Алексей Макеев - Чемодан с миллионом

– Пришли, гады! Паскуды легавые… Всем глотки перегрызу.

Узнав меня, он сразу стих и охладил свою ярость.

Рябой схватил со стола нож и, зло ощерившись, набросился на Синцова. Получив сокрушительный удар в челюсть, он даже не успел сообразить, что это был прорезиненный каблук от ботинка сорок пятого размера.

– Спокойно, урки! Мы не из милиции… – властным голосом, не терпящим возражений, произнес Валентин.

Павел Егорович Ершов искоса посмотрел на Рябого. Потом на Полкана. Не сдержав ухмылку, насмешливо пригрозил:

– Не вздумайте дергаться! Иначе расплющим, как бог камбалу!

Он подошел ко мне и злорадно воскликнул:

– Смотри, шеф! Мужики здесь тихие, шуметь не станут…

– Вырубите телевизор! – мрачно сказал я.

Проходя мимо Синцова, я посмотрел на него укоризненным взглядом. Валентин услужливо подал мне стул и, как ни в чем не бывало, встал рядом, исполняя роль телохранителя.

Павел Егорович не стал раздумывать, на какую кнопку необходимо было нажать, чтобы выключить допотопный телевизор, имеющий искаженное черно-белое изображение. Ребром ладони он ударил по штепсельной вилке, которая тут же вылетела из розетки. Вместе со шнуром она шлепнулась возле Рябого. Сплевывая сгустки крови, Рябой медленно поднимался с пола.

– Мы пришли кое-что выяснить, – жестким голосом сказал я, присаживаясь на стул. Демонстративно закинув ногу на ногу, предупреждающе произнес: – Если будете благоразумно себя вести, то мои парни не станут делать из вас уродов.

– Я ведь предупреждал, мать вашу, что этот фраер из крутых! – выругался Полкан и тут же залебезил: – Ну, кончайте, мужики… Давайте разойдемся мирно.

Он заискивающе посмотрел на меня и резонно проговорил:

– Между прочим, ты нашему Скрипачу челюсть сломал! Мы же не в претензии.

– Короче! Зачем пришли? – грубо спросил Рябой, блеснув окровавленными зубами. – Если нужен Юрок, все равно не расколемся, где его можно найти…

– Скажешь все, о чем спросим! – дерзко пригрозил Синцов. – Или «могильщик» тебя живьем в землю закопает.

Он вопросительно посмотрел на Ершова.

– Сколько можно?! – подыгрывая ему, огрызнулся Павел Егорович. – Постоянно одни покойники. Я что, не имею права на отдых?

– Шеф тебе обещал, что сегодня возьмешь выходной! Мы сожжем их вместе с этим сараем, – хладнокровно произнес Валентин.

– Кончайте, братаны! – неистово взвыл Полкан. – Конечно, мы виноваты. Возможно, немного переборщили…

Он взглянул мне в глаза и с откровенным изумлением добавил:

– А вообще, какие претензии? Может, случайно зацепили твою бабу?

– Вы забрались на чужую территорию! – объявил я. – Женщины тут совершенно ни при чем. Магазин, в котором взяли деньги, под нашим контролем…

– Мы ничего не брали! – тяжело дыша от злости, пробормотал Рябой.

– У нас у самих нет ни копейки, – добавил Полкан. – Все деньги у Мальвины.

– Кто такая? Любовница Скрипача? – поинтересовался я.

– Дочь хозяина магазина. На днях похоронили ее матушку, – поспешно ответил Рябой. – Теперь она хочет избавиться от отца.

Он оскалил окровавленные зубы и стал похож на вампира. У меня на лбу выступили капельки пота.

– А ты не врешь? – задумчиво спросил я.

– Мальвина наркоманка. Ей постоянно нужны деньги, – пояснил Рябой.

По его взгляду я понял, что он говорил чистую правду.

– Вы нам должны пять тысяч за наше беспокойство, – не понимая, что происходит, наугад выпалил Синцов и тут же добавил: – Разумеется, в долларах…

– Плюс пятнадцать кусков за моральный ущерб! – не моргнув глазом произнес Ершов.

– У нас нет такой фанеры… – растерянно ответил Рябой.

Он снова сплюнул сгустки крови и с опаской посмотрел на ботинок Синцова. Во всяком случае каблук ему пришелся не по вкусу.

– Со временем мы достанем бабки, – заверил Полкан, вступая в разговор и к каждому слову добавляя отборный мат. – Но сначала должны переговорить со Скрипачом.

– У вас нет этого времени! – грубо предупредил Ершов. – Или сейчас, или никогда!

– Можете нас убить, но денег все равно не получите! – окрысившись, произнес Рябой.

– Хватит поднимать словесную пыль! – вспылил я. – Вы только что обчистили супермаркет. Этот магазин находится под нашей защитой. Вы собрали отборную капусту с нашего огорода…

Я сам так и не понял, отчего мною овладела необузданная ярость. Лина Шувалова не выходила у меня из головы. Я не мог поверить, что тихая скромная девочка превратилась в беспощадного монстра.

– Братаны! – вновь залебезил Полкан. – Мы не местные и не собираемся устанавливать здесь свои порядки. Завтра с утра потолкуем со Скрипачом, и он уладит это недоразумение. А уже ближе к вечеру мы слиняем в Питер, и вы нас больше не увидите.

– Заткнись, недоумок! – прорычал Рябой, облизывая разбитые губы. – Ты так и не понял, зачем этот фраер сюда пожаловал? Зуб даю! Еще несколько подлюг стоит на стреме…

– В прошлый раз я был один и не испугался вашей блатной компании, – не теряя самообладания, сказал я. – Можешь быть уверен, на улице больше никого нет. Нас только трое, но этого вполне достаточно, чтобы навсегда отбить у вас даже самое малейшее желание вновь появиться в Мурманске!

Я все еще не верил, что по воле случая встретился с людьми, которые имели если не прямое, то хотя бы косвенное отношение к смерти Оксаны Шуваловой. Но больше всего был поражен поступком ее любимой дочери.

– Кончай фуфло толкать! – огрызнулся Рябой, выдавая целый каскад нецензурной брани. – Я сразу усек, что тебе баксы по лампаде. Тебе твоя телка нужна! И не хрен втюхивать, что баба тут ни при чем. Твои козлы могут переломать нам все ребра, но ты все равно ничего не изменишь. Наш Скрипач – настоящий мужик! Если он сказал, что займется этой кралей, значит, так и сделает. Поставит во все позы…

На моем лице наверняка отразилось искреннее недоумение.

– Ты о ком говоришь? – спросил я.

– О той сучке, из-за которой ты Скрипачу морду начистил!

От Ершова с Синцовым не укрылось агрессивное поведение Рябого, и они заняли удобную позицию на случай непредвиденных событий. Заметив их готовность в любой момент ринуться в атаку, Рябой весь сжался и, скорчив угрожающую гримасу, вновь сверкнул окровавленными зубами.

– Скрипач схлопотал за наркоту, а не из-за женщины. Действительно не понимаю, о ком идет речь, – задумчиво произнес я. – Хотя бы скажи, как ее зовут?

– Откуда мне знать, как ее зовут? Ты же сам положил глаз на эту крашеную кошку, – с деланым равнодушием ответил Рябой. – Я говорю о Мальвине, подруге Скрипача!

– Имей в виду, ее зовут Линочкой, – предупредил я. – Не знаю, какие у нее сложились отношения с родителями, но для меня она все равно что дочь.