Дмитрий Петров - Нелюдь

А Феликс, пока ходил туда и обратно, размышлял о том, что Скелет не зря получил свои десять миллионов от Геннадия Андреевича. И получит еще десять, когда найдет.

Он явно хорошо отрабатывал эту сумму. Хотя, с другой стороны, что это за деньги в наше время? Ну, комнату в коммуналке можно купить. Причем, плохую комнату. Или паршивенькую русскую машинку — какой-нибудь «Москвич»… Разве это эквивалентно риску, которому Скелет подвергает себя в этом деле?

Феликс был вообще очень удивлен поступком Геннадия Андреевича. Он не предполагал, что тот окажется столь мстительным и решительным человеком. И что не пожалеет двадцати миллионов для того, чтобы только те преступники были убиты. Он даже хотел получить их глаза. Интересно, что он собирался с ними делать? Исполнять вокруг них ритуальный танец мести?

В первый же день, когда Юлю только привезли домой, Геннадий завел Феликса в дальнюю комнату и сказал, что хочет нанять частного детектива. И что не пожалеет денег для расследования и наказания.

— И что вы хотите от меня? — спросил тогда Феликс. Он был слишком потрясен случившимся и только что увиденным на лице у Юли, чтобы сохранять спокойствие. Вообще, казалось, что спокоен во всем доме один Геннадий. Он и говорил спокойным голосом, и держался тверже.

«Вот что значит партийная закалка, — еще раз подумал тогда Феликс и обиделся на Геннадия: — Вот ведь, что значит холодное сердце. У него дочь ослеплена какими-то подонками, а он сохраняет спокойствие».

Но тут же был вынужден пересмотреть свой взгляд, потому что Геннадий вдруг сел на стул, как будто у него подкосились ноги, и сказал:

— Дело в том, что я ничего не пожалею, чтобы отомстить… Вы понимаете, это нужно сделать обязательно, — голос у него был все такой же твердый и ровный, как прежде, только в нем вдруг что-то зазвенело. То ли сталь, то ли слезы. Он взглянул на Феликса своими водянистыми глазами и произнес тихо и спокойно:

— Вы, наверное, удивлялись все это время, почему я живу с Людмилой и с Юлей хотя теперь это уже не имеет значения… Мог бы и разойтись. Жил бы со своими мальчиками, очень даже удобно. Теперь это никого не волнует. Думали ведь об этом.

Феликс кивнул и не смог ничего сказать.

— И я думал, — продолжал Геннадий. — И понял, что я без них не могу. Потому что они — моя семья. И я ощущаю себя мужем и отцом. Наверное, вам это трудно понять… Вы думаете, раз гомосексуалист — значит ему ничего не нужно, кроме мальчиков. Это не так. И я был счастлив все эти годы. У меня была семья, у меня — два близких человека, которых я люблю. А теперь эти твари ослепили мою дочь. Но пусть не надеются — я сделаю все, и их найдут.

Теперь, после разговора со Скелетом, Феликс подумал о том, что они, может быть, сумеют добиться и большего, чем просто банальной мести. Что месть? Юле не станет легче, и никто не станет счастливее оттого, что несколько мерзавцев будут мертвы…

А если удастся то, о чем сказал Скелет — вот тогда это будет настоящее счастье.

Только дело за немногим — надо поймать хоть кого-то. А потом уже пытаться выйти на след того, главного монстра.

В этот момент Феликс опять вспомнил о докторе. О том докторе, который живет где-то здесь, рядом. Который берет живых здоровых людей и вынимает у них органы. Чтобы эти люди потом умерли. Он умерщвляет их.

Этот человек ходит где-то рядом. Вот, может быть, это тот, который только что прошел по тротуару мимо и задел его плечом. Или вон тот, что стоит на троллейбусной остановке с газетой в руках…

Или вот тот, за рулем, который выворачивает на повороте… Он живет среди нас. Среди обычных людей. Более того, каждое утро он приходит в больницу и надевает белый халат. Его ждут больные, они говорят ему: «Доктор, я на вас надеюсь…»

А по ночам этот урод вырезает органы у живых людей. И бросает их, чтобы потом их сожгли в той котельной, где Скелет побывал вчера. Интересно, он вырезает все это тоже в белом халате и белом колпаке?

Все эти чудовищные образы несколько раз посещали Феликса. Он с самого начала понимал, что эта история с органами не обходится без врача. Или без врачей, то есть его коллег.

Вот только думать об этом было невозможно. Настолько немыслимым это представлялось.

Ведь если врач — значит, он заканчивал медицинский институт, давал клятву Гиппократа. Да Бог с ней, конечно, с этой клятвой. Она все равно нарушалась не раз за историю человечества. Но все же, все же…

Скелет утверждает, что следует искать этого монстра в больнице. Значит, среди практикующих докторов. Значит, он — практикующий доктор. И днем лечит больных, а по ночам…

Думать об этом было невыносимо. Феликс подошел к машине Скелета, и тот вылез наружу.

— Принесли? — спросил он, глядя на пакет в руках Феликса. — Пойдемте. Вы знаете, где тут отдел здравоохранения?

В отделе было пусто. За столом сидела молодая женщина и красила ногти.

— Сейчас обед, — сказала она, поглядев фурией на вошедших мужчин. На вид ей было лет тридцать, она была блондинка с большой грудью и розовыми, как у поросенка, щеками.

— Мы вас не затрудним, — произнес Скелет, не обращая внимания на ее слова. — Вы — начальница?

При виде двух молодых мужчин приятной наружности тетка сменила гнев на милость и неохотно ответила:

— Заведующая в отпуске. Я — инспектор. А что вы хотели?

Скелет оглянулся на Феликса и глазами указал ему на стул. Сам тоже сел и чарующе улыбнулся инспекторше:

— Мы к вам за справочкой. Устной. А если у вас обед, то позвольте презентовать вам к обеду…

С этими словами он достал из пакета большую коробку вишни в шоколаде и положил на стол.

— Что вы? Не надо… — промямлила тетка, скосив глаза на дверь.

— Там никого нет, — тут же успокоил ее Скелет. — В коридоре абсолютно пусто, мы только что видели. Да вы не смущайтесь, нам от вас ничего особенного не нужно. Так, только поговорить.

— О чем? — поинтересовалась инспекторша, несколько успокаиваясь. Разговор принимал привычный для нее оборот. Коробку она все еще не брала, только смотрела на нее, не отрываясь.

— Нам нужно узнать, какие есть больницы вот в этом районе, — сказал Скелет, раскладывая перед теткой на столе карту города и тыча пальцем в пересечение улиц, где находился скверик…

— Тут неудобно смотреть, — ответила тетка и указала на висящую на стене карту района. — Подойдите и покажите, что вас интересует.

Скелет с Феликсом подошли к карте и сразу поняли, что это именно то, что им и нужно. Карта была вся уставлена красными треугольничками. Как будто красная сыпь высыпала на карте.

«Совсем как на коже при вензаболевании», — подумал Феликс, разглядывая частую сыпь.

— Это — медицинские учреждения, — сказала тетка, не вставая из-за стола.