Дмитрий Петров - Нелюдь

— Вы папочки достаньте, — сказал Скелет, надевая на лицо улыбочку «номер три».

— Нельзя ведь посторонним показывать, — неуверенно опять завела кадровичка, но Скелет уже все про нее понял и твердо произнес:

— Мне на минутку. И я сразу уйду. Взгляну только.

— Ну ладно. Только быстренько, — вздохнула тетка, и глаза ее опять загорелись.

— Доктор Хявисте, — сказал Скелет. — Я хочу посмотреть личное дело этой дамы.

Кадровичка радостно закивала и достала папку. Хельгу Хявисте она отлично знала и недаром всегда ненавидела. Теперь пусть ею займутся вот такие серьезные мужчины. Вляпалась, наверное…

Как же было ей не ненавидеть Хельгу? Та была красивая женщина, хорошо одевалась, была доктором, у всех на виду… От одной только зависти можно было умереть. А тут еще и муж у этой Хельги уехал за границу, потом, может, к себе заберет. А не заберет, так хоть посылки, верно, шлет.

Ну ничего, подумала кадровичка, вот ты и допрыгалась, красотка. Недаром твоим личным делом интересуются.

Она достала папку с делом Хельги и раскрыла ее.

— Дать в руки не могу, — строго сказала она таким тоном, что Скелет решил не спорить. — Я вам так все прочитаю.

Она стала медленно читать все с самого начала — год и место рождения и так далее.

Образование — высшее медицинское. Разведена. Проживает, прописка… И так далее. Скелет слушал молча, кивал головой и силился вникнуть в скупые сведения. Пока ничего не находилось такого, за что можно было бы хоть краешком зацепиться. Ничего неординарного, непонятною.

— Вот запись о переводе… Вот направление на переквалификацию, — бормотала кадровичка. — Приказ о зачислении на курсы по переподготовке… Приказ об окончании и направлении.

— Какой приказ? — спросил Скелет на всякий случай. — О какой такой переквалификации?

Тетка вчиталась повнимательнее. Наконец поняла.

— А, — сказала она, наклонившись к бумаге. — Она переквалифицировалась на терапевта. С тех пор и работает в первой терапии у нас.

— А раньше где работала? — насторожился Скелет.

— У нас же и работала, — объяснила тетка. — Только на другом отделении.

Она уже приготовилась читать дальше, но Скелет вдруг подумал, что с этими деталями следовало бы разобраться. В конце концов, именно за этим он сюда и пришел. Что же еще могут отражать скучные строчки личного дела?

— А на каком отделении? — уточнил он. Тетка запнулась и вновь принялась вчитываться в бумаги.

— На офтальмологии, — сказала она.

— Это что такое? — переспросил Скелет. — Как вы сказали — офта…

— Офтальмологии, — гордясь своей способностью легко выговаривать сложные заграничные слова, ответила бабища. — Это окулисты которые.

Она подумала, что и это слово доступно только ей и потому пояснила дополнительно:

— Ну, глазники.

Скелет буквально подскочил на стуле.

— Как глазники? — переспросил он для верности севшим от волнения голосом. И тут же почти приказал: — Повторите это место.

Кадровичка прочитала еще раз приказ о переводе доктора Хявисте с отделения офтальмологии на терапевтическое в связи с окончанием курсов переквалификации и по производственной необходимости…

— Так, — сказал Скелет, весь дрожа от предчувствия. Теперь он был «на коне», теперь он ухватил удачу за хвост и крепко держал ее, не намереваясь отпускать. — Так, дайте мне ее трудовую книжку.

Тетка, видя как загорелись глаза посетителя, поняла, что он напал на след, и решив, что все равно уже почти на все согласилась, решила дать и трудовую, потому что «семь бед — один ответ»…

Она протянула Скелету трудовую книжку Хельги, которую вынула из специального металлического ящичка.

Скелет вперился глазами в голубые странички, заполненные разными записями, и сразу увидел, что записи сделаны разной рукой. Значит, нужно посмотреть все с самого начала.

Вот и та запись, которая его интересовала. Откуда появилась эта Хельга здесь, в этой больнице. А что было прежде?

Вот эта запись. Уволена по статье за прогул. А потом уже, спустя месяц, принята сюда, в эту больницу. Так, а откуда уволена? На синем штампе расплываются буквы, складывающиеся в сложное непонятное слово.

«Институт траспланталогии»… Что же это такое? Скелет задумался.

— Что такое траспланталогия? — спросил он у кадровички. Та просто вся зарделась от выпавшего сегодня на ее долю интеллектуального торжества. Как много она, оказывается, знает красивых непонятных слов!

— Транспланталогия — это те, которые пересаживают от одного к другому, — сказала она гордо.

— Чего пересаживают? — напрягся Скелет.

— Ну, там сердце или печенку или еще чего, — пояснила тетка. А потом добавила между прочим: — Они к нам оттуда вместе с мужем пришли. Сама и муж ейный… Их оттуда за прогул уволили, а они к нам и пришли. У нас тогда некомплект был, вот их и взяли.

Теперь все встало почти что на свои места. Хорошо было бы еще заглянуть в этот Институт транспланталотии и выяснить, из-за чего на самом деле уволили Хельгу с ее мужем. Потому что за прогул — это вряд ли. Докторов за прогулы редко увольняют. Это статья для рабочих, а не для классных специалистов, но на долгие беседы в институте времени пока не было, да и случилась вся эта история уже давно, так что там могут и не сразу вспомнить.

Сейчас Скелету все было уже ясно. Он обругал себя последними словами за то, что не догадался сразу зайти сюда и выяснить всю подноготную про новую знакомую Феликса. Хотя, конечно, кто бы мог подумать…

Он встал. Время терять он больше не мог.

— Благодарю вас, — со значением в голосе сказал он тетке. — Вы оказали неоценимую услугу следствию. Только я прошу вас никому о моем визите не рассказывать. Договорились?

— Что же, вы меня за дуру принимаете? — ответила баба. — Я же не имела права вам все эти документы показывать… Что же, я сама стану болтать, что ли?

— Ну и отлично, — быстро сказал Скелет, глядя, как баба быстренько убирает в шкафчик неподалеку от стола принесенные им коробку конфет и бутылку. — Я пошел. До свидания.

— А ее посадят теперь? — спросила тетка заинтересованно. Ей очень хотелось, чтобы непременно посадили. — Она что сделала-то? — интересовалась кадровичка. Она даже хотела добавить на всякий случай строго, что ей положено это знать по должности, но вовремя спохватилась, что это уж совершеннейшая ерунда, и осеклась.

— Ничего не сделала, — пожал плечами Скелет, уже стоя у двери. — Я просто так поинтересовался.

— Все вы так говорите, — разочарованно протянула краснолицая тетка. — Вы замочек не в ту сторону крутите, гражданин… Вот так, ага…

Скелет вышел из кабинетика и пошел к своей машине. Он взглянул на ходу, сколько времени, и, увидев, что уже семь часов, ужаснулся.