Кристиан Мёрк - Дорогой Джим

— Довольна? — с кислой улыбкой бросила она, кивнув в сторону мальчишек, которые как раз в этот момент сделали в ее сторону неприличный жест.

— Есть немного, — созналась я, продолжая сражаться с ее приемником и не находя ничего, кроме обычных передач.

Выключив двигатель, Брона принялась копаться в бардачке в поисках леденцов, которые, как я знала, она обычно держала там, но так ничего и не нашла.

— Не хочешь поговорить об одном человеке… по имени Джим? — спросила она.

— Как насчет того, чтобы сразу надеть на него наручники, а не чесать языком, как ты собираешься это сделать? — парировала я.

— О, это было бы классно! — оглушительно рявкнула Брона. Она была до того зла на нас обеих, что уже перестала сдерживаться. На этом разговор оборвался. Мы обе молчали до тех пор, пока Брона не припарковала машину в самом конце пирса — когда-то еще детьми мы тут играли. Взад-вперед сновали рыболовецкие шхуны, вслед за каждой шлейфом тянулись голодные чайки, мужчины в грубых свитерах с суровыми обветренными лицами молча ждали, когда отдадут швартовы.

Брона, держа что-то на коленях, молча смотрела в сторону. Будь я проклята, если спрошу, что это такое, поклялась я про себя.

— Думаешь, я не пыталась? Богом клянусь, с радостью бы засадила его в тюрьму Ратмор Род еще до двух часов в субботу, можешь мне поверить.

— Рада это слышать, — буркнула я, поймав себя на том, что, сама того не желая, начинаю сочувствовать ей. Мне почему-то до сих пор не верилось, что сержант Далтри рассчитывает оказаться в числе тех счастливчиков, кого будущий мистер Уэлш пригласит к себе перекинуться в картишки. — Тогда чего мы сидим тут, вместо того чтобы двинуть прямо к нему?

Уголки губ Броны Далтри печально опустились, из груди вырвался сдавленный вздох — вид у нее был такой, будто она вот-вот расплачется. Зная ее, я догадывалась, что дело тут даже не в жалости к моей сестре, а скорее уж в ее собственной несостоятельности в роли городского блюстителя порядка, которую она только что с блеском продемонстрировала. Мне стало даже немного жалко ее — десять месяцев, глотая обиду, покорно лизать задницу сержанту Мерфи — и в награду за свое усердие видеть, что даже сопливые мальчишки-шестиклассники плевать на тебя хотели.

— Можешь мне поверить, я землю носом рыла, стараясь отыскать хоть что-нибудь, что позволит мне упрятать этого типа за решетку. За что угодно. Но нет — парень слишком умен, чтобы оставить против себя улики. Впрочем, я с самого начала это знала. Да и не только я — все знали.

— И все-таки ты согласилась прийти на свадьбу? — спросила я, отыскав у себя в кармане сломанную сигарету и пытаясь прикурить то, что от нее осталось. — Ну как, лейтенант Коломбо, я угадала?

— Приглашение пришло сегодня. Не представляю, под каким предлогом можно было бы… — Брона бросила на меня умоляющий взгляд. — Тебя тоже небось пригласили?

— Только что. Причем лично.

Брона наконец убрала руку, и я увидела у нее на коленях тонкую пластиковую папку.

— Девушку звали Лаура Хилльярд, она родом из Англии, из какого-то местечка под названием Стоук-он-Трент. Та самая, которую нашли убитой в Кенмаре в прошлом месяце. — Брона уставилась на двух мужчин в прорезиненных плащах — балансируя на скользкой палубе, они вывалили сеть, и серебристый поток еще трепещущей рыбы хлынул на доски. — Убийца не оставил следов. Точно так же, как и в случае с Сарой Мак-Доннел… и с миссис Холланд из Дримлига — говорю сразу, потому как знаю, что ты все равно спросишь. Понимаешь, что я имею в виду? Ни единой зацепки — ни потожировых выделений, ни спермы, ни даже капельки крови — ничего! Выходит, этот тип либо постоянно в перчатках и всякий раз пользуется презервативом, либо… либо жертвы даже не думали сопротивляться.

