Эрик Ластбадер - Черный клинок

– Поэтому-то вы заявились сюда с аппаратурой для замера уровня радиации? – спросил Вулф.

– Верно, для этого. Во время разведывательных операций была отмечена неизвестная форма радиационного излучения. Это тоже озадачило нас. Ничего не оставалось, как сформировать поисковый отряд, чтобы обнаружить источник радиации, – пояснил я.

– Этого недостаточно, – ответил он.

У меня сложилось впечатление, что он тогда очень обиделся на меня за то, что я многое ему не досказываю.

– Мне нужен более полный ответ, – сказал он. – Почему бы, например, КВПВ не направлять свои разведотряды для проверки этих донесений на местах? Почему эту задачу возложили на гражданских и на местных партизан?

– Такое решение приняло военное командование, – ответил я.

– Ты просто мешок дерьма. Это же твоя главная задача с самого первого дня. Не знаю, кто ты на самом деле, но скажу, тебе одно: в этом разведывательном поиске у тебя есть свой интерес.

Я услышал, как он ходит кругом, и снова неясно ощутил, что, покуда нахожусь вместе с ним, вреда мне не будет.

– Ну ладно, – продолжал он, – я могу принять за правду эту трепотню, потому как все шпионы только тем и занимаются, чтобы распространять ее повсюду. Но объясни, почему выбрали и включили в твою команду именно меня, заслуженного летчика, но никак не секретного агента.

– Не секретного агента, – заметил я с многозначительным видом. – Довольно уместное замечание. В эту разведывательную операцию я не хотел брать никого из пресловутых летчиков-разведчиков Кросса. Мне и так навязали Брика, хоть я и знал, кому он служит. Он намеревался доложить генералу все, чем мы занимались. Я хотел отобрать кого-нибудь с чудинкой. В твоем личном деле, которое генерал не потрудился зачитать, ты обрисован как герой. Что же, это немаловажно для выполнения моей задачи. Но я не удовлетворился личным делом и стал расспрашивать людей. Мне сказали, что ты ловкий, находчивый, волк-одиночка по натуре, а мне как раз такой нужен.

Так уж получилось, что я теперь не вижу смысла возвращаться назад к Кроссу. Я прикинул, что могу рассчитывать на тебя и что ты заменишь Брика, – сказал я.

– Ну что ж, нам определенно не следует больше беспокоиться на этот счет, – ответил Вулф.

Я оценил его юмор.

– Но я намерен идти дальше, – продолжал я.

Кто-нибудь другой ответил бы: "Ты совсем спятил, не можем мы идти. Ты же слепой", а Вулф сказал только:

– Теперь я понимаю важность задачи, поставленной перед тобой. Но я еще не усек, как ты собираешься покончить со всем этим.

– Не понял, что ты имеешь в виду?

Вулф рассмеялся и заметил:

– Брось прикидываться. Мы уже решили, что наша операция никакая не шпионская миссия. Ты находишься здесь по своим личным делам и, как и я, тоже волк-одиночка. Поэтому-то ты так и был озабочен тем, чтобы о твоей миссии знали поменьше.

По всему было видно, что он понял мою затею, и я еще больше стал ценить его за сметливость, но сказать ему ничего не сказал, а просто спросил:

– В какой стороне восток?

– Не могу определить: слишком густой туман. А почему бы нам не воспользоваться счетчиком Гейгера? – предложил Вулф. – Может, он нам подскажет, в какую сторону идти.

Предложение было толковым, я услышал, что он роется в рюкзаке Дункана, набитом научными приборами и инструментами.

Послышался какой-то посторонний звук, приглушенный густым туманом. Инстинктивно я поднял револьвер, но Вулф положил руку на ствол и отвел его в сторону.

– Пальбой сейчас ничего хорошего не добьешься, – тихо шепнул он.

– А ты откуда знаешь? – спросил я.

И тут из тумана возникла фигура, которую Вулф определил как воина женского пола. И вовсе не по тому, что она была вооружена и несла под мышкой шлем, а по тому, что шла она и вела себя как-то по-женски и сразу было видно, что это женщина-солдат. Он шепнул также, что ее сопровождают двое мужчин с автоматами Калашникова "АК-47", висящими на ремне через плечо.

Он добавил, что эта женщина, судя по всему, азиатского происхождения. Но его смутило, что кожа у нее оказалась не красноватой, как у полинезийцев или у кхмеров. Сказал также, что она не вьетнамка и не таиландка. И наконец он определил, что она японка. При этом добавил, что довольно красивая, что лицо у нее нежное и изящное и никак не сочетается с оружием в ее руках. Она не молода и в то же время не стара, какого-то неопределенного возраста. Ее появление довольно непонятно здесь, в этой местности, хоть и лежащей в стороне от военных действий, но все равно подверженной сильнейшему риску.

– Господа, – сказала она на чистом английском языке, – вы заявились сюда отнюдь не случайно. Я вовсе и не надеялась, что... наши эксперименты останутся незамеченными. В конце концов, разведка неизбежна в любой войне.

– Так это вы проводите здесь эксперименты? – не удержался я, поворачиваясь лицом на звук ее голоса. – Кто вы такая?

– Не пройдете ли вы в этом направлении?

У меня душа в пятки ушла, но Вулф взял меня за руку, и странное спокойствие овладело мной. Когда я проходил мимо нее, она ухватилась за висевший на моем плече рюкзак и сказала:

– Я облегчу вашу ношу.

Я попытался было увернуться, но что-то словно сковало мои мускулы, и я лишь почувствовал ее руки, отрывающие от лямок рюкзака мои скрюченные, непослушные пальцы.

– Не противься ей, – услышал я спокойный голос Вулфа. – Она уже знает, что в рюкзаке.

Я отстегнул застежки лямок и потряс головой, будто собака, вернувшаяся с улицы, где идет дождь.

– Ну уж поскольку я знаю, как вас зовут, мистер Торнберг Конрад III, – обратилась женщина ко мне, – то и вы должны знать мое имя. Меня зовут Минако Шиян...

Быть слепым – значит быть беспомощным, инвалидом, но в данном случае мне, должно быть, повезло, что я впервые встретил Минако, когда не имел возможности разглядеть ее. Каким-то образом я мысленно видел ее облик, будто от нее исходила особая аура и нормальным зрением ее нельзя было разглядеть.

Если бы у меня в момент встречи прорезалось зрение, то, думается, все предстало бы в ином свете и пошло бы по-другому. Конечно же, я подстрелил бы ее, а ее телохранители наверняка убили бы меня и Вулфа. Но так как я ничего не видел и в полной темноте лишь "узрел" ее мысленно, то получил ключ к разгадке, что она может из себя представлять.

Она выплыла откуда-то из темноты, и я сразу смог почувствовать ее плоть, ощутить губы, представить ее крепкие мускулы под бархатной кожей.

Она была женщина-воин, я уже от одной этой мысли мне становилось приятно. Я не мог сказать, какой армией она командовала, но держалась она, несомненно, по-генеральски – от нее так в веяло неведомым мне ранее могучим возбуждающим сладострастием.