Пол Харпер - Пасифик-Хайтс

Развод, последовавший спустя восемь месяцев, получился грязным. Бывший муж грозил открыть ее прошлое, рассказать об отце-совратителе, матери-проститутке… Элиза пошла на попятную и осталась ни с чем.

Вера прервала рассказ, кончиками пальцев задумчиво двигая по столу кофейную чашку, но вскоре заговорила снова:

— Однако к тому времени Элизу хорошо знали в юридических кругах, в тех самых, что всего несколько лет назад были ей в диковинку. Ей сочувствовали, к тому же она научилась вести себя в обществе. И тут ей подвернулся Джеффри Сафра Керрин. Они встречались примерно год и женаты около четырех лет.

— Вы наблюдаете Элизу почти два года?

— Совершенно верно.

— А до вас она ходила к аналитикам?

— Нет. Но знала, что происходит на сеансах. Замужество за Джеффри Керрином перенесло ее в иную солнечную систему. Женщины ее нового круга хорошо знакомы с психоанализом. Когда Элиза решила обратиться за помощью, в советчицах не было недостатка.

— Значит, ее кто-то порекомендовал?

— Да.

— Какие стимулы двигали ею при вступлении в третий брак с Джеффри Керрином? Те же, что и во втором браке?

— Не совсем. У нее нашлось более сложное логическое обоснование третьему замужеству. Элиза позволила себе увлечься. Раз нет любви, то можно хотя бы сознательно повестись на романтику, поиграть в любовь. Желание зацепиться за хорошую жизнь на этот раз было запрятано глубже, но никуда не делось. Элиза четко разбиралась в своих чувствах.

За стойкой зашипела и забормотала кофеварка, в соседней комнате кто-то рассмеялся лающим смехом.

— С тех пор как Элиза вступила в любовную связь на стороне, — спросил Фейн, — заводила ли она разговор о каких-нибудь других проблемах и заботах?

Вера чуть склонила голову набок и нахмурила брови.

— Я бы не сказала, что ее проблемы и заботы сильно изменились, но, возможно, теперь она относится к ним несколько иначе. Тайная связь… освободила ее от одиночества в браке.

— Одиночества?

— Трофеи хранятся на полках в стеклянных витринах, покрываются пылью. Их редко извлекают наружу.

— Значит, вы заметили перемену после начала романа?

— Именно так.

— Как бы вы ее описали?

— Как обрастание печалью.

Выражение несколько озадачило Фейна.

— Вы же только что сказали, что роман чуть ли не вдохнул в Элизу новую жизнь. Что любовник очаровал ее. Заворожил.

— Зачарованность и завороженность — не обязательно положительные понятия. Я, помнится, также упоминала, что ей нередко бывало не по себе от романа с незнакомцем.

— Хорошо. Вернемся немного назад. Элиза рассказывала, как она повстречалась с любовником?

— По воле судьбы. Случайная, негаданная встреча, слово за слово…

— Они когда-либо обсуждали мужа Элизы?

— Если и обсуждали, Элиза мне ничего не говорила.

— Совсем ничего?

— Упомянула только раз, в самом начале. Узнав, кто ее муж, любовник буквально помешался на сохранении встреч в тайне. Боялся, что Джеффри приставит к ней частного детектива.

— Выходит, сама Элиза по этому поводу не беспокоилась?

— Ни капли.

— Могли быть у Джеффри причины следить за женой еще раньше, до начала романа?

— Вряд ли. Она не сразу решилась на внебрачную связь. Прежде у нее такого не было.

Мартен совсем позабыл о кофе, сливки свернулись на поверхности жидкости вязкой спиралью. Изучение личной жизни Элизы оказалось более тонким процессом, чем он ожидал.

— Вы сказали, что роман избавил ее от одиночества. Может быть, не только в этом дело?

Вера опять дотронулась до блюдца, провела по краю пальцем, но тут же взяла свои эмоции под контроль.

— По-моему, — произнесла она, подняв глаза на Фейна, — роль супруги Джеффри Сафры Керрина оказалась Элизе не по плечу. Знать свое место, быть используемой как вещь — это да. Секс без любви — тоже да. Показывать себя, когда мужу угодно продемонстрировать, какой лакомый кусочек мяса он отхватил, — да. Элиза заранее с этим примирилась, и я уже объяснила почему.

Вера тщательно взвесила то, что собиралась сказать.

— Большинство женщин в ее положении приспосабливаются, находят защиту в ожесточении и цинизме и вполне ими довольствуются. Однако в душе Элизы есть что-то такое, что мешает ей нарастить толстую шкуру. Это свойство позволяет ей без содрогания как бы со стороны смотреть на свою жизнь и решения. Она невозмутимо исследует свое падение, трезво оценивает собственную безысходность. Ее не пугает «винегрет человеческих страстей» в собственной душе. Немногие выдержат подобное внутреннее противоборство. Схватки с самим собой жестоки и требуют беспримерного мужества.

Лора Ча сидела на краешке дивана, закинув ногу на ногу и покачивая ступней в шикарной туфле «Феррагамо». Задник туфли свободно свисал и покачивался в такт.

— Об этой маленькой фантазии не знает ни один человек. Клянусь, ни один! — воскликнула Лора. — Ну ладно, ты знаешь, потому что я тебе рассказывала. Но черт возьми! Ни с того ни с сего мы ее уже разыгрываем. Вплоть до каждой мелочи. Похоже на какую-то… дикую, безумную, запредельную галлюцинацию!

Лора была одновременно взбешена и напугана. Страх и гнев несколько дней скручивались узлами внутри, и она все еще была на взводе. Вера не торопилась отвечать, желая услышать побольше — все, что Лора Ча могла вспомнить.

Мысли Лоры за что-то зацепились, она вдруг перестала качать ногой. Ее взгляд застыл на какой-то детали за окном, ничего, однако, не различая. Лора насторожилась, как лань, почуявшая опасность.

Нога вновь пришла в движение, а с ней — эмоции.

— А потом он — раз! — и отключился. То есть отключился напрочь, как будто отдал последние силы. — Лора покачала головой, вперив черные глаза в лицо Веры. — Черт побери! Меня это так бесит!

Лора Ча была женщиной потрясающей красоты, из более-менее благополучной семьи американских китайцев в пятом поколении. С дипломом магистра международных отношений Стэнфордского университета, фигурой фотомодели, богатым мужем и… мозгами набекрень. Проведи она у психотерапевта всю оставшуюся жизнь, все равно оказалось бы мало.

Лора схватила с низкого стеклянного столика бокал воды и, сделав быстрый глоток, поставила его назад.

Вера выслушала рассказ пациентки, как та забралась в бумажник Крея, как он проснулся и застал или почти застал ее врасплох и как она потом оделась и убежала.

— На следующий день поискала его фамилию в Интернете, — сказала Лора. — Куда там! Номер телефона тоже не нашла. Зато нашла адрес. Дом в лесу, в одном из каньонов Милл-Вэлли. Один адрес мало что дает, а я хотела знать . Целый день парилась и вот вчера взяла и поехала в округ Мэрин проверять.

Лора сделала паузу и медленно покачала головой.