Мартин Лэнгфилд - Ларец Зла

— А почему две змеи?

— Энергия — будь то энергия земли, воды, огня, воздуха, эфира или разума — имеет и обратную сторону, — сказал Хорас. — И не случайно на всем протяжении Пути змеиные тела переплетаются. Жажда убийства, которую ты почувствовал во время первого испытания, негативна и деструктивна по своей природе. Но ты обуздал ее и сделал первый важный шаг на своем Пути. Если бы тебе это не удалось, твой Путь был бы окончен в самом начале. Открывая в себе все новые источники энергии, ты обретаешь новую силу и преодолеваешь новые соблазны. Твоя задача — пройти весь Путь до конца, напитаться светлой стороной той силы, которая тебе дается, и обуздать темную сторону.

— Какому сумасшедшему пришло в голову делать дорожные знаки в виде кадуцея?

— Не забывай, что Гермес был покровителем дорог. Кстати, когда эти мачты снесли, их не сразу заменили современными светофорами. Поначалу замена была другой. Смотри.

Он подошел к столу, поднял с него статуэтку и продемонстрировал ее Роберту и Терри. Это была бронзовая фигурка, изображавшая человека, в левой руке которой было крылатое колесо.

— Меркурий?

— Да. Римский побратим Гермеса.

Уже уходя из кабинета, Роберт обратил внимание на многочисленные фотографии на стенах, на которых был изображен он сам, а также Адам и Кэтрин в разные периоды жизни. Он вопросительно посмотрел на Хораса. Тот усмехнулся:

— Я же говорил тебе, что наблюдал за вами троими на протяжении многих лет. Я ваш Сторож. Адам и Кэтрин здорово помогли мне. Не будь их, ты никогда не получил бы счастливой возможности вступить на свой Путь.

Пока они ждали такси, Роберт сверился с направлением стрелки на экранчике телефона. Она показывала на юго-восток. До места назначения было не более двух миль.

По пути они вновь заехали в публичную библиотеку. Хорас прямиком отвел их в зал газетной периодики. На сей раз их никто не встречал. Стены в зале были обиты филенкой и увешаны картинами, изображавшими штаб-квартиры крупнейших и старейших в Нью-Йорке средств массовой информации и издательских домов. Роберт залюбовался особняком издательства «Макгроу-Хилл», башней «Нью-Йорк таймс» на Таймс-сквер, Газетным рядом напротив Сити-Холл-парка.

— Присмотрись к этим картинам, — сказал ему Хорас. — Не торопись.

Они с Терри сидели за одним из пустующих столов и молча наблюдали за ним. Спустя несколько минут Роберт спросил Хораса:

— В чем состоит мое седьмое испытание?

— Скажу лишь, что если ты его успешно пройдешь, это подарит тебе небольшой шанс — подчеркиваю, небольшой — остановить Йуну и не допустить взрыва Марифата. А если не пройдешь, наше общее дело можно будет считать гарантированно проигранным. Испытание духа — это проверка твоего умения прощать, любить, жертвовать собой во имя божественного. Ты пройдешь это испытание, если докажешь на словах и на деле, что всецело отдался во власть Пути, которым следуешь; если докажешь, что в тебе нет ни сомнений, ни страха, что тебя переполняет любовь, — ответил Хорас. — А не докажешь… Что ж, в этом случае мы все погибнем.

— А если я пройду испытание, то обрету семигранный ключ?

— Верно. И после этого ты будешь уже целиком предоставлен самому себе. Мы с Терри, конечно, будем по-прежнему рядом, но помочь тебе уже ничем не сможем. В последней схватке с Йуну тебе придется рассчитывать только на свои силы. А теперь пойдем. Не будем терять время.

Так и не поняв до конца, зачем они заходили в библиотеку, Роберт последовал за Хорасом и Терри. Они вышли на Сорок вторую улицу. Прямо напротив них высились арочные ворота из белого камня, на которых были высечены знаки зодиака.

— Считай, что это врата, которые ведут тебя навстречу твоему последнему испытанию, — сказал Хорас, когда они скрылись под аркой.

Когда они вышли на Сорок третью улицу с противоположной стороны, Роберт оглянулся и увидел, что здесь арка имеет тот же вид и на ней тоже красуются знаки зодиака.

— Не оглядывайся, — велел Хорас. — Поздно оглядываться. Пути назад нет. Эта арка символизирует собой врата Иштар. Ты еще помнишь эту красивую легенду?

— Как не помнить, — пробормотал Роберт, бросив косой взгляд на Терри.

Вскоре они оказались на углу Сорок четвертой улицы и Пятой авеню, где накануне встретились с Терри. Когда они проходили мимо Френч-билдинг, Хорас задрал голову и воскликнул:

— Там, наверху, за городом наблюдают каменные грифоны! Видите? Тело льва, голова орла, хвост змеи. Известны в мифологии тем, что умеют искать золото и пропавшие сокровища. А на западном фасаде этого здания красуется голова Меркурия, посланника богов.

Роберт задержался было, чтобы увидеть грифонов, но Хорас толкнул его в спину:

— Не останавливаться.

Они добрались до Сорок седьмой улицы, откуда начиналась знаменитая на весь мир Алмазная миля. На противоположной стороне улицы возвышались две башни, символизирующие восьмигранные бриллианты.

— Они чем-то напоминают тебе мачты у въезда в туннель Линкольна, Роберт? — усмехнулся Хорас. — Не терпится вновь поработать скалолазом?

Все трое улыбнулись.

Вскоре они оказались у входа в Рокфеллер-центр. На противоположной стороне улицы ощетинился своими серыми шпилями собор Святого Патрика. Слева приютился Французский дом, на фасаде которого были установлены бронзовые изображения греховных обольстительниц. Добравшись до пешеходной аллеи, которая вела во внутренний дворик — зимой здесь заливали общественный каток, — они увидели статую Прометея, подарившего людям огонь. Пешеходная аллея упиралась в главный небоскреб Рокфеллер-центра — штаб-квартиру «Дженерал электрик». Бока здания были четко очерчены на фоне ясного неба.

— У меня пропал спутниковый сигнал, — проговорил Роберт, утирая испарину со лба. — Подойдем поближе?

По пути он, скользя рассеянным взглядом по фасадам зданий, вдруг наткнулся на барельеф Гермеса с кадуцеем в руках. Когда они оказались у центрального входа в здание «Дженерал электрик», сигнал вернулся, но с ним было что-то не так. И лишь приглядевшись, Роберт увидел крошечное уточнение: «Высота — 800 футов».

Он сказал об этом Хорасу.

— Сдается мне, нам придется лезть на старую смотровую площадку. А ее, между прочим, закрыли для посещения двадцать лет назад.

— Может быть, имеется в виду ресторан «Рэйнбоу рум»?

— Нет. Это некогда славное заведение, в котором много лет назад я сделал предложение своей ныне покойной супруге, располагается на шестьдесят пятом этаже. А нам, судя по всему, надо выше. Старая смотровая площадка занимает два уровня — шестьдесят девятый и семидесятый этажи. Вид с нее, доложу я вам, открывался просто изумительный! У всех, кто туда поднимался, возникала полная иллюзия, что они находятся в носовой рубке океанского лайнера, который бороздил воды северных морей. Весь Манхэттен с такой высоты казался погруженным в непроницаемую дымку облаков, которая разрывалась лишь в нескольких местах шпилями колоссов — Крайслер-билдинг и Эмпайр-стейт-билдинг. Красота!