Я смотрела на умирающую рыбу — и мне вдруг почему-то вспомнилось выражение глаз тех двух девчушек, которым Джим накануне помог отнести покупки к машине. Обе дурочки смотрели на него с собачьей преданностью в глазах. Таким хоть из пушки над ухом пали — все равно ничего не услышат.

— А что, ты знаешь кого-то в городе, кто бы пытался сопротивляться? — хмыкнула я.

Она вытащила из папки еще один листок.

— До сегодняшнего дня — нет. Но на одной из чашек в доме миссис Холланд обнаружены следы слюны. Нашли их только сейчас — сразу, при осмотре места преступления почему-то не заметили. Не соответствует никому из тех, кого мы знаем, но она принадлежит мужчине, в этом можно не сомневаться. Судмедэксперты говорят, что жертва имела половое сношение перед тем, как ей проломили голову, но секс был защищенным. Никаких следов спермы, естественно.

— Да, негусто.

— Уговори Ифе подписать официальное заявление. Как только оно будет у меня в руках, я тут же надену на эту тварь наручники, а когда проведем соответствующие анализы, мы сможем сравнить их…

— Ты же знаешь, она не станет ничего писать, — перебила я. — С того самого дня я только и делаю, что уговариваю ее пойти к тебе. А она вместо этого идет в лес и стоит там часами — слушает, как шумят деревья над головой.

— Может, если мы возьмем образцы у нее…

— Боюсь, поздновато спохватились, сержант, — криво усмехнулась я. — Она уже раз двадцать после этого приняла душ.

Брона, сунув лист в пластиковую папку, убрала ее под водительское сиденье. Какое-то время мы просто сидели, молча слушая, как за окном шлепает хвостами по доскам засыпающая рыба. Мне вдруг вспомнилось, как когда-то, много лет назад, мы с Броной выкурили свою первую сигарету — это было в нескольких метрах от того места, где мы сидели сейчас. Когда я повернулась к ней, она плакала.

— Ну-ну, тише, Брона, — всполошилась я, чувствуя себя последней дрянью, потому что не знала, что делать и что сказать, чтобы успокоить ее. — Все будет хорошо, вот увидишь.

Шмыгнув носом, она вытерла его рукавом форменной рубашки и бросила на меня взгляд, ясно говоривший: она прекрасно знает, что я мечтаю сделать.

— Ты-то сама в это веришь? — буркнула она. — Вот то-то…

— Пожалуйста, еще один «Мерфи», [27] Сорт ирландского пива. Джонно.

Кроткий голос принадлежал мне. Я бы в жизни не догадалась об этом, если бы не почувствовала, как шевелятся мои губы, когда я произнесла эти слова. Двигались только губы — сама я как будто застыла. Понимаешь, в этот момент я играла роль таинственной Распутницы, Красы и Гордости Нашего Города, легенду о которой передавали из уст в уста все местные сплетники. Особенно их занимала та ее часть, где говорилось, что я до сих пор не подпустила к себе ни одного мужчину. Что ж, если разрушить раз и навсегда сложившийся имидж уже не в моих силах, надо по крайней мере извлечь из него хоть какую-то пользу, решила я. Убедившись, что Брона наконец перестала лить слезы, я отправилась домой, отыскала самую короткую черную юбку из всех имеющихся в моем распоряжении, после чего укоротила ее еще на пару дюймов. Потом, отыскав среди оставленных Эвви пожитков что-то дорогущее и наверняка французское, попшикала себе на шею и, встав перед зеркалом, принялась репетировать роль сексуально озабоченной стервы, уделяя особенное внимание взгляду — ведь именно он должен был стать тем крючком, на который я намеревалась подцепить Джима Шустрика.