Кайл Миллс - Обжигающий фактор

— Отойди от нее! — отчаянно завопил Прайс. — Пожалуйста!

Марин наконец повиновался и шагнул влево. Но на ходу полоснул девочку ножом по горлу.

— Нет!

Прайс безнадежно наблюдал, как кровь алой волной течет по плечам, груди и животу дочери, льется между голых ног и спадает на пол. Девочка словно бы даже и не поняла, что произошло. Лишь удивленно смотрела на него, пока свет, так ярко сиявший в ее глазах, не угас. Но за долю секунды до этого в глазах Рейчел вспыхнула искорка понимания. И упрека.

Прайса начало безудержно рвать. Он согнулся, силясь совладать с собой и не опускать направленного на Марина пистолета. Наконец сумев выпрямиться, он увидел, что Марин даже не шелохнулся. Так и стоял с издевательским сочувствием на лице.

— Вы меня не убьете, — промолвил он, когда Прайс направил дуло пистолета ему в грудь. — Подумайте о вашем долге. Подумайте об Америке.

Прайс ринулся на него, стреляя и стреляя с такой скоростью, с какой палец успевал нажимать на спусковой крючок. Марин пошатнулся, откинулся назад, пытаясь сохранить равновесие, и рухнул на пол. Прайс упал на колени рядом с ним, мысленно отмечая дыры в рубашке Марина прямо напротив сердца — но этого было еще недостаточно. Выпустив револьвер, он принялся молотить ненавистное лицо кулаком, чувствуя, как костяшки пальцев натыкаются на плоть, кости, зубы, видя, как разлетаются во все стороны брызги крови. Но и этого было еще недостаточно. Он снова схватил пистолет и изо всей силы замахнулся рукояткой.

Однако ударить не смог.

Рука Марина взметнулась вверх, сжав запястье Прайса немыслимым, невероятно крепким захватом. Чувствуя, как трещат кости, и боясь, что они вот-вот сломаются, Прайс свободной рукой ударил врага в грудь. Но она натолкнулась на плотную обшивку пуленепробиваемого жилета.

— Вы что, и правда думали, что меня так легко убить? — спросил Марин. Изо рта у него хлестала кровь. — Вы меня разочаровываете, Ричард.

— Ты уверена, что это здесь?

— Нет.

В полумраке Куинн едва различала очертания лица Эрика. В этом районе фонари мало того что стояли на большом расстоянии друг от друга, так еще и находились в разных стадиях недостроенности, как и большинство домов вокруг. Все кругом казалось нежилым, заброшенным. Все — кроме большого дома, возвышавшегося над ними на голом холме. Из окон этого дома разливалось тусклое сияние — такое слабое, что, если взглянуть в упор, даже и не видно. Но все же это был свет.

Добыть адрес в конце концов удалось Эрику. Молодые люди на пару переговорили практически со всеми военными или псевдовоенными организациями, какие нашлись в справочной книге, — и все эти организации оказались равно скупы на сведения. Звонки в гольф-клубы, видеоклубы и даже старому приятелю Куинн по учебе, который нынче работал в налоговом управлении, также успеха не принесли. Переломным моментом стало решение Эрика позвонить давно ушедшему на пенсию профессору математики, который некогда консультировал космическую программу США. Как выяснилось, он до сих пор обменивался с неуловимым Ричардом Прайсом рождественскими открытками и знал его домашний адрес.

Куинн покрепче прижалась к Эрику. Исходящее от него тепло хоть сколько-то помогало девушке справиться с бьющим ознобом. Снова пошел дождь — не сильный, но вполне достаточный, чтобы промочить футболку насквозь.

— Ну и что ты считаешь?

— То же самое, что и час назад: что нам лучше бы отправиться в «Феникс» и найти этого твоего фэбээровца.

— И что тогда? Теперь у нас даже досье нет, и, думаю, можно не сомневаться, что оригиналы уже превратились в кучку пепла. Самой «СТД» и большей части ее сотрудников тоже не стало. А тебя разыскивают в связи со смертью по меньшей мере четырех человек…

Эрик тихонько вздохнул:

— Отлично. Допустим, мы делаем, как ты предлагаешь. И допустим, Прайс дома. Что дальше?

Куинн уже всячески обдумывала этот вопрос, но ничего хорошего так и не придумала. Просто этот путь — найти Прайса — казался единственным, что у них еще оставался. Марин, если он еще только жив, разумеется, немедля исчезнет. У него ни дома, ни семьи, а скоро по следам доктора помчится армия хорошо вооруженных профессионалов, охотящихся за его головой. Однако Прайс не мог столь же легко скрыться от всего мира.

— Поговорим, — сказала она.

— Поговорим, — повторил Эрик. — И что мы скажем?

— Не знаю.

В темноте девушка увидела, как он наклоняется к ней, однако выражения его лица разглядеть не могла.

— Еще несколько часов назад этот тип готов был с утра до вечера прижигать нас сигаретами…

— А теперь стал нашим лучшим другом во всем мире.

— Куинн, я серьезно.

Она пожала плечами:

— Так и я тоже. Смотри сам. Все его люди — все, кого он должен был защищать, — погибли. И это отчасти ставит нас с ним в одинаковое положение.

— Марин.

— Пока он жив, ты, я и Прайс будем жить в вечном страхе, что он вдруг выскочит у нас за спиной. Не знаю, как ты, а я так жить не могу.

Эрик довольно долго молчал. Девушку все сильнее пробирал холод, но она не торопила своего спутника. Сказать начистоту — подниматься на холм ей хотелось ничуть не больше, чем ему.

— А что, если сам он так не считает? Что, если не переменил свои взгляды на нашу участь?

Она промолчала.

— Так я и думал.

— Эрик, но мы обязательно сумеем до него достучаться, это же так просто.

— Прости. Мне жаль это говорить, но я вовсе не разделяю твою веру в человечество.

Он отстранил Куинн и вытащил что-то у себя из-за пазухи. Когда девушка сумела разглядеть очертания непонятного предмета, оказалось, что это рукоятка от автомобильного домкрата.

— Зачем это тебе?

— Догадайся.

— Эрик…

— А какой у нас выбор? Если он не с нами, то против нас, Куинн. Если его не станет, есть все шансы, что из «СТД» не осталось никого, кто бы о нас знал. И тогда нам надо тревожиться только из-за Марина. И насколько я могу судить, уже и этого за глаза достаточно.

Куинн отвернулась от молодого человека, вглядываясь в дом на холме.

— А ты сможешь? — наконец спросила она. — Сможешь его убить?

— Не знаю, — тихо ответил он. — А ты бы могла?

— Не знаю.

Вслед за ним девушка пошла по улице, а потом по крутому подъему к парадной двери Прайса. Даже в таком сумрачном свете видно было, как во взгляде Эрика нарастает решимость. Одной рукой он покрепче сжал свою импровизированную дубинку, а другой повернул ручку двери.

Дверь тихо отворилась, и молодые люди напряженно уставились в пустой коридор, вслушиваясь, не раздастся ли какой-нибудь подозрительный шорох. Но ничего не было. Ничего и никого — лишь паркетный пол и элегантная мебель.

Эрик первым переступил порог и двинулся вдоль коридора к тому, что, похоже, было сейчас единственным источником света во всем доме. Куинн последовала за ним, спиной вперед — чтобы видеть, если кто-нибудь вдруг появится сзади. Сердце так и колотилось у нее в груди, и девушка пыталась унять этот бешеный стук, говоря себе, что все, кто пытался убить ее, уже и сами мертвы. Но не помогало.