Линда Ла Плант - Лучшая половина мафии (Крестная мать)

— Я уже превысила свой банковский кредит почти на двадцать тысяч, Тереза. На моем счету около трехсот тысяч дефицита. Да, конечно, я могу потратить еще несколько тысяч, чтобы всех нас одеть, почему бы и нет? Но мне хотелось бы знать, есть ли в доме наличность. Может, у тебя найдутся для нас какие-то деньги?

Тереза холодно кивнула в сторону Грациеллы, показывая Софии, чтобы она молчала. Грациелла собрала посуду и понесла ее в кухню. Как только она ушла, атмосфера в столовой еще больше накалилась.

Тереза резко отодвинула свой стул и швырнула салфетку.

— В следующий раз думай, что говоришь в присутствии мамы. И, ради Христа, перестань чиркать вилкой по скатерти! Это действует мне на нервы.

София осторожно положила вилку на стол. Мойра покосилась на нее, потом спросила:

— Из каких денег ты платишь рабочим? Не считай нас полными дурами. Мы все видели, как ты передавала им наличные — много наличных. Откуда эти деньги, Тереза?

Тереза пожала плечами:

— Так и быть, я вам скажу… Когда я вернулась в клуб за сумкой Мойры, я забрала все деньги из сейфа. А что вы хотели? Мне надо было с чего-то начать. Если вас так сильно мучает совесть, мы можем вернуть эти деньги, как только продадим предприятие. Хорошо, София?

София удивила Терезу, ответив ей таким же злым тоном:

— В данный момент нам надо решить вопрос с Морено. Мне не нравится, что он общается с мамой. Мы с ним договорились, так давайте ему заплатим, и пусть уходит.

Роза озадаченно смотрела на мать, покачивая головой:

— Какие еще деньги? О чем вы говорите? Какие деньги?

Мойра перегнулась через стол.

— Сколько там было, Тереза? Хватило бы нам этих денег, чтобы просто взять и уехать?

Тереза вздохнула:

— Там было много, скажем так. Вы можете проверить, куда все это пошло. Не думайте, что я их прикарманила.

София стукнула кулаком по столу:

— Тереза, ради Бога, скажи им про оружие.

— Какое оружие? — спросила Мойра у Софии. — То, которое было у него под подушкой?

— Нет, другое. Скажи им, Тереза.

Роза засыпала мать вопросами. София встала и вышла из столовой, сердито хлопнув дверью. Тереза тоже привстала, собираясь ее догнать, но передумала и села на место. Роза и Мойра ждали объяснений.

— В той сумке, которую я принесла из клуба Данте, было ружье, похожее на прогулочную тросточку. Оно рассчитано всего на одну пулю.

Мойра вскрикнула и приложила руку ко рту. София вернулась в столовую и выложила на стол три части разборной трости.

— Комиссар Пирелли сказал, что, по их предположениям, Пол Каролла был убит из особого ружья, замаскированного под прогулочную трость. Ну, и что это, по-вашему?

— Черт возьми! — вскричала Мойра, всплеснув руками. — Почему же вы раньше молчали?

София вставила в паз лошадиную голову.

— Тереза велела мне молчать. Но теперь Морено поправился и может уходить.

Тереза взглянула на нее:

— Ты все сказала? Лично мне плевать, даже если он в самом деле убил Пола Кароллу.

— Нам всем плевать на Кароллу, Тереза! — крикнула София. — Сейчас речь не об этом.

— Чего ты от меня хочешь?! — воскликнула Тереза.

— Заплати ему, и пусть убирается отсюда — вот чего я хочу!

— Я не могу. Сегодня я потратила последние деньги.

София провела руками по волосам.

— Что ж, значит, у нас нет выбора. Так, Тереза? Мы должны поверить ему на слово, что это не его ружье и что он застрелил Данте в целях самообороны. Если мы пойдем к Пирелли и объясним все обстоятельства…

Мойра подтянула к себе тросточку.

— Подождите, подождите минутку! Дайте мне сказать. Во-первых, деньги. Тереза украла их. Ну и что? Разве кто-нибудь карает законников, которые хапают все, что попадает им под руку? Кто о нас позаботится, если не мы сами, верно я говорю? Теперь этот парень. Какая нам разница, что он сделал? Давайте заплатим ему, и пусть уходит из нашего дома.

— Она не может ему заплатить! — закричала София. — Как ты не поймешь: она потратила его деньги!

Тереза улыбнулась Мойре, благодаря за поддержку, и повела плечами.

— Я сама разберусь с мистером Морено, София. А вы все поезжайте в Рим.

— Ладно, я поеду. Но не жди, что я вернусь.

Тереза прищурилась.

— Так вот в чем дело, София? Ты хочешь от нас отмежеваться? Что ж, это твое право. Можешь делать все, что твоей душе угодно, лишь бы мы могли тебе доверять. Мы можем тебе доверять, София?

София почувствовала приступ тошноты и сказала чуть слышно:

— Ты можешь мне доверять, Тереза. Надеюсь, что мистеру Морено вы также можете доверять — ради вашего же блага.

С этими словами София вышла из комнаты. Тереза наткнулась на вопросительный взгляд дочери. Роза пребывала в полном замешательстве. Она с трудом верила, что это ее мать: Тереза менялась прямо на глазах, и метаморфоза эта была пугающей.

— Пожалуй, я пойду спать, мама. — Она поцеловала Терезу в щеку, пытаясь переварить все, что услышала.

Тереза схватила дочь за руку и крепко ее сжала:

— Все, что я делаю, я делаю для вас всех, Роза.

— Спокойной ночи, тетя Мойра… Спокойной ночи, мама.

Мойра сказала, что тоже пойдет спать, потом похлопала Терезу по плечу и нагнулась к ее уху.

— Я тебя поддерживаю, — заверила она. — Он всего лишь мальчишка. Мы вдвоем с ним справимся.

Тереза осталась сидеть во главе стола, в кресле дона Роберто, задумчиво поглаживая резных деревянных львов на подлокотниках.

Грациелла вошла с чашкой горячего чая, которую принесла для себя.

— Можно с тобой поговорить, мама? — Тереза тщательно подбирала слова. — Ты сказала, что, если понадобится, мы можем взять твои драгоценности. К сожалению, мама, это время настало. Мы уже почти готовы продать наше предприятие, но у нас кончились деньги. Я хочу, чтобы все было сделано как следует, и…

Грациелла открыла сейф, достала большую, обтянутую кожей шкатулку и открыла ключом крышку. Они вместе стали разглядывать сверкающие украшения: бриллиантовую булавку для галстука, которую носил Лучано, броши, кольца… Тереза взяла в руки длинную нить прекрасного жемчуга. Грациелла, не говоря ни слова, тщательно заперла шкатулку и убрала ее обратно в сейф.

— Это настоящий жемчуг? Как по-твоему, сколько он стоит?

Тереза крутила бусы под настольной лампой, не в силах определить, что это — хорошая подделка или действительно драгоценность. Но жемчуг был крупный, прекрасно подобранный. Грациелла небрежно бросила в ответ:

— Тысяч двадцать пять, хотя скорее всего побольше. Столько мой муж заплатил за них в тысяча девятьсот пятидесятом году. Сейчас они наверняка стоят значительно дороже.

Уловив в ее елейном тоне язвительные нотки, Тереза покраснела — исключительно ради приличия.

— Спасибо, мама. Этот жемчуг пойдет на благое дело. Прости, что пришлось обратиться к тебе с такой просьбой.