Оке Эдвардсон - Зов издалека

Он опять посмотрел в окно на банк, улучив момент, когда толпа шведов, тех самых, которых слишком много, на несколько секунд поредела. Банк помещался в средневековом здании, скорее всего там когда-то была церковь, но этого никто не помнил. Датский банк занимал дом с незапамятных времен. Грубая каменная кладка, большие стрельчатые окна. Возле входа — телефонная будка.

— Интересно, сколько раз они ходили здесь и прикидывали, — произнес Винтер.

— Это могли делать и другие, — возразил Бендруп. — Или кто-то один.

— По-моему, женщина за рулем сначала попыталась свернуть на Нюторв, но улица была перекрыта, — сказала Микаэла. — Я покажу, когда выйдем.

— То есть отход через мост не был запланирован?

Она сделал неопределенный жест.

— Может быть… Мы не знаем. Я хочу сказать, что план был не идеальным. Нет… не идеальным. Но и не совсем спонтанным. Кто-то из них случайно прошел мимо, и тут его осенило: а не взять ли нам этот банк?

Банк закрылся. С ними остались два сотрудника. Улица за окном стала еще оживленнее — желающих весело провести вечер все прибывало. Датчане рассказывали и показывали, а Винтер пытался мысленно реконструировать события. Он покосился на камеры на стене и вспомнил почтовую контору в Мольнлюке. Давно это было…

Они ворвались в черных масках… как и в сотнях других подобных историй по всему миру. Вооруженное ограбление. Настоящее или поддельное оружие. Настоящие или поддельные деньги. Настоящие или притворные угрозы.

Настоящая, всерьез, гибель.

Вон там, в нескольких метрах от входа, погиб молодой парень. Кристиансен. И двое грабителей. Их имена и криминальная биография есть в материалах дела — он взял их с собой, чтобы почитать в номере.

Бендруп без устали показывал, где кто стоял, где кто упал… Винтер вдруг страшно устал и уже не в состоянии был мыслить ясно. Крошечный уголок мира, где люди умирают за деньги. Или здесь шла речь о чем-то ином? Не о деньгах? Стоял за ограблением еще какой-то замысел? Власть, контроль… террор в чистом виде?

— …на север, — услышал он слова Бендрупа и проследил взглядом за его жестом.

Бендруп показывал на копию английского паба на той стороне улицы.

— Пытались организовать погоню, но это я уже говорил… Уже темнело, это ведь тоже было в октябре…

Винтеру захотелось поскорее вернуться в отель и поспать хотя бы час. А потом поработать. Или сначала поесть. Он чувствовал потребность остаться одному.

Над площадью черным облаком пролетела большая стая ласточек, и сразу стало еще темнее. Зажглись уличные фонари и неоновая реклама. Напротив в доме, похожем на утюг, разместился «Бургер кинг». Витрины его сияли, освещая мрачное здание Торгового банка. У входа два парня жевали гамбургеры. То и дело проезжали автобусы.

— Ну вот… — сказал Бендруп. — Что тебе еще показать? Я имею в виду, что ты хочешь посмотреть прямо сейчас?

— Сейчас — ничего, — ответил Винтер. — Спасибо вам большое за помощь.

— Чистый эгоизм, — усмехнулся Бендруп. — Ты раскроешь преступление, а мы будем пожинать плоды.

— Само собой, — кисло произнес Винтер. Его начинала утомлять болтовня Бендрупа.

— Пытаемся работать профессионально, — сказала Микаэла Польсен. — Тебя подвезти до отеля?

— Я бы с удовольствием прошелся. Здесь ведь недалеко?

— Какое там далеко… Пойдешь по этой улице до привокзальной площади. Площади Кеннеди. Там и отель.

Они вышли из банка, и Винтер отсалютовал коллегам.

— Завтра появлюсь, — заверил он на прощание.

Микаэла тоже помахала ему рукой. Бендруп сказал «farewell» [33] Прощай (англ.) . и двинулся к машине.

Винтер задремал, но его разбудил шум машин за окном. «Скоро перестанешь замечать, — сказала Микаэла. — Люди же живут рядом с железной дорогой». А тут и то и другое — и железная дорога, и машины. Он встал и подошел к окну. В номере было темно. Площадь Кеннеди представляла собой освещенный прямоугольник. Около вокзала стояли два мотоцикла, умчавшиеся, едва он поглядел на площадь. Словно только и ждали, когда в окне появится его силуэт.

Он услышал девичьи голоса. Три девчонки втиснулись в телефонную будку и с кем-то разговаривали, выхватывая друг у друга трубку. Наверняка с парнями, иначе с чего бы им так хихикать.

К остановке напротив то и дело подъезжали автобусы. Из дверей бара «Майорка» вышел, покачиваясь, высокий парень, но на смену ему тут же вошли двое других.

Винтер задернул шторы и разделся, побросав одежду на пол.

Он долго стоял под душем, подставив лицо острым теплым струям.

Выйдя из ванной, Винтер опять раздвинул шторы и открыл окно. Вдохнул прохладный осенний воздух, вернулся в комнату, достал из портфеля ноутбук и поставил на письменный стол.

«Сначала надо поесть», — решил он и отдернул нависший уже над клавишей «он офф» палец. Двух сосисок и двух кружек пива за весь день явно недостаточно.

Он привел себя в порядок, надел черные ботинки, снял с вешалки коричневый шерстяной пиджак. Но перед тем как все это проделать, позвонил Рингмару.

Винтер заказал бифштекс с жареной картошкой и салат. Бродить по городу и изучать вывешенные на улицу меню гурме-ресторанов ему не хотелось.

Он прошел по бульвару, свернул, не доходя до банка, налево и зашел в первый же ресторан под названием «Йенсен Бефхус». Его посадили за свободный стол. Официантка внимательно на него посмотрела и спросила, не хочет ли он чего-нибудь выпить. Он заказал бокал вина и бутылку «Рамлёсы», пробежал глазами меню и попросил принести бифштекс. Рыбных блюд не было.

Ресторан постепенно наполнялся. Винтер ждал заказ и наблюдал за новыми и новыми гостями — парами и компаниями. «А я сижу один как дурак…» И в тот момент, когда ему в голову пришла эта горькая мысль, официантка принесла вино и воду и спросила, все ли у него в порядке. «Зависит от того, что ты имеешь в виду», — подумал Винтер, но вслух сказал:

— Спасибо, в порядке.

В ресторане пахло жареным на углях мясом и вином. Помимо зала, здесь было несколько кабинетов. Рядом с ним, держась за руки, сидела молодая пара. Через проход заказывала ужин семья шведов. Дети то и дело бегали к стойке, чтобы самим выбрать мороженое. Маленькая девочка споткнулась, и порция ванильного мороженого приземлилась точно на ботинок Винтера как раз в ту секунду, когда он собирался прикурить сигариллу. Девочка заплакала и показала подбежавшей матери на ботинок. Женщина хотела что-то сказать, но Винтера внезапно разобрал смех, незажженная сигарилла выпала изо рта и упала в мороженое. Смех перешел в хохот. Это было и вправду смешно — столько происшествий в такой короткий отрезок времени.

— Извините. — Официантка принесла чистое махровое полотенце. — Дети просто с ума сходят, когда дело доходит до мороженого. Надо бы нам отменить это самообслуживание…