Патрик Бовен - Единственный, кто знает

— Не знаю, — ответила Марион, вытирая глаза. — Может быть. Он прислал мне фотографию с подписью «Адриан Фог», я проверила по Интернету и выяснила, что хирург с таким именем действительно существует. Он живет в США. На фотографии Натан, это абсолютно точно.

Кора прошлась по комнате из стороны в сторону.

— Ты уверена, что не ошибаешься? Пятнадцать лет — долгий срок. Кто-то мог подделать фотографию. Или ссылки в Интернете. Возможно, для того чтобы тебя шантажировать — тем или иным образом.

— Нет. Это в самом деле Натан. К тому же я не представляю, зачем кому-то меня шантажировать. Но ты права — кое-что здесь не стыкуется.

— Ты о чем?

Марион поднялась с дивана, в углу которого все это время сидела, сжавшись в комок, словно в последнем прибежище.

— Троянец не предъявлял мне никаких требований. Он просто хочет, чтобы мы, он и я, отправились «спасать жизни». То есть выполнили некую миссию.

Она ощутила внезапный прилив воодушевления, словно ее мозг наконец-то заработал на полную мощность.

— Ведь если бы все шло как в полицейском сериале, Троянец потребовал бы от меня денег или еще что-нибудь, так?

— Понятия не имею. — Кора пожала плечами. — Я не смотрю полицейские сериалы.

— И потом, обычно преступник говорит нечто вроде «Ни в коем случае не сообщайте в полицию!». Но Троянец ничего такого не сказал.

— И какой вывод следует отсюда?

— Возможно, Троянец не преступник. Может быть, он душевнобольной.

— Какого типа?

— Подожди минутку…

Порывшись среди книг и бумаг, Марион достала старую компьютерную распечатку с лекциями, оставшуюся со студенческих времен, и зашелестела страницами.

— Вот. Психиатрическая семиология, второй курс: «Пациенты, страдающие параноидальным психозом, могут фиксироваться даже на абсолютно незнакомых людях. Они способны совершать немотивированные поступки, опасные для здоровья и жизни окружающих». — Она снова сложила листки. — Один из самых известных примеров — Эрнест Хемингуэй. Ему повсюду мерещились агенты ФБР. Если в данном случае мы имеем дело с чем-то похожим, то этот Троянец точно так же по какой-то причине зациклился на мне и теперь меня преследует. Кто знает, может, это мой сосед по лестничной клетке. Там какая-то жуткая семейка, постоянно скандалят, бьют посуду…

— И что ты собираешься делать?

— Пойти в полицию и все рассказать.

Марион посмотрела на часы.

— Девять вечера, — прибавила она. — В это время, надо полагать, посетителей в комиссариате немного.

Кора обреченно вздохнула:

— Ну что ж, если наша вечеринка не состоялась, сделаем хоть что-то полезное. Может быть, эта история в самом деле прояснится.

Они вышли из дома и пешком отправились в районный комиссариат.

Надежды Марион не оправдались — ей и Коре пришлось ждать в приемной почти два часа, сидя между парой пакистанцев угрожающего вида и пьянчугой, который то и дело норовил заснуть у нее на плече. Наконец дежурный полицейский впустил их в свой кабинет. Помаргивая затуманенными от усталости глазами, он выслушал историю Марион и спросил:

— Насколько я понимаю, вы не собираетесь подавать на этого человека жалобу?

— Именно так, — ответила Марион, первоначальный энтузиазм которой уже порядком выдохся.

— Послания, которые вы получали, приходили одновременно на ваш домашний компьютер и на айфон?

— Да.

— Значит, угрозы, о которых идет речь — правда, насколько я понял, они касались только кота, — были высказаны в частной беседе? Иначе говоря, они сохранились только в диалоговых окнах, больше нигде?

— Да, — кивнула Марион. — И что?

— Тогда вы наверняка знаете о том, что ничего из написанного в диалоговом окне не сохраняется. «Фейсбук», как и многие другие сайты, не архивирует эти записи. Все отправляется в корзину. Иначе говоря, у вас нет никаких доказательств этого разговора. А поскольку вы даже не можете назвать конкретного подозреваемого… — полицейский поднялся, давая понять, что аудиенция окончена, — то ваша жалоба не имеет никаких реальных оснований. Что касается истории с исчезновением вашего знакомого пятнадцать лет назад, я советовал бы вам обратиться к моим коллегам на Кэ-д’Орсе. Я здесь ничем не могу помочь.

Марион и Кора вышли.

— Черт, — недовольно произнесла Кора. — Когда припаркуешься в неположенном месте, они тут как тут с квитанцией для штрафов. Но когда они действительно нужны…

Марион о чем-то размышляла, не замедляя шагов. Наконец сказала:

— Есть еще один человек, который мог бы мне помочь.

— Кто?

— Мой отец. Только он упорно не отвечает на звонки. Нужно ехать к нему на работу.

— В такое время?

Марион резко обернулась к подруге.

— Хорошо, хорошо, — сказала Кора, подняв руки. — Не надо смотреть на меня такими глазами, как у кота из «Шрека»! Нужно взять машину. Но предупреждаю: за руль сяду я!

Кора припарковала свой «хаммер» на правой стороне Севастопольского бульвара.

Марион вышла:

— Подождешь меня здесь?

— Я буду начеку, — пообещала Кора. — Окно оставлю открытым. Если возникнут проблемы, позови меня.

— Ничего страшного не случится, — успокоила ее Марион. — Я ненадолго.

— И все-таки осторожность не помешает. На всякий случай помни: у меня в бардачке лежит «Тайзер».

— Электрошокер?

— Да. Когда едешь на вызов среди ночи в подозрительный район, эта штука — именно то, что надо иметь под рукой, можешь мне поверить.

Марион пересекла бульвар. Отель-Дье, хранивший часть ее прошлой жизни, находился совсем недалеко отсюда.

Какой-то тип в потрепанной куртке свистнул ей. Чуть дальше она заметила драг-квина [3] Драг-квин — исполнители, которые переодеваются в одежды противоположного пола. , входящего в ночной клуб.

Она остановилась у дома номер 42 — это был джаз-клуб «Герцог Ломбардский».

— Привет, Марион, — кивнул ей вышибала.

— Он внизу?

— Как всегда.

Она спустилась в помещение со сводчатым потолком, напоминающее пещеру. Раньше здесь часто собирались курильщики. Сегодня в клубе было малолюдно. В прежние времена Марион провела здесь множество вечеров, слушая известных пианистов: в ту эпоху такая вещь, как пиратское распространение музыки в Интернете, казалась совершенно немыслимой.

Ее отец настраивал музыкальное оборудование.

— Папа, ты целый вечер не отвечаешь на телефонные звонки!

— Извини. Тут такой шум, что я ничего не слышу.

Марион обняла его:

— У тебя все в порядке?

— Да, все прекрасно.

Он улыбнулся, хотя сегодня казался еще более старым и изможденным, чем обычно.

— Я получила цветы, — сказала Марион. — Спасибо тебе огромное.

Он сделал извиняющийся жест:

— Еще раз прости, что не приехал к тебе на день рождения. Ты ведь знаешь, как это бывает… На меня свалилась сразу целая куча работы.