Тесс Герритсен - Гробовое молчание

— С тобой действительно все нормально? — спросила Маура.

— Если забыть о том, что испорчен мой любимый брючный костюм? Да, все нормально.

— Но выглядишь ты ненормально. Давай поговорим, Джейн.

Риццоли замедлила шаг и остановилась. Она уперлась взглядом в мостовую, словно боялась смотреть на Мауру, боялась показать, насколько уязвимой себя чувствует.

— Я не должна стоять на этом самом месте, — пробормотала она. — Я должна была умереть, как Ингерсолл. Должна была лежать в проулке с пулей в башке. — Джейн неодобрительно поглядела на свои руки, словно они принадлежали кому-то другому. — Ты только посмотри. Черт, они трясутся.

— Ты сказала, что гналась за преступником.

— Да, я гналась за ним. Но была слишком самонадеянна. Побежала за ним в проулок. Это он меня положил. — Джейн обхватила себя руками, словно ее внезапно обдало холодом. — Меня спас подарок на день рождения. Помнишь, как Габриэль купил мне кевларовый жилет? Как мы с тобой смеялись над этим? Так романтично, любой девчонке понравилось бы. Когда я не надевала его, Габриэль страшно злился, так что сегодня утром я нацепила жилет, чтобы сохранить мир в семье. Теперь придется постоянно выслушивать одно и то же. Что он был прав.

— Габриэль уже знает, что с тобой случилось?

— Я еще не звонила ему. — Джейн утерла лицо рукавом. — Не успела.

— Тебе надо ехать домой. Немедленно.

— И все здесь бросить?

— Джейн, ты едва держишься. Твоя команда спокойно продолжит работу.

— Ну да, ведь тут же Маркетт! Еще увидит, что не могу пережить такого пустяка, как выстрел в спину! Да ну к черту! — Джейн отвернулась и пошла прочь, словно торопилась скорее покончить со всем этим делом. Стремилась доказать, что справится.

Ах, Джейн, подумала Маура. Ты постоянно доказываешь, на что способна, и никак не можешь успокоиться. Ты навсегда останешься той новенькой, которая неудержимо стремилась к признанию. Боялась показаться слабой.

Они подошли к другому оцепленному участку — проулку, вход в который охранял патрульный. И снова Мауру встретили с холодным безразличием. Надевая новые бахилы и подныривая под желтую ленту оцепления, Маура чувствовала, что патрульный наблюдает за ней, поэтому рада была уйти от его пристального взгляда и последовать в темный проулок за Джейн.

— А вот холостяк номер два, — объявила Джейн, направляя фонарик на мостовую.

Игривый и совсем неуместный комментарий сбил Мауру с толку — она и не предполагала, какой ужас лежал прямо у ее ног.

Труп обезглавили умело. Сама голова в темной вязаной шапочке покоилась примерно в метре от туловища белого мужчины лет сорока. Тело, облаченное во все черное, лежало на животе; казалось, оно плывет брассом в океане из собственной крови. Застывшая в трупном окоченении рука по-прежнему сжимала пистолет. Водя своим фонариком, Маура увидела прерывистые дуги брызг на стенах и застывшие темные лужи крови на мостовой, словно кто-то неумело готовил здесь кровяную колбасу.

— Познакомься с придурком, который испортил мой любимый костюм, — объявила Джейн.

Нахмурившись, Маура окинула взглядом обезглавленное туловище. Оружие, которое мужчина сжимал в руке.

— Ты гналась за этим человеком от дома Ингерсолла?

— Да. Бежала за ним с заднего двора. Он выпустил пулю и попал мне в спину. До сих пор ужасно больно.

— Тогда как же он…

— Вмешалось третье лицо. Если у тебя есть вопросы о том, каким образом он погиб, спроси меня, потому что я присутствовала. Я лежала на земле, а этот парень чуть было не всадил пулю мне в голову. Я думала, все, конец. Думала… — Она нервно сглотнула. — Потом услышала звук, этакий свист в воздухе. И он просто рухнул на меня. — Глядя вниз, Джейн тихо добавила: — А я все еще жива.

— Ты видела, кто это сделал?

— Только тень. Серебристые волосы.

— И все?

Джейн засомневалась.

— И меч. Думаю, это был меч.

Глядя на тело, Маура почувствовала легкое дуновение ветерка, пронесшегося по проулку. И задумалась: неужели звук, сопровождавший смертельный удар, был таким же, как шепот ветра? Она вспомнила ампутированную кисть неизвестной, аккуратно рассеченные суставы и сухожилия. И сосредоточила внимание на пистолете, который сжимал мертвец.

— Пистолет с глушителем, — заметила Маура.

— Да. Этот тип одет в черное, и у него оружие наемного убийцы. Как и у неизвестной, женщины с крыши.

— Обычным взломом это не назовешь. — Маура подняла взгляд. — Почему на телефоне Ингерсолла был жучок?

— Лу так и не успел рассказать мне, однако он явно нервничал и хотел что-то сообщить. Что-то о девочках. «Речь том, что случилось с теми девочками», — сказал он.

— С какими девочками?

— Думаю, это связано с «Красным фениксом». Ты знаешь, что у двоих погибших там людей пропали дочери?

До Мауры донеслись чьи-то голоса и хлопанье автомобильных дверей. Она поглядела в проулок и увидела свет приближающихся фонариков. Криминалисты.

— Теперь уж я точно прочитаю документы, которые привез Тань.

— Зачем он это сделал? Я удивилась, что он сбросил это на тебя.

— Он ждет беспристрастного суждения. Мне кажется, он не верит, что повар покончил жизнь самоубийством.

— И что ты думаешь?

— Мне было некогда заниматься документами. На этой неделе у меня гостит Крыс, я провожу много времени с ним. — Маура повернулась, собираясь уходить. — Утром я сразу же приступлю к вскрытиям. Так что приходи, если хочешь.

— Ты будешь проводить оба?

Этот вопрос показался Мауре странным, и она снова обернулась к подруге.

— Поверь, говорить нет необходимости. Я прекрасно знаю обо всех пересудах. Я вижу все это, когда какой-нибудь полицейский смотрит на меня или отказывается на меня смотреть. Они считают меня врагом.

— Это пройдет, Маура. Просто понадобится время.

«До тех пор, пока я не дам показания против очередного копа», — подумала Маура.

— Мне не хочется вести себя некорректно, — произнесла она вслух. — Я попрошу доктора Бристола провести вскрытие Ингерсолла.

Она поднырнула под ленту полицейского оцепления и двинулась прочь, мимо команды криминалистов. Только удалившись на квартал от проулка, она почувствовала, как уходит напряжение. «Это пройдет, Маура», — сказала Джейн. Неужели? У полицейских хорошая память. Они держат в голове подробности дел десятилетней давности, не забывают обид и помнят всех, кто был за или против них. Я навсегда буду причислена ко второй категории, решила Маура. Даже через двадцать лет они не забудут, что однажды я помогла засадить полицейского.

Когда она снова оказалась у дома Ингерсолла, там появилось еще больше служебных машин. Маура остановилась, ослепленная светом проблесковых маячков и почти карнавальной неразберихой. Внезапно болтовню полицейских раций прорезали женские рыдания.