Деон Мейер - Кровавый след

— Целых два года мы пытались раздобыть черного носорога, но это непросто. Получить лицензию на отлов практически невозможно — придется целую вечность ждать, нужно, чтобы твою кандидатуру одобрили, чтобы у тебя была достаточно большая ферма, естественная среда обитания. Если повезет, тебя включат в программу разведения диких животных. Но предпочтение отдается не частным лицам, а национальным паркам. В прошлом году власти Замбии объявили, что у них осталось всего десять особей. После девяносто восьмого года черные носороги считались там полностью вымершим видом. Черный носорог очень дорог, полмиллиона рандов за голову. Их надо срочно спасать. А ведь когда-то, давным-давно, они обитали в наших краях! Наконец я опросил всех, кого можно и кого нельзя. Все знали, что я ищу черных носорогов. Три недели назад мне позвонил один тип из Зимбабве; сказал, что раньше работал в тамошнем министерстве охраны природы. Хотя штурмовики Мугабе давно вытеснили всех белых с руководящих постов, он не уехал из страны, а устраивает для туристов сафари в Чете. В общем, он сказал, что они случайно наткнулись на пару черных носорогов — самца и самку. Нашли их на берегах реки Себунгве, к югу от Кариба. Животные были напуганы; они дикие, очень агрессивные и не подпускают к себе людей. Тот человек сказал, если мы их не спасем, их рано или поздно все равно убьют из-за рогов. У него самого не хватит денег на то, чтобы усыпить носорогов и перевезти их через границу. Если я оплачу расходы, доставку они берут на себя. Мне останется только принять груз на границе и доставить к себе. Но на деле все не так просто, как кажется. Себунгве в семистах километрах от нашей границы, и то если ехать по дороге, а им придется выбирать кружной путь, объезжать блокпосты и все такое. С их стороны это большая жертва, но в конечном счете все делается ради общего блага…

Вдруг он замолчал на полуслове и покосился в сторону окна. Тут и мы услышали характерный стрекот — к нам приближался небольшой одномоторный самолет. Дидерик Бранд кивнул, как будто ждал его.

Подумать только, наш сонный городишко субботним утром растревожен, как гнездо термитов.

— Мистер Бранд, позвольте предложить вам кофе, — вмешалась Эмма, воспользовавшись паузой. Я выжидал, гадая, какое его рассказ имеет отношение ко мне.

— Дидерик, зовите меня Дидериком. Эмма, спасибо, не надо. Трудность в том, что у нас совсем нет времени. — Он взял черную папку, которую раньше, войдя, положил на кофейный столик, и с треском раскрыл ее. Пролистал целую кипу документов. — Так вот, первым делом я связался с нашими природоохранными организациями. Как вы знаете, за контрабанду диких животных, не разрешенных к ввозу, ничего хорошего ждать не приходится. Министерство охраны окружающей среды отнеслось к нам очень сочувственно; по-моему, они чувствуют себя виноватыми из-за Зимбабве, если вы понимаете, о чем я. Но и их понять можно: у нас нет ни сертификата о происхождении животных, ни разрешения на вывоз от зимбабвийских властей. Как ни крути, а контрабанда есть контрабанда. — Он, наконец, нашел нужный документ и торжественно выложил его на столешницу. — Мне удалось кое-чего добиться! Во-первых, важную роль играет генофонд. В ЮАР поголовье крошечное, почти все наши черные носороги происходят из Квазулу и парка Крюгера. В смысле генофонда зимбабвийские животные бесценны. Пришлось подписать соглашение, по которому я предоставляю министерству охраны окружающей среды право первого отбора приплода. Во-вторых, помогло то, что я живу в отдаленном районе. О том, что я намерен разводить носорогов, знают всего несколько человек, в том числе вы. Кстати, прошу вас, никому не рассказывайте о носорогах, потому что их рога на черном рынке идут примерно по двадцати тысяч долларов за килограмм. Иными словами, каждый рог стоит больше шестидесяти тысяч долларов, почти полмиллиона рандов. В-третьих, у меня много земли и электрифицированная ограда. Здесь… — он похлопал своим большим пальцем по документу, — мое разрешение.

Дидерик достал из папки еще один лист бумаги.

— Вот письмо от директора департамента. Они готовы дать исключительное разрешение на ввоз под грифом «экстренный случай». — Толстыми указательными пальцами он изобразил кавычки.

— Дидерик… — начал я.

— Леммер, я знаю, о чем вы хотите меня спросить. При чем здесь вы? Сейчас объясню. Вы знаете Лоуренса Лериша?

— Я слышал о нем.

— А Николу, который разводит диких животных?

— Он мой друг.

— Сейчас Лоуренс находится в Мусине. Никола дал ему свой грузовик для перевозки животных. Сегодня он получит двух носорогов на зимбабвийской границе, восточнее Вембе, и повезет сюда груз, который стоит целое состояние — учтите, я имею в виду не только деньги. Ему предстоит преодолеть больше полутора тысяч километров. Если что-нибудь пойдет не так… — Бранд смерил меня многозначительным взглядом. Дошло до меня не сразу.

— Вы хотите, чтобы я поехал с ним?

— Пожалуйста, Леммер, дружище… — Как будто мы с ним старые приятели. — Я заплачу сколько скажете, полную цену.

По лицу Эммы я видел: она считает, что я должен принять участие в благородном деле.

— Дидерик, все не так просто…

— Леммер, все официально, вам не нужно беспокоиться.

— Дело не в этом. Я на контракте. Не имею права брать заказы со стороны.

— Что вы имеете в виду?

— Я работаю на одну кейптаунскую фирму, «Бронежилет».

— Да-да, вы телохранитель. Присматриваете за богатыми и знаменитыми…

В Кару секретов нет, есть только ложные впечатления.

— В основном я охраняю зарубежных бизнесменов… — сказал я.

— Но сейчас вы ведь не заняты?

— Дидерик, у меня контракт с «Бронежилетом». В нем написано, что я не имею права брать заказы со стороны. Все должно идти через них.

— Они должны получить комиссию.

— Совершенно верно.

— Леммер, приятель… откуда они узнают? Сегодня поедете, послезавтра вернетесь.

Как я мог ему объяснить, не обижая его, что моя верность Жанетт Лау не обсуждается?

— Я, как вы, Дидерик, тоже предпочитаю официальные санкции.

Он смерил меня задумчивым взглядом и, наконец, сказал:

— Ладно… Кто у них главный? Как ему позвонить?

— Как я туда доберусь? До Мусины ехать целый день.

— А самолет на что? — Он ткнул большим пальцем в сторону аэродрома. — Там Лоттер. Он вас ждет.

После десятиминутного разговора Дидерик передал трубку мне:

— Просит вас.

— Жанетт! — сказал я.

— Рада слышать, что ты начал сам привлекать клиентов… — Как всегда, ирония в ее хриплом прокуренном голосе, а потом короткое, отрывистое «Ха!». Это значит, она смеется.

Я решил промолчать.

— Если хочешь, берись. Уж я тут как-нибудь справлюсь.