Майкл Палмер - Пятая пробирка

Натали чувствовала себя так же плохо, как и отравив­шиеся снадобьем Токимы. Она, Бен, Роза и Луиш решились на невозможное, и всего несколько минут назад казалось, что им это удалось. Теперь Роза была мертва, Бен остался один в сельве, Луиш тяжело ранен, а она сама беспомощно стояла, глядя в лица профессиональным убийцам.

Они попытались и проиграли.

— Послушайте, — крикнула она, когда в комнату вошел последний гость, — пожалуйста, выслушайте меня! Вы зна­ете, что здесь происходит? — Мужчина в элегантном костю­ме безразлично смотрел на нее. — Вы говорите по-английс­ки? — продолжала Натали. — По-португальски? Мне нужен кто-нибудь, кто говорит по-английски или по-португальски!

— Тогда вам повезло, мисс Рейес. Я свободно владею обоими языками!

С этими словами в комнату вошел ее учитель и настав­ник Дуг Беренджер.

Из людей первый, кто только войдет в силу, первым же и поступает несправедливо, на­сколько он способен.

Платон, «Государство», кн. II

Когда Натали увидела Беренджера, все недостаю­щие кусочки драматической мозаики ее жизни встали на место. Охватившая ее ненависть была сильнее любого чувства, которое она когда-либо испытывала. Она медленно опустила руки и смотрела, как Дуг рав­нодушно оглядывает кровавую сцену. Потом он повер­нулся к ней.

— Наш друг в деревне, отец Франсишку, передал по радио сержанту Барбозе, что в Дом Анджело пожаловала симпатичная туристка в новых ботинках. Когда я услышал от Барбозы описание женщины, у меня появилось стран­ное чувство, что это могли быть только вы. Вообще-то вы достойны похвалы. Вы так много сделали.

— Вы преступник, Дуг, — сказала Натали, едва сдержи­ваясь, чтобы не броситься на него и не выцарапать глаза прежде, чем арабские солдаты срежут ее очередью. — Вы мерз'кий убийца.

Мозг Натали напряженно работал. Их связывали годы совместной деятельности и дружбы. Ей казалось, что она знает этого человека. Сейчас она пыталась сопоставить все факты, с его ролью во всех этих событиях. Было мало шансов остаться в живых, подумала Натали, и тут же поп­равила себя: шансов не было вовсе. Но требовалось хотя бы попытаться что-то сделать. Нужно было как-то исполь­зовать высокомерие Дуга, его любовь к власти и непомер­ный эгоизм, как-то смутить, вывести из себя, поднять на смех... и вынудить сделать ошибку. Умирать, сложа руки, Натали не собиралась.

— Вы знаете, даже Джордж Вашингтон убивал не про­сто так, — заговорил Дуг. — Были причины и у Эйзенхау­эра, и у Трумэна, и у Моисея, и у Нельсона Манделы, и у Симона Боливара. И Линкольн отдавал приказы убить сотни и даже тысячи людей во имя того, что считал пра­вым делом.

— Оставьте свои жалкие оправдания! Вы просто амо­ральное чудовище.

Глаза хирурга вспыхнули, и Натали поняла, что ее сло­ва достигли цели. «Не в последний раз, надеюсь», — поду­мала она.

Беренджер повернулся к Санторо.

—Хавьер, где Оскар? — спросил он.

—Мой желудок... Мне плохо... так плохо!..

Доктор снова закашлялся, и вместе со слюной у него изо рта полетели брызги желчи.

—Черт возьми, Хавьер, где он?

—Он мертв, — безразличным тоном ответила Натали. — Я его застрелила. Выстрелила прямо сюда, — она показала пальцем на глаз. — Он был свиньей и убийцей, таким же, как и вы.

—А вы, моя дорогая, всего лишь назойливое, думающее о себе насекомое, достойное названия комара и ни в коем случае не заслуживающее статуса Хранителя.

—Не заслуживающее чего?

—Чем ты отравила этих людей?

—Не знаю. Маленький волшебник, которого я встре­тила в лесу, приготовил какую-то смесь, — она оглядела комнату. — Надо было ему меня послушать! Говорила же, чтобы он сделал ее посильнее!..

Беренджер пересек комнату и подошел к седовласой жен­щине, которая корчилась от боли, держась за живот, и стона­ла. С плохо скрытым отвращением Дуг посмотрел на лежав­шее рядом тело ее напарника и осторожно обошел его.

—Дороти, — сказал он без тени сочувствия в голосе, — вы можете работать?

—Я... я не могу встать... меня все время тошнит, — хрип­ло ответила она. — Желудок словно разрывается пополам. Что-то подмешали в еду за обедом... я уверена. У меня даже галлюцинации были. Бедного Тони тоже все время рвало... Как он?

—Не слишком хорошо. Дороти, вы мне нужны. Я рас­считывал, что вы сможете заняться анестезией в обоих случаях. Это та женщина?

Увидев, как Беренджер показывает на нее, Сэнди снова начала истерически кричать.

—Нет, пожалуйста, не надо! У меня маленький сын... Пожалуйста, не трогайте меня!..

— Как мило, Дуг, — произнесла Натали. — У нее ма­ленький сын. Вы гордитесь собой?

Беренджер что-то быстро прошептал человеку в элегантном костюме. Тот кивнул, подозвал двух солдат и от­дал короткий приказ. Те ухватились за каталку, на которой лежала кричавшая Сэнди, быстро вывезли ее в коридор, а потом двинулись в дальнюю операционную. Через не­сколько секунд крики прекратились.

Анестезиолог с помощью Беренджера поднялась на ноги. Не увидеть тела Тони она не могла.

— О господи! — воскликнула она. — Бедный!..

— Послушайте, Дороти, — заговорил Беренджер, — мы позаботимся о семье Тони, хорошо позаботимся. Вы долж­ны собраться. Принц прибудет с минуты на минуту. У него снова случился приступ. Мы должны действовать быстро, и нам нужна ваша помощь. Когда все будет сделано, когда вы поможете вернуть к жизни одного из самых просвещенных и могущественных правителей в мире, вам никогда в жизни больше не придется работать, если вы этого сами не захотите. До конца дней вы сможете жить в роскоши... Вы можете сделать, что я говорю?

— Я... Я постараюсь.

Натали смотрела, как женщина неуверенной походкой, держась за живот, направилась к двери. Она постоянно трясла головой, словно пытаясь освободиться от галлюци­наций. Краем глаза Натали заметила, что Луиш, бледный, как простыня, немного повернулся и приподнимается на локте. Она предупреждающее покачала головой, но он или не заметил, или, скорее всего, не внял предупреждению.

— Так, значит, — начала Натали, пытаясь отвлечь вни­мание своего наставника, — и доклад, который я должна была прочитать, и международная конференция по транс­плантологии, — все было рассчитано так, чтобы я оказа­лась в Бразилии?

— Если бы здесь не проходила конференция, я сумел бы, скромно признаюсь, найти другой способ. Понимаете, это вовсе не было случайностью или внезапно возникшей страстью к длинноногой звезде беговой дорожки, когда я нашел вас в Гарварде. Это...

—Дайте-ка я сама догадаюсь. Причина в результате анализа крови, сделанного в лаборатории «Уайтстоун». Пробирка с зеленой пробкой, если быть точной!

Беренджер не смог скрыть удивления.

—Кажется, когда мы закончим тут все процедуры, нам с вами надо будет немного поговорить о том, кто и что зна­ет об этих пробирках с зеленой пробкой.