Измайлов Андрей - Русский транзит

Они! Не то слово! Настолько «они», что у меня язык отнялся! Еще и еще раз: здравствуй, жопа, Новый год! «Русский транзит», действие третье, те же и Бояров! Лицом ко мне расположился, барски-небрежно раскинулся на капоте какой-то тачки… Валька Голова! Пардон, Валентин Сергеевич Головнин. Пардон, может быть нынче – Степан Сергеевич Смирнов (редкая, однако, фамилия!). А спиной ко мне расположился в полный рост, уперев руки в боки, специфически переминаясь с ноги на ногу… Лихарев!!! Я тебя, падла, и со спины за версту, за милю узнаю! Вот так же он, падла, переминался, когда я еще впервые к нему попал на Литейный, когда меня Витя Белозеров за болвана подставил, – не смущенно переминался, а угрожающе, будто еле сдерживается, чтобы не засадить коленом, а то и носком ботинка промеж… подследственному.

Кроме этих двух знакомцев, сидели-посиживали слева- справа от Головнина два орла. Из Афгана их Валька вывез, что ли? Агентов Верных-Честных-Неподкупных? Уж этот типаж мне порядком намозолил глаза в Афгане! Пуштуны? Таджики? Сидели-посиживали они, как у них и водится, на корточках. Шпионы долбаные! По одной посадке вычислить – как два пальца об асфальт! Нет, скорее, не шпионы они, а презервативы – одноразового использования. Сам же я таблоидам снисходительно растолковывал: одиночки, да, имеются в наличии и представляют определенную опасность… в основном, заезжие – они не значатся в полицейских архивах и моментально испаряются из страны, сделав дело… чаще всего – убийство. Но имел-то я в виду обычную уголовку, а не Контору! Хотя… (еще раз) нужно быть гурманом, чтобы различать оттенки дерьма. Я не гурман. То-то колумбийский почерк в лофте на Бэдфорд-авеню был с афганскими завитушками. Так что отнюдь не интернациональный киллерский обычай – вбивать в глотку отрезанные гениталии… Афган и есть Афган. Так что смертники вы, орлы! И не потому, что я горю отмщением за Гришу-Мишу-Лешу. Мне отмщенье, но не аз воздам. Может, и привез вас на эту землю армейский сослуживец Головнин (Смирнов?), но обратно вывозить не будет – спишет на боевые потери, на кой вы ему сдались, презервативы одноразовые?! Недолго вам…

Однако что там у них происходит? Никак в толк не возьму. Если Лихарев здесь, то (по Хельге Галински) и ФБР где-то здесь позиции занимает. Не все же Боярову живцом быть, пусть и полковник-перебежчик на леске поплескается – и в глубь, в глубь. Докажите, полковник, искренность-чистосердечность вашего предательства – выводите на сеть. (Тогда Хеля – точно никакой не таблоид! Точно – джи-мэн! Не отдали бы фебрилы полковника на раздрай таблоидам, имея в виду попользовать Лихарева как живца. И документы, уворованные по крохам кагэбэшным офицером, не отдали бы на откуп таблоидам. Зачем засвечивать полковника Конторы? Он еще сгодится как раз в качестве полковника Конторы. Следовательно, Хеля – джи-мэн, а по совместительству – таблоид. Или наоборот. Перестановка двух слагаемых не меняет суммы. И неча пудрить: люблю-люблю… блю-блю… блюю… Или это третье слагаемое? А и хрен тебе, Хеля, бабена мать! То есть, строго говоря, что угодно тебе, но не хрен…).

Получается, мы с этой падлой, которая меня чуть не засадила в Питере, которая меня чуть не угробила во Франкфурте, – в одной лодке, если угодно… В полном соответствии с партийно-совковой моралью: против кого вы дружите? Упаси меня от друзей, а от врагов я сам… А враг на данный момент кто? Валька Голова? С которым мы вместе в Афгане? С которым столько пропито? Оно конечно – дерьма кусок! Но не будучи гурманом, я бы из двух кусков дерьма, Головнина- Лихарева, выбрал бы Вальку. А выбрать придется. Судя по происходящему. В толк-то я не возьму, осмысления объектов-субъектов не подоспело, но взгляд на них же, да, состоялся. И на этот, на мой, взгляд сейчас ка-ак… произойдет что-нибудь!

Валька, да, барски-небрежен, поза такая, но только поза. Знаю я подобную небрежность-расслабленность, сам горазд. И того же Вальку подтренировывал давным-давно. Голова- Головнин сейчас готов распрямиться пружиной. И пуштуны- таджики запросто могут с корточек взметнуться – знаю-знаю я их восточную отрешенность, сам горазд. Теперь Лихарев… Переминается он тоже не по доброте душевной. Возможно, и провоцирует на действие, тут-то и посыплются джи-мэны из всех щелей. Кроме того, руки в боки – тоже не просто поза такая: американцы, да, в заднем кармане бумажник хранят, но Лихарев – не американец, у него позади (правда, за поясом) «ствол», мне же видно – фалды пиджака, складки за спиной, видно-видно! Так что Лихареву достаточно одного движения, и «ствол» ляжет в ладонь.

Любопытно, кто все-таки из них первый? Очень бы хотелось досмотреть. Но не за тем я сюда поспешал, чтобы только смотреть. Вы тут меж собой разобраться не можете, а Бояров вынужден за кулисами торчать статистом в ожидании момента – как бы не прозевать с репликой «Кушать подано!» Ну так вот, подано и уже порядком остыло! Стану-ка я для вас тем самым притчевым лесником, надоели, бабена мать! Как выскочу, как выпрыгну – полетят клочки по закоулочкам! Вышибу и тех и других из «леса»!

Сказано – сделано. Я выскочил-выпрыгнул из-за «линкольна», держа в двух вытянутых «узи», взревел:

– Стоять! Бабена мать! Р-р-руки!

Называется: взять на испуг. Поливать честную компанию из «узи» и в мыслях не было (хотя парнишки, поливающие из «узи» меня на Восьмой-авеню, безусловно заслужили… но кто? пуштуны-таджики? Головнин собственной персоной?). На испуг не взял. Даже наоборот! Если можно так выразиться, то – одним полушарием мозга я взвыл от удара-отдачи по рукам, вторым полушарием запрыгнул назад, за «линкольн». Ладони трясло «газированными мурашками». Ногой подцепил какую-то железку и отшвырнул подальше в сторону – пусть гремит, сам ушел перекатом в прямо противоположном направлении. Застыл. Но… Кажется, им всем было не до меня. Пока что… Стрельба беспорядочная и оглушающая. Резонанс, доложу я вам! Да я сам резонировал-вибрировал на манер камертона, по которому вдарили. Счастлив мой Бог! А я-то брюзжал по поводу громоздкости-массивности «узи» – пуля угодила аккурат в него и вышибла у меня из рук. Значит, целили в голову – я же на вытянутых держал, перед собой, на уровне глаз. Вспышки не было. Значит, сквозь пиджак пальнули. Сквозь рукав? Лихарев не обернулся, не успел – начал поворот, но дальше я не видел, я уже запрыгнул назад. Значит… Валька? Однако и реакция у него! А какой иной реакции я ждал? То есть я ждал иной реакции, но – моя вина, мой прокол! Ам-мериканец новоявленный, беженец хренов! У нас в Ам-мерике, у нас в Ам-мерике! И стоило обнаружить земляков-соотечественников без англосаксонской примеси – взревел! ПО-РУССКИ!

В англосакса бойцы Конторы еще замешкались бы пулять (ФБР? полиция?). Но мой русскоязычный взрёв был равносилен для всех для них команде: «Пли!».