Гейл Линдз - Операция «Маскарад»

Сара перестала шевелиться. Левайн помедлил еще несколько секунд, потом сделал на ее шее крохотный разрез и разместил под кожей микроскопическое взрывное устройство, затем свел края ранки и осторожно зафиксировал сверху кусочком пластыря телесного цвета. К восьми часам, подумал он, разрез станет совершенно незаметным.

Бремнер достал предмет, похожий на золотую зажигалку, откинул крышку — под ней находилась маленькая кнопка.

— Мне достаточно будет всего лишь нажать на нее, — удовлетворенно сказал он.

— Да, — подтвердил Левайн. — Кнопка приведет в действие взрывное устройство, и…

— Я в курсе, как оно работает, — резко прервал его Бремнер. — Ее сонная артерия будет разорвана, и она мгновенно умрет. Это необходимо мне в качестве страховки на тот случай, если у меня не будет возможности убрать ее другим способом.

Доктор кивнул и снова посмотрел на Сару. Глаза ее были широко открыты, она неразборчиво, но исступленно повторяла что-то. Левайн пальцами смежил ей веки.

Ашер Флорес и Рыжий Джек О’Киф с озабоченным видом стояли около небольшого магазинчика. На противоположной стороне улицы возвышалось огромное здание Тур-Лангедок. В этот воскресный вечер офисы и конторы в небоскребе и в соседствующих с ним домах были, естественно, закрыты, но проезжая часть улицы была забита машинами, а тротуары — пешеходами, спешащими в кафе, кабаре и кинотеатры.

Неподалеку в фургоне сидели в ожидании люди О’Кифа. В машине было установлено специальное оборудование, которое они приготовились использовать для определения местонахождения Сары. Как и другие припаркованные автомобили, фургон двумя колесами стоял на тротуаре. При необходимости он мог быстро влиться в общий автомобильный поток и сесть на хвост любой машине, отъезжающей от Тур-Лангедок.

Ашер и Джек наблюдали за небоскребом в течение часа. Мраморная лестница вела в фойе, которое отлично просматривалось сквозь огромные, от пола до потолка, окна. Рядом располагалась построенная чуть ниже уровня улицы, хорошо освещенная подъездная площадка гаража. Ее охраняли двое служителей, внимательно осматривающие въезжающие и выезжающие автомобили. Благодаря отлаженной системе безопасности, защищавшей от проникновения последний этаж, не было необходимости отряжать большие силы на внешнюю охрану.

В парижскую штаб-квартиру Лэнгли можно было попасть только тремя путями: вертолетом через специально оборудованную площадку на крыше здания, на специальном лифте из фойе и с помощью того же лифта, но прямо с внешней площадки гаража, где, как и в фойе, его двери располагались по соседству с несколькими другими, обычными лифтами. Эти двери были хорошо видны с того места, где находились Ашер и Джек. И в гараже, и в фойе, и на вертолетной площадке были установлены телекамеры. Попасть в спецлифт можно было только через компьютер, который мог опознать пришедшего по его цифровому коду, отпечаткам пальцев и лицу.

Ашер и О’Киф обошли здание по периметру, изучая обстановку, но это ничего не дало — те, кто проектировал Тур-Лангедок, сделали из него неприступную крепость. Никого из сотрудников Лэнгли не было видно, конечно, все они сидели на последнем этаже.

Проникнуть в здание не было никакой возможности. Оставалось только ждать, хотя это ожидание изматывало нервы куда больше, чем любая перестрелка. Ждать и молить Бога, чтобы антидот сработал и Сара осталась в живых. Если Бремнер хотел, чтобы Сара помогла ликвидировать Хищника, значит, до определенного момента она нужна ему живая. Ашер старался не думать о том, в каком состоянии она находится сейчас и что может с ней случиться потом, когда Бремнер осуществит свой план. Он пытался думать только о том, что меньше чем через два часа Хищник сдастся агентам Лэнгли.

Очевидно, Бремнер убежден, что это действительно произойдет. Было ясно и то, что Хищник не позволит, чтобы место действия выбрало ЦРУ.

По расчетам Ашера, Лиз скоро должна была прибыть в Тур-Лангедок. Если Бремнер намерен использовать в деле Сару, то она поедет вместе со всеми. Если же по плану шефа «Мустанга» она должна выполнить свою миссию позже, то Ашер и часть людей О’Кифа попробуют проникнуть в Тур-Лангедок одновременно с агентами Бремнера, когда те будут возвращаться.

Так или иначе, они будут покидать небоскреб либо через стоянку, либо через фойе, либо через вертолетную площадку. Хуже, если Сару доставят к месту встречи с Хищником на вертолете. В этом случае скорее всего все дело сорвется: вряд ли оборудование в фургоне уловит относительно слабый сигнал устройства, вшитого Саре в кожу головы, — слишком уж велика высота здания. Если же они пойдут через фойе или гараж, вероятность успеха будет несколько больше. По крайней мере будут хоть какие-то шансы.

Как только Ашеру приходила в голову мысль о том, что он может потерять Сару, он весь сжимался подобно пружине и готов был немедленно броситься в бой за нее. Что могло означать переполнявшее его желание защитить ее — страх, что ей могут причинить боль, ужас от того, что она может погибнуть? Пожалуй, только одно — любовь. Ему хотелось прожить остаток жизни с Сарой. Он должен был спасти ее любой ценой.

Сравнивая то, что он испытывал к Саре, с чувствами к другим женщинам, Ашер понимал, что всегда бессознательно избегал серьезного отношения к этим связям.

Сейчас тревога и мрачные предчувствия не оставляли его.

В конце концов ему удалось на какое-то время отрешиться от мрачных мыслей, и он полностью сконцентрировался на поисках решения стоявших перед ними проблем. Жив все-таки Хищник или мертв? Возможно, Лиз планировала сдаться одна, но хотела, чтобы все шло своим чередом, чтобы избежать возможных подвохов со стороны Бремнера. А может быть, она хотела взять реванш и заставить Хьюза всю ночь просидеть на своей верхотуре в бесполезном ожидании, мучаясь опасениями, что Хищник передумал и не намерен сдаваться?

Ашер все же надеялся, что это не так. Это был бы наихудший из всех возможных вариантов для Сары, потому что в этом случае для Бремнера отпадала необходимость оставлять ее в живых.

Доктор Левайн отсоединил трубку капельницы от правой руки Сары, затем отключил приборы, фиксирующие импульсы ее мозга. Отклеив пластырь, он убедился, что, как он и ожидал, крохотный разрез на шее совершенно незаметен. Он внимательно вгляделся в залитое восковой бледностью бесстрастное лицо пациентки. Она была без сознания и не двигалась, что было хорошим признаком.

— Ну что, Аллан? — спросил Бремнер, входя в комнату.

— Все идет очень хорошо. Помните, что она потеряла способность логически мыслить и в своих действиях будет руководствоваться эмоциями, а эмоционально она чертовски восприимчива. А теперь встаньте вот здесь. Она будет подчиняться тому человеку, которого увидит первым.