Кайл Миллс - Обжигающий фактор

— Мы закрываемся. Пожалуйста, покиньте помещение.

Куинн подняла глаза. Мужчина неуверенно повернулся на своем стуле и остекленело уставился на нее. Барменша взяла его за подбородок двумя пальцами и повернула к себе со словами:

— Барни, это касается только тебя…

Мужичок уже так набрался, что не мог протестовать. Пошатываясь и придерживаясь за стены, он направился к выходу и растворился в ночи. Захлопнув за ним дверь, барменша устало привалилась к косяку.

— Господи, и зачем мне все это нужно? Ведь я могла бы прожить достойную жизнь… — задумчиво произнесла она.

Куинн улыбнулась. Берти — вот еще одна причина, по которой этот маленький пивной бар так притягивал ее. Все посетители бара находили в этой женщине одновременно и заботливую мать, и собеседника для философских разговоров. Куинн подняла кружку в шуточном тосте.

— Думаю, это вполне достойная жизнь, — сказала она. — Разве не так ты мне всегда говорила?

— Никогда не верь тому, что я говорю, милая. — Берти перегнулась через барную стойку и нацедила себе кружку пива. — Тогда ты будешь жить долго и счастливо.

Вздохнув, девушка начала собирать бумаги. Берти придвинула стул и уселась напротив Куинн.

— Ведешь расследование? — поинтересовалась она.

— Берти, сколько можно объяснять: я не агент, — мрачно ответила Куинн. — Я всего-навсего служащая. Коврик для ног. Маленький ничтожный камешек в фундаменте здания, возведенного Эдгаром Гувером.

— Ну, это всего лишь вопрос времени. Не переживай, когда-нибудь ты своего добьешься.

— Иногда я очень в этом сомневаюсь. — Куинн засунула все листки в потрепанный рюкзак и бросила его на стол.

— Чем же ты тогда занимаешься?

— Просто проходила мимо и зашла поздороваться.

— Для работы есть более подходящие места, ты не находишь? — Берти скептически хмыкнула и закурила сигарету.

— Конечно, — сказала Куинн уныло.

— Значит, проблемы с Дэвидом?

— Мы поссорились, — кивнула девушка, не поднимая глаз от пола.

— Из-за чего?

— Из-за платья, которое он мне купил.

— Как можно поссориться из-за платья?

— Очень даже можно! Во многих штатах мне просто запретили бы появляться в нем на людях…

Берти глубоко затянулась и вдруг согнулась в приступе сильного кашля.

— Может, пора бросить? — заметила Куинн.

— И что ты надумала? — спросила Берти, не обращая внимания на ее слова.

— Куплю тебе никотиновый пластырь.

— Я о платье, — нахмурилась Берти.

— Сожгу его. Или задушу им Дэвида. Еще не решила… — Куинн замолчала, глядя, как Берти, погруженная в свои мысли, сосредоточенно дымит сигаретой. У нее наверняка созреет какой-нибудь мудрый совет еще до того, как пепел упадет на пол.

— Знаешь, Куинн, я думаю, ты слишком накручиваешь себя. Мужчины любят похваляться своими женщинами, вот и все. Будь у меня такая внешность, я ни за что не стала бы прятать свою красоту. Черт, да я давно уже была бы замужем за кинозвездой! Или за каким-нибудь красавчиком бейсболистом…

— Дело не только в платье, — быстро сказала Куинн, пока Берти не погрузилась в извечные мечты о красавчике бейсболисте, — а еще кое в чем. Я подумала — а подходит ли он мне вообще? Я ведь меняюсь. Взрослею, можно сказать. Знаешь, до того, как приехала в Мэриленд, я ни разу не пробовала китайской кухни. А силосная башня казалась мне самым высоким сооружением в мире.

— Берти кивнула, не прерывая ее излияний.

— Понимаешь, пропала новизна. Первое время после знакомства с Дэвидом я только и делала, что восхищалась. Тем, что он классно одевается и уверенно ведет себя, что получил образование в Лиге плюща, что работает в ЦРУ… Он был для меня просто совершенством. Я с такими парнями никогда раньше не общалась и даже помыслить не могла, что он пригласит меня на свидание!

— Ты ему поклонялась, — полувопросительно-полуутвердительно заметила Берти.

— Ага, точно — поклонялась. И думала, что хочу того же, чего хочет он. А теперь я в этом не уверена. — Вздохнув, Куинн сняла очки и потерла глаза. — Не знаю, может, я просто зануда, а? Меня так мама называла, пока они с папой не расстались. Говорила, что я всегда всем недовольна, что я чересчур высокого о себе мнения…

— Не мели ерунды, Куинн. Мир был бы очень скучен, если бы всех устраивала их жизнь. Согласна?

— Может быть. Не знаю.

— Зато я знаю! — Берти швырнула непотушенную сигарету на другой конец бильярдного стола, и на сукне появилась еще одна дырка. — Этот бар мне достался от папы, когда он умер. В шестьдесят втором. Мне было примерно столько же, сколько тебе, и я считала, что все это временно. Собиралась продать его и уехать куда-нибудь устраивать свою жизнь. Только мне постоянно что-то мешало. А теперь вот стою здесь и разговариваю с тобой.

— Да ладно, Берти, ты… — начала Куинн, но женщина, не дослушав, взяла ее пустую кружку и пошла к стойке.

— Милая, захлопни дверь, когда выйдешь, — сказала она.

— Погоди, куда ты?

— Пойду спать, уже поздно.

— Берти, ну скажи, что мне делать! Ты ведь всегда даешь мне советы…

— Куинн, тебе не нужны мои советы. Ты сама можешь принять решение.

Куинн откинулась на спинку кресла, потирая переносицу, и оглядела унылые серые стены. Был самый тоскливый день недели — понедельник, часы показывали половину первого. Просторный офис почти опустел на время ленча. Девушка проводила глазами единственного сослуживца, который возвращался на свое рабочее место со стаканом кофе.

Мертвее не бывает, подумала Куинн, не в силах подняться с кресла. Она просидела в нем как приклеенная почти все выходные — отыскивая ошибку в расчетах и избегая Дэвида Бергина. И если в отношении Дэвида старания увенчались успехом, то с программой дела окончательно зашли в тупик.

Никаких намеков. Она даже начала мечтать, чтобы причиной сбоя оказался какой-нибудь сложный отрезок кода, попавший из другой программы. Тогда она позвала бы пару старых друзей, заманив их пивом и чили кон кесо, [2] Чизбургеры с приправой чили. и за ночь они вместе отыскали бы этот кусок. Но в том-то и дело, что искать нечего! Алгоритм, который Куинн использовала для написания программы, — один из самых простых и распространенных…

Куинн поудобнее устроилась в кресле и могла теперь обозревать всю комнату. За стеклянной дверью офиса маячила лысая макушка Луи Крейтера. Он, по обыкновению, улучил время, когда все на ленче, и занялся разбором бумаг. Так, скоро остальные потянутся обратно, а ей вовсе не нужны свидетели. Предстоящее унижение само по себе достаточно неприятно, еще и зрителей недоставало.

Куинн взяла стопку бумаг — распечатку своей программы, — чтобы чувствовать себя более уверенно, и направилась в офис Крейтера. В дверях она остановилась, подперла плечом косяк и прикусила нижнюю губу, не решаясь начать разговор. Полминуты девушка провела в мучительных раздумьях, пока Крейтер не заметил ее и не оторвался от своих бумажек.