Мэг Гардинер - Мыс Иерихон

Черт побери!

Довольно. Он встал и пошел плеснуть на лицо холодной водой. Посмотрел на себя в зеркало. Сделал несколько глубоких вдохов, наблюдая, как поднимается и опускается его грудь. Нужно было спланировать очередное представление. Это довершит дело и решит все проблемы. И к чертям собачьим со всеми этими неудачниками, которые мешают ему жить. С такими, как Рики, Пи-Джей и Эван Делани. Он внимательно смотрел в зеркало. Взгляд у него был безмятежным.

Добравшись до дома, я проработала шесть часов подряд, временами поглядывая на апелляционную записку. Потом я совершила часовую пробежку, купаясь в бодрящем солнечном свете, приняла душ и сказала себе, что дела как-нибудь уладятся сами. Они должны были уладиться, ибо никакого иного результата я представить себе не могла. Я села на кровать, расчесала волосы и посмотрела на часы.

О Боже! Мне давно пора быть на примерке своего платья подружки невесты.

Я оделась как попало. Вывела Олли погулять, налила ему свежей воды и закрыла на кухне в детском манеже, который одолжила мне на время Ники. Побежала на улицу. Вернулась, забыв парадные туфли. Одну нашла под кофейным столиком, другую — в коробке Олли. Вот дурочка. Я бросилась к машине и помчалась к магазину одежды.

Бутик находился в Монтесито, в элегантном пассаже между картинной галереей и итальянским рестораном. Владелица магазина, мадам Корнелия, размерами была с дикобраза, пускала дым из сигареты как выхлопная труба и обладала репутацией любительницы колоть острой булавкой чересчур капризных невест. Но у нее было одно безусловное достоинство — она делала женщин красивыми. Она превращала невест в небесные создания, готовые плыть к алтарю по воздуху.

И брала за это хорошие деньги.

Нужно сказать, что собственное свадебное платье я покупала не у нее. Оно висело в дальнем углу шкафа и никак не могло дождаться, когда я наконец его надену. Но это уже относится к неоконченной истории наших взаимоотношений с мистером Джесси Блэкберном.

Когда я открывала дверь, звякнул колокольчик.

— Мисс Делани? А вы должны были прийти пять минут назад.

Мадам Корнелия шаркала через зал ко мне. Она освоила искусство ходить, не отрывая ног от пола. На шее у нее висел сантиметр, а на запястье — подушечка для булавок. Мое платье подружки невесты было на вешалке.

Она сунула мне его в руки и повела в примерочную, находившуюся у запасного выхода. Я сняла вельветовые брюки и блузку. Посмотрев на себя в зеркало, я поняла, что мне нужно было бы носить более приличное белье. Английская булавка на бретельке бюстгальтера красоты ему не придавала, не говоря уже о спортивных трусиках.

Платье. Да.

На вешалке оно выглядело ужасно. Началось с того, что меня поразил его цвет. Мадам Корнелия назвала его créme de menthe, [8] Мятный ликер (фр.). но любая девчонка знает, как выглядит гной. И потом еще эта кромка. Она пенилась, и перед моим мысленным взором предстал джулеп, [9] Напиток из виски с сахаром, водой, льдом и мятой. выливающийся из миксера. Я подняла платье, пытаясь понять, где у него перед, а где зад.

Раздался стук. Мадам Корнелия открыла дверь.

— Дайте-ка я посмотрю, как вы выглядите.

Я спохватилась слишком поздно. Ее взгляд задержался на моих спортивных трусиках. Я смутилась.

Выражение лица мадам Корнелии не изменилось. Оно оставалось таким же любезным. Она энергично вошла, взяла платье и расстегнула молнию.

— Дышите полной грудью.

Потом она резким движением накинула его мне на голову. Платье шуршало, мадам что-то говорила, а я беспокойно дергалась. Когда же моя голова снова показалась, мадам посоветовала лучше натянуть платье и резким движением застегнула молнию на спине. Я пискнула.

Мадам отошла на шаг, осмотрела меня и прижала свои маленькие кулачки к моим бедрам.

— Годится.

Потом она указательным пальцем приказала мне повернуться. Поворачиваясь, я увидела себя в зеркале.

— Вот это да!

Мадам встряхнула подшитый край платья и растянула швы. При этом костяшки ее пальцев стучали по моим ребрам. У меня закружилась голова.

— По-моему, все в порядке.

— «Все в порядке» — не то слово.

Мои ноги и узкая грудь оказались в твердом корсаже и зеленой пене подогнутого края платья. Я почувствовала, что помолодела на несколько лет.

— Это само совершенство, — сказала я.

— Идите на свет, мы сейчас выпустим этот шов.

Я надела свои выходные туфли. При движении на мне все шуршало, отчего я совсем забыла о благодарности. В магазине она приколола корсаж, а я тем временем любовалась собой в зеркале. Каждое мое движение казалось элегантным, а жест отточенным. Я чувствовала себя Грейс Келли. До тех пор, пока мадам Корнелия не вручила мне счет.

Глаза у меня погрустнели.

— Средств на вашей кредитной карточке достаточно?

— Да.

Это если я продам одну почку.

Это было невозможно. До свадьбы оставался всего один день, а я обещала Джесси. А он сам, его кузен, требовательная невеста и капризная мать — все они рассчитывали на меня. Я же почти потеряла работу и должна была копить деньги на апелляцию по уголовному делу.

— Мне нужно позвонить в агентство кредитной информации. Нельзя ли повременить с покупкой платья?

Мадам бросила на меня колючий взгляд:

— Очень даже можно.

Я пошла в примерочную, чтобы переодеться, но ничего из этого не вышло. Я беспомощно изгибалась, пытаясь достать молнию на спине, и вернулась обратно. В окне я увидела, как мимо автостоянки медленно проезжает красный фургон Мерлина и Мерфи Мингов.

Я спряталась за вешалку для одежды. Фургон с грохотом уехал прочь, выпустив голубой дым.

Мадам Корнелия была явно удивлена.

— По непонятной мне причине вам кажется, что кому-то не захочется видеть вас в моем платье.

Я поспешно подошла к прилавку.

— Расстегните мне молнию.

Прищелкнув языком, мадам легко потянула молнию. Максимум на три дюйма. Я поспешила обратно в примерочную, которая находилась за выступом в стене, и остановилась. Запасной выход был открыт. Может быть, это ветер открыл дверь?

На улице продолжал курсировать красный фургон. Я вскрикнула и бросилась в примерочную, пытаясь скрыться из виду.

Внутри меня ожидал Мерфи Минг.

Он схватил меня и зажал рот рукой.

— Роуэн, — прохрипел он вполголоса.

От него несло топленым салом. Свисающие усы придавали ему ленивый вид, но в глазах от возбуждения сверкала ярость. Я искала позади себя дверную ручку.

— Ты в этом платье выглядишь омерзительно.

Дверная ручка нашлась. Как только я ее повернула, Мерфи поднял меня, развернул на сто восемьдесят градусов, словно в вальсе, и прислонил к зеркалу. Он прижался ко мне всем телом, напоминающим огромный кусок говядины, и щекотал губами по моей шее.