Деон Мейер - Кровавый след

Со стороны бухты клуб являл собой еще более разительный контраст с окружающими его зданиями. Справа виднелись верхние уровни роскошных апартаментов у марины, слева мерцала огнями набережная Ватерфронт. Южнее, за травянистой насыпью, на другой стороне Стрэнд-Роуд, высился новый футбольный стадион, живописный, нереальный, похожий на мерцающий огнями космический корабль на фоне Сигнальной горы.

Лукас долго стоял на месте, что-то рассчитывал, прикидывал.

— Они знают, что делают, — сказал он наконец.

— Почему?

— Здесь почти идеальное место для контрабандистов. Похоже, яхт-клуб вот-вот снесут, никто и внимания не обратит. Если здесь пристанет шлюпка или небольшое судно, оно практически невидимо с берега. Зато сам отлично видишь все, ты видишь всех, кто подходит сюда, с двухсот метров. И потом, отсюда можно за пять минут добраться до шоссе N1, за десять — до N2, совсем рядом Си-Пойнт и центр города, ушли, скрылись…

— Как мы?.. — Она не знала, как закончить фразу, потому что не знала, как можно украсть ракету и обменять ее на деньги.

— Все почти идеально. Вот, смотри. — Он показал на две секции тетраэдра в форме полумесяца. — Там легко спрятаться. С той точки ты контролируешь весь район. Трудность в том, что выходов всего два и оба узкие. На улицу можно выйти только из ворот, а к морю — по выступу у сетки. — Он посмотрел на часы и вдруг заторопился: — У нас почти два часа. Пойдем выпьем кофе!

— Еще четыре часа, — напомнила она.

— Нет. — Он снова полез на узкий выступ.

На столе между компьютерами, инструментами и оборудованием лежал жесткий диск, невероятно маленький, подключенный к двум тонким проводкам.

— Диск слегка помят, так что сначала пришлось извлечь его из корпуса, — сказал Раджкумар и, взяв со стола мятую черную металлическую коробку, показал ее Менц. — А потом мы соорудили новый корпус, пришлось попотеть, чтобы деформированный диск в него вошел… Иначе добраться до того, что там записано, нельзя. Трудность в том, что диск все-таки поврежден…

— Сильно?

— Пока не знаю. Все зависит от того, сколько данных было на диске, как часто его дефрагментировали… Удача нам сейчас не помешает.

Менц смотрела на него без выражения.

— Колесо фортуны, мадам, имеет обыкновение вращаться. Рано или поздно оно повернется!

Они сидели в кофейне и пили кофе. Милла спросила:

— Почему у нас всего два часа?

— Рандеву назначено на два ночи. Заранее они не приедут: долго ждать, люди заскучают, станут проявлять нетерпение. И беспечность. Они рискуют напороться на патрули, на полицейских, на члена клуба, который что-то забыл. Скорее всего, они пришлют сюда пару своих людей примерно за час до встречи, в час ночи. Они должны убедиться, что все спокойно, и стоять на страже. Основные силы на грузовиках, пикапах или что там у них есть, появятся где-нибудь без четверти два. Но они мусульманские экстремисты, значит, будут очень осторожны — тем более что у них украли ноутбук. Возможно, передовой отряд появится уже в полночь… или даже раньше. Посмотрим.

— А мы что будем делать?

— Мы заберем деньги.

— Какие деньги?

— В такого рода сделках без денег не обходится. Они платят наличными. В нашем мире никто никому не доверяет, вперед денег не дает. Не верят ни чекам, ни обещаниям перевести деньги по Интернету. Всем хочется взять в руки чемодан с купюрами, пересчитать их. Одни привозят товар, другие осматривают его и платят деньги. Так бывает всегда. А раз речь идет об оружии, платить будут в долларах.

— Нас всего двое.

— Нам придется подождать, пока обмен не будет произведен. Оружие нас не интересует, наша задача — следить за теми, кто соберется снова выйти в море. Они пойдут той тропкой. С деньгами…

Он достал из бокового кармана рюкзака ручку. Придвинул к себе салфетку, стал чертить. Прямые линии улиц, море, волнолом.

