он их очень боялся и хотел быть на их месте. И снова волна раздражения подступила к горлу.

«Они только об этом и думают. Когда кто-то хочет стать крутым начальником, он хочет ебать хорошую секретаршу, которая готова раздвигать свои костлявые ляжки и подставлять свою щель под его хуй. Готова сосать его, говорить слова любви, ублажать его. Да, суки они», — осуждающе сказал Бэбик.

«Они вызывают у меня отвращение — это просто мясо», — брезгливо поморщившись, Бэбик почувствовал отвращение, и ему захотелось смачно отрыгнуть на асфальт, но это не очень получилось, и он запачкал свои неглаженые брюки.

«Они вонючие внутри, у них вонючие внутренности», — продолжал он свою мысль. — А щель, блядь, которая является причиной всего, всех страданий и моей шизы. Это просто кусок мерзкого мяса, склизкого как медуза, вонючего. Через которое течет моча, которая истекает во время течки. И из-за этого говна, этой поеботины, эти пацаны рисуются, ходят в рестораны, снимают подруг, которые ломаются, строят из себя хуй знает кого, выебываются по всякому, с одной цель. Чтобы потом дать вставить в свою вонючую пизду хуй, и в этом, блядь, вся перспектива, которую видят эти дебилы.

Бэбик все более агрессивно наблюдал за всем происходящим представлением. Ему стало веселее. Все продолжалось как и прежде, как происходило каждый день: пацаны снимали подруг, мацали их, сидели влюбленные парочки, которые просто разговаривали или целовались взасос.