Пол Харпер - Пасифик-Хайтс

Фейн напрягся.

Фигура задержалась в первом секторе всего на мгновение и тут же пропала. Наблюдатели склонились над экраном.

Женщина появилась в следующем секторе — главном коридоре второго этажа. Одета в плащ, парик до плеч под блондинку — скорее всего волосы ненастоящие. Светлые пряди спадали с обеих сторон, заслоняя лицо. Заглянув в пустые комнаты, женщина скрылась за углом.

Через минуту камера в спальне поймала размытый силуэт в дверном проеме. Гостья шагнула в неровно освещенное пространство.

— Боже! — воскликнула Рома.

Женщина остановилась посередине комнаты, держа руки в карманах плаща. После секундного колебания она подошла к кровати и взглянула на Кролла. По ее лицу трудно было сказать, какое впечатление произвели на нее следы побоев.

— Райан, — шепотом позвала женщина.

Никакого движения в ответ.

— Смотри. — Мартен указал на первый сектор. С самого края, у входной двери, маячила фигура в спортивном костюме с капюшоном.

В спальне женщина в парике вынула руку из кармана и дотронулась до груди Кролла.

— Райан, — повторила она.

Валиум, видимо, уже перестал действовать, потому что Кролл повернул голову.

— Ты меня слышишь? — спросила та.

Кролл кивнул и что-то пробормотал.

Женщина наклонилась так низко, что, должно быть, касалась губами уха Кролла. Тот слушал, слегка приподняв подбородок. Микрофон в спинке кровати улавливал лишь отдельные хриплые, шипящие, фрикативные, взрывные звуки.

Фейн напрягал уши, пытаясь расслышать, что говорит женщина, воспринимая каждое упущенное слово как укор личному самолюбию. Но слушать пришлось недолго.

Женщина выпрямилась, вытащила из-под плаща пистолет, приложила ствол к переносице Кролла и дважды нажала на спуск, после чего повернулась и вышла из комнаты.

«Спортсмен» в капюшоне у входа при звуке выстрелов вздрогнул и метнулся к лестнице.

Мартен и Рома зачарованно наблюдали, как на экране из Кролла уходила жизнь, окрашивая простыни в черный цвет.

— Как же так? — в ужасе сказала Рома.

— Подожди.

Женщина мелькнула во втором секторе экрана и минутой позже появилась в первом. Человек в спортивном костюме уже распахнул перед ней дверцу машины.

Еще секунда — и автомобиль скрылся из виду.

Рома произнесла:

— Тебе не кажется, что?..

Она начала набирать номер.

Фейн накрыл ее руку своей, поняв, что она собиралась позвонить Элизе. Напарники переглянулись.

— Этих людей мог прислать «Вектор», — сказал он. — Откуда нам знать? Да и нужно ли?

Мартен протянул руку и отключил картинку. Операция закончилась.

Они долго сидели в молчании. Дождь с глухим стуком снова забарабанил по крыше «мерседеса». Улицу заливал поток воды по щиколотку, весь в воронках от капель.

«Странно, — подумал Фейн, — я так и не знаю, как он выглядел». Лицо Кролла, мелькнув перед Мартеном за долю секунды до того, как он ударил в него «вальтером», уже было изуродовано. А когда Фейн закончил с Кроллом, того и родная мама не узнала бы. Фотографию раздобыть не удалось и теперь уже вряд ли удастся. Кролл забрал с собой в могилу тайну своей внешности и всей жизни.

— Боже! — опять повторила Рома.

Фейн предпочел бы посидеть в тишине, но в голове Ромы бурлили, просясь наружу, мысли.

— Больше всего меня беспокоит, что операция Кролла — лишь случайный взгляд за кулисы. Что еще обнаружилось бы, сумей мы открыть занавес пошире?

Мартен разделял ее неудовлетворенность. Он не мог избавиться от ощущения, что они чертовски близко подошли к какой-то страшной тайне, но так и не поняли, с чем столкнулись.

— Давай взвесим, не засветились ли мы, — предложила Рома, глядя прямо перед собой на залитое дождем лобовое стекло. — Через Элизу и Лору утечки быть не должно. Ты всегда пользовался псевдонимом Таунсенд, верно?

— Да.

— Наше уязвимое место — Вера.

— Клиент — всегда уязвимое место.

— Но сейчас мы имеем дело с «Вектором».

— Они не знают о Вере. Они лишь знают, что кто-то разыскивал Кролла. Почему — неизвестно. Этот кто-то нашел его и решил отдать «Вектору». Других сведений у них нет. Они по-прежнему не имеют понятия, кто мы.

— Смерть агента их не остановит. Они все равно постараются выяснить, кто отдал им Кролла. В его компьютерах могла остаться обличающая их информация, и они это понимают. А также то, что теперь эти сведения у тех, кто нашел Кролла.

— Так и есть.

— Значит, дело не закрыто.

Дождь на несколько секунд зачастил, потом вернулся к прежнему размеренному ритму.

Рома умолкла. Несмотря на неуклюжую концовку операции, личность Фейна и его людей удалось сохранить в тайне.

Исключение составляла только Вера Лист, но та еще больше команды Фейна заинтересована, чтобы об этой истории никто не узнал.

Однако «Вектор», спрут тайных операций, никуда не делся. Из-за бредовых планов Кролла Мартен теперь попал в орбиту мрачных подозрений «Вектора». Нелегко будет избавиться от их липких щупалец.

Профиль Ромы четко обозначался на фоне окна машины — иссеченного дождевыми каплями светлого пятна. Колумбийка пытается храбриться, хотя охота за чужими секретами предъявила ей страшный счет — лишила семьи. Вероятно, теперь она трезво оценивает последствия действий всей группы: участники операции разбудили «Вектор» и едва не засветились.

Сам Фейн успел сродниться с необходимостью вести тайную жизнь. Его доля не вызывала у него ни страха, ни отвращения. Мартен воспринимал ее как нравственный выбор, нечто, определяющее человеческую натуру. Личные тайны ставят перед человеком этические дилеммы — от кого что утаивать, кому доверять, а кому нет и почему, — связывая его по рукам и ногам.

Он и вспомнить уже не мог, когда в последний раз желал, чтобы жизнь сложилась иначе. Но зато помнил, какую боль приносило это желание. Глядя на Рому, он ловил себя на мысли, что испытывает некоторую ностальгию по тем временам, когда еще был способен ощущать острую тоску по другой жизни.

Рома отвернулась. Мартен завел машину.

Когда «мерседес» остановился за внедорожником Ромы в Пасифик-Хайтс, стрелки часов перевалили за полночь. Дождь наконец прекратился. Устав от сидения в машине, они вышли размяться. С фиговых деревьев падали запоздалые капли.

Оба вымотались до предела и оставили разбор бурных событий последних пяти дней на потом.

— Поедешь к Вере? — спросила Рома, вынимая ключи из сумочки.

— Не стоит откладывать. Нужно сообщить ей, что Кролл мертв, и все закончилось.

В слабом свете уличных фонарей вместо лица Ромы он видел лишь бледное пятно лба да желтоватый клин выступающей скулы. В темноте было сложно различать выражение лиц друг друга, но Фейн физически ощущал на себе взгляд из глубоких воронок, в которых прятались глаза Ромы. Взгляд ее был таким же неоднозначным и трудночитаемым, как и все события последних дней.