Джеймс Паттерсон - Спасатель

— Неплохо, верно? Возможно, нет той взрывной экспрессии, что у Пикассо, но ничего не поделаешь. Коллекционеру приходится чем-то закрывать стены. Даже если это означает переплату.

— Чудесная вещь, — прошептала, не в силах скрыть восхищения, Элли.

— Есть и кое-что еще… — Стрэттон взял ее за руку и подвел к группке любителей искусства, замерших у хорошо известного полотна Раушенберга. Одна эта картина тянула миллионов на десять. Немного дальше, на ступеньках, ведущих в соседний зал, стояли два деревянных мольберта с потрясающими рисунками Эль Греко, в которых Элли, присмотревшись, узнала этюды из знаменитой серии «Вскрытие пятой печати Апокалипсиса».

Шедевры.

— Не знаю, чьими советами вы руководствуетесь при покупках, но этот человек определенно прекрасно знает свое дело, — заметила Элли, оглядываясь.

— Рад, что заслужил ваше одобрение, — усмехнулся явно довольный собой Стрэттон. — Вижу, приоделись по случаю. Не стесняйтесь, выпейте шампанского. Уверен, здесь найдется племянник какого-нибудь богача, для которого будет откровением узнать, чем вы зарабатываете на жизнь.

— Спасибо, — фыркнула Элли, — но не сегодня. Я на работе.

— На работе? — удивился Стрэттон. — Ну, в таком случае вы здесь едва ли не единственная. Позвольте высказать предположение. Думаете, этот тип, Нед Келли, посмеет явиться в мой дом?

— Келли? Нет. — Элли взглянула на миллионера: — Вам знакомо такое имя — Эрл Энсон?

— Энсон? — задумчиво повторил Стрэттон и равнодушно пожал плечами. — А должно?

— Так звали человека, убитого вместе с братом Келли в Бостоне. Он, оказывается, из местных, вот я и подумала, что вы, может быть, слышали.

— С какой стати? — Стрэттон отвернулся, кивая кому-то в сторону.

— Дело в том, что в Бостон он отправился на поиски ваших трех картин.

Миллионер подошел к жене, встречавшей гостей в длинном, с открытыми плечами платье от Прада. Заметив Элли, Лиз улыбнулась.

— Вы постоянно забываете, агент Шертлефф, — бросил Стрэттон, — что картин было четыре. У меня украли четыре полотна. У вас плохая память на Гоме.

— Там погиб ни в чем не повинный человек, мистер Стрэттон. Студент, будущий юрист.

— Одним юристом меньше! — рассмеялся миллионер. — Извините, у меня есть и другие гости.

— А как насчет Тесс Маколифф? — Элли схватила его за рукав. — Или я тоже ошибаюсь?

Стрэттон напрягся.

— Я знаю, что вы встречались с ней. Знаю, что вы бывали в «Бразилиан корт». У вас был роман с Тесс.

От него вдруг как будто повеяло холодом.

— А вот теперь, Элли, самое время выпить шампанского. — Он взял ее за руку. — Не здесь. На веранде.

Может быть, ей не стоило это говорить. Элли понимала, что зашла слишком далеко. Но она хотела бросить в лицо мерзавцу обвинение и стереть с его физиономии самодовольную ухмылку.

Стрэттон вытащил ее через французское окно на широкую веранду с видом на океан. Она и опомниться не успела, как оказалась с ним один на один. Его пальцы больно врезались в ее руку.

— Отпустите меня, мистер Стрэттон. — Элли попыталась высвободиться, не привлекая лишнего внимания. Брось она его на пол на глазах у всех, скандала не избежать.

— Вам ведь хотелось посмотреть мраморные работы Фратези, — заметил Стрэттон, проводя ее мимо уединившейся парочки. — Мне доставили их с одной виллы из-под Рима. Семнадцатый век.

— Не забывайтесь, мистер Стрэттон, — предупредила Элли. — Я федеральный агент, и на дворе двадцать первый век.

— Гребаная федеральная сучка! — прошипел Стрэттон, толкая ее в скрытый от посторонних глаз угол веранды.

Элли огляделась в надежде найти кого-нибудь, к кому можно было бы обратиться за помощью, если ситуация выйдет из-под контроля. В зале все так же играла музыка. Если это дойдет до Моретти, ей несдобровать — шеф поджарит до корочки.

— Похоже, наш прошлый разговор не произвел на вас должного впечатления. — Миллионер прижал ее к отделанному изразцовой плиткой каменному бортику. — А ведь вам надо бы знать, сколь опасен сегодняшний мир для таких маленьких милых девочек. Даже если они из ФБР.

— Осторожнее, мистер Стрэттон. — Элли пыталась вырваться, но ничего не получалось. — Вы угрожаете федеральному агенту.

— Я? Угрожаю? Ну нет, агент Шертлефф. Угрозы исходят от вас. Тесс — мое личное дело. Мне просто нравилось трахать эту сучку, вот и все. Как она умерла, я не знаю. Да мне и плевать. А что касается вас, то хочу поделиться одним наблюдением. Когда такие чудные крошки забывают об осторожности и начинают, к примеру, прогуливаться по бережку или, что еще хуже, выходить в океан… Послушайте меня. Море унесло не одну жизнь. Прибой — вещь непредсказуемая.

— Я установлю вашу связь с Эрлом Энсоном! — прошипела сквозь зубы Элли.

Кардиган сполз с плеча, и Стрэттон, все еще продолжая держать ее за руку, прошелся взглядом по оголенным плечам. В уголке губ проступила отвратительная усмешка.

— Вы, должно быть, соблазнительны в купальнике. Может быть, мне захочется как-нибудь увидеть и остальное.

Что такое?

Я вышел из-за прикрывавшей особняк дамбы, и моим глазам предстала вся разворачивающаяся на веранде сцена. Не знаю даже, почему меня туда занесло. Наверное, потянуло на место, где все началось, где подставили моих друзей — Микки, Бобби и Барни. Надеялся ли я найти ответы на свои вопросы? Или меня завело, что Стрэттон празднует, когда моя жизнь разваливается на глазах?

Или, может, все дело в том, что я всегда наблюдал такие вечеринки только со стороны?

Так или иначе, я стоял у дамбы и видел, как парень в синем блейзере вытащил на веранду девушку в черном платье. Нас разделяло ярдов пятьдесят. Незнакомец прижал бедняжку к бортику. «Ну вот, Нед, — с тоской подумал я, — до чего же ты опустился! Подсматриваешь в щелочку за играми праздных богачей».

И тут я узнал в девушке Элли.

Подошел ближе. Точно, Элли! А парень в блейзере сам Стрэттон. Его фотографии попадались чуть ли не в каждой газете. Только вот амуром тут и не пахло. Он держал ее за руку, и они о чем-то спорили. Элли пыталась вырваться.

Я подобрался еще ближе, притаился за выступом стены и прислушался. Что-то о Тесс… что-то о том, что это личное дело… Уж не ослышался ли я? Какое отношение Тесс имела к Стрэттону?

— Я все равно привлеку вас, — сказала Элли, — за мошенничество и за убийство.

Больше мне не требовалось, но ублюдок стал еще и угрожать ей. Элли пыталась вырваться.

— Уберите руку! Вы делаете мне больно!

Я подтянулся, вскарабкался на дамбу, пробежал и спрыгнул на террасу, в нескольких футах у них за спиной. А потом все случилось быстро. Я схватил его за плечо, развернул и наградил добрым хуком справа. Миллионер рухнул как подкошенный.