— Смотри, я спрячусь здесь, в бухте, за волноломом. Ты будешь здесь, на другой стороне Стрэнд-Роуд, за травянистой насыпью. Таким образом, мы перекроем оба выхода. Обычно при такого рода сделках все сначала перетаскивают товар к машине, грузят его — и покупатели, и продавцы. В общих интересах закончить все как можно быстрее…

— Почему?

Он снова улыбнулся, радуясь ее желанию все понять.

— Потому что они надеются иметь друг с другом дело в будущем, им нужно заботиться о своей репутации, у них свой кодекс чести. Итак, если все пройдет, как они задумали, продавцы с деньгами сядут в шлюпку или моторку одновременно с тем, как машина покупателей покинет яхт-клуб. Я остановлю их у волнолома. Твоя задача — произвести несколько выстрелов. Сюда, в сторону ворот, стреляй низко, целься в землю… Сейчас темно, мы застанем их врасплох, нам нужно создать впечатление, что нас много. Я выстрелю из АК, потом из «хеклера-коха». Ты бери другой «Калашников» и пистолет. Подожди, пока я открою огонь, потом стреляй — сначала из автомата, потом из пистолета, одиночными выстрелами, пять или шесть раз, звук будет совершенно разный, им покажется, что у нас много народу. А больше нам ничего не требуется. — Он поднес чашку к губам и сделал большой глоток.

— Ах, Лукас! — Она покачала головой.

Отрывок из книги «Теория хаоса», издательство «Корона», 2010, с. 312–313.

«Он мыслил логически. Думая, что я волнуюсь и боюсь того, что ждет нас впереди, он накрыл мою руку своей и сказал:

— Если что-то пойдет не так, бросай оружие и беги. Иди к свету. Возвращайся в отель. Вымой руки, выстирай одежду, чтобы удалить следы пороха. И жди меня там.

— Нет, — ответила я, потому что больше не могла сдерживаться. — Я составляла твое досье. Я знаю, чему тебя учили во время службы во флоте. Как?.. Откуда ты знаешь о том, как помогать разгружать контрабанду, как уходить от слежки, как покупать мобильные телефоны без документов, где можно добыть оружие в Кейптауне, как угонять машины, сдирать обшивку, заводить мотор без ключа… и смывать с рук следы пороха?

Позже, на травянистом валу, мне стало стыдно. Зачем я на него накинулась, да еще так бездарно? Поздно я нашла слова, которые были нужны мне тогда: „Не важно, откуда у тебя такие познания, не важно, где ты был и откуда ты всему научился. Почему ты не говоришь мне правду? Почему ты мне не доверяешь? Ведь я тебя люблю…“ Но тогда было уже поздно.

Сначала он посмотрел куда-то мимо меня, на невидимый горизонт. Лицо его постепенно менялось. Стало мягче, как у человека, который собирается сообщить дурную весть. Голосом цвета дождливого дня он сказал очень странную вещь:

— Я хотел понять, где мы потеряли нашу невинность. И мне это удалось. — Только потом он посмотрел на меня. — Милла, почти полторы тысячи лет мы стремимся к хаосу. Начиная с первого поселения, первого небольшого городка, первого крупного города. Все происходило так медленно, что никто ничего не замечал. Но теперь все изменилось. Все стремится вперед, как прибой — повсюду. В Америке, в Европе… У нас все происходит еще быстрее. Через десять, двадцать, может, пятьдесят лет хаос нас поглотит. Ты все видела, ты уже знаешь. Ты пожалеешь о том, что узнала. Не лучше ли было пребывать в блаженном неведении? Тебе нужно лишь одно: добраться до той точки, где ты поймешь, что хаос неизбежен. Тогда ты спросишь себя: какой у тебя выбор? Можешь ли ты себе позволить не обращать ни на что внимания? Или чтобы избежать хаоса, лучше воспользоваться им?