Гейл Линдз - Операция «Маскарад»

— У тебя что, встреча? — спросил Бремнер, ощущая редкое для себя чувство удивления.

— Да, Хьюз, извини. Когда ты позвонил, у меня уже не оставалось времени ее отменить.

— Вероятно, это что-то важное. — Голос Бремнера звучал мягко, хотя сам он испытывал сильнейшее желание заехать в толстое лицо Лукаса кулаком.

— Я встречаюсь с одним типом, который был моим осведомителем в бывшей ШТАЗИ. Можешь себе представить, как он сейчас напуган. Если я его оттолкну, мы можем потерять один из самых надежных источников информации в германском правительстве.

— Да, конечно, — согласился Бремнер с чуть заметным холодком в голосе. — Это очень важно.

— Ты хотел мне еще что-нибудь сказать, Хьюз? — спросил Мэйнард, вставая. — Я не совсем понял, зачем ты меня приглашал.

Бремнер тоже встал. Вот ублюдок, пытается сделать из меня дурака, подумал он.

— Просто люблю повидаться с друзьями, ты ведь знаешь, Лукас.

— Да, это правда. Что ж, все было, как в добрые старые времена. Сегодня немногие из нас о них помнят.

— Да. К сожалению.

Бремнер чуть задержался, стоя в дверях и наблюдая, как Лукас Мэйнард, который долгое время был его союзником, твердой походкой идет к лифту, расправив плечи.

Впервые за многие годы Хьюз Бремнер нервничал.

Бремнер выждал тридцать минут. Этого времени Мэйнарду вполне должно было хватить, чтобы добраться до своего офиса, отметиться и уйти на встречу. Если, конечно, он не придумал все в последний момент, почувствовал неладное и старался спасти этой ложью свою продажную шкуру.

На звонок Бремнера ответила секретарша. Он попросил к телефону Мэйнарда.

— Мне очень жаль, сэр, но он уже ушел.

— Ах да. А куда, если не секрет? Он что-то говорил мне, но я не могу припомнить…

— У него встреча с информатором из Германии, сэр…

Итак, Мэйнард все же сказал правду. Однако легче от этого Бремнеру не стало. Чувствуя отвратительную горечь во рту, он уже готов был произнести набор вежливых ритуальных фраз и повесить трубку, но тут ему пришел в голову еще один вопрос:

— Простите, он сообщил вам об этой встрече до того, как отправился ко мне, или после возвращения?

— До, сэр. Он просил меня позвонить ему, если ваша встреча затянется.

Проклятие! Бремнер готов был поклясться, что история с немцем была придумана Мэйнардом, чтобы под благовидным предлогом смыться. Он решил задать последний вопрос:

— Когда немецкий информатор попросил о встрече?

— Мне кажется, это сделал мистер Мэйнард. Судя по всему, встреча незапланированная.

— Незапланированная?

— М-м… да. Когда мистер Мэйнард ушел, до меня дошло, что он пропустит назначенную встречу с врачом, а он никогда этого не делает. Вы знаете, у него ведь диабет. Я думаю, он договорился с немцем буквально за несколько минут до встречи с вами.

Бремнер улыбнулся. Мэйнард все еще умел работать, но в данном случае он не смог предусмотреть все.

— Сэр… что-нибудь не в порядке? — раздался в трубке нерешительный голос секретарши. — Я имею в виду все эти вопросы по поводу расписания мистера Мэйнарда?

— Да, Милдред, кое-что действительно не в порядке. — В голосе Бремнера слышалась неподдельная озабоченность. — Я беспокоюсь по поводу его диабета. Не кажется ли вам, что Лукас слишком много работает?

— О, мистер Бремнер, вы совершенно правы…

Он слушал охи и ахи по поводу здоровья Мэйнарда с отсутствующим лицом, думая совершенно о другом. Теперь картина прояснилась окончательно. Все сложилось один к одному: завтрак Мэйнарда с заместителем госсекретаря, его требование об освобождении от ответственности, наконец, манильский конверт, содержимое которого привело в такое возбуждение Кларенса Эдварда. Это могло означать лишь одно — Лукас Мэйнард располагает документами, касающимися каких-то серьезных дел. Мозг Бремнера напряженно работал, просчитывая возможные варианты действий.

Нет ничего презреннее предательства, а Лукас Мэйнард был предателем. В другой ситуации Бремнер мог бы позволить себе роскошь продолжить наблюдение за ним, попытаться выяснить причину, толкнувшую его на подобный шаг, — ведь всегда на все есть своя причина, и, если знать ее, можно переиграть противника. Но сейчас было не до этого. Необходимо исключить неоправданный риск и даже саму возможность ошибки. Нельзя было и помыслить о том, чтобы подвергать какой-либо угрозе операции «Маскарад» и «Величие».

Вежливо отделавшись от секретарши Мэйнарда, Бремнер немедленно снял трубку своего спецтелефона и позвонил Сиду Уильямсу.

— Мэйнард выкрал совершенно секретные правительственные документы огромной важности, — сообщил он своему подчиненному. — Мы имеем дело с серьезной угрозой национальной безопасности и успеху операции «Маскарад». Необходимо вернуть документы и заткнуть Мэйнарду глотку. Сделай все, что нужно, и не забудь позаботиться о заместителе госсекретаря. Начинай прямо сейчас.

В четыре часа лимузин, закрепленный за Эдвардом, подобрал его у госдепартамента. Он приказал водителю отвезти его домой, в Джорджтаун. Манильский конверт с документацией был надежно заперт у Клэра в чемоданчике. Он какое-то время колебался, раздумывая, не надежнее ли оставить конверт на службе в своем сейфе, но решил, что около его сейфа вертится слишком много народа. Строго говоря, чересчур много народа крутится и у него в офисе. Только что, когда Клэр, собираясь домой, упаковывал драгоценный конверт в свой чемоданчик, в дверях торчал новый охранник и болтал с секретаршей. Клэр приказал ему выйти. Правда, охранник так искренне извинялся, но все же… Словом, Эдвард решил, что ни за что не оставит взрывоопасные документы на службе — он будет спать, положив эти бумаги под подушку.

Лимузин остановился перед его домом, сложенным из коричневого камня. Клэр решил позвонить одной новой сотруднице, чтобы пригласить ее к себе вечером. Эта была свеженькая штучка — только что окончила среднюю школу, такая молоденькая, такая миниатюрная. Клэр любил миниатюрных женщин. Они не создавали проблем.

Лимузин отъехал, и Клэр зашагал по тротуару. Одна только мысль о восхитительной девочке придавала его походке упругость.

Вдруг какой-то звук привлек внимание Эдварда, и он обернулся. Прямо на него с огромной скоростью летел молодой светловолосый парень на роликовых коньках. В какой-то короткий миг мелькнуло серебристое лезвие ножа. Страх резко сдавил грудь Клэра. Растопыренной пятерней он попытался перехватить руку с ножом, но не смог, было слишком поздно. Клинок, скользнув по ладони, вошел в его тело там, где кончается грудная клетка. Эдвард рухнул на тротуар, нападающий упал на него сверху. Болевой шок лишил Клэра возможности двигаться. Блондин быстро обшарил его карманы и взял бумажник, часы фирмы «Ролекс» и два кольца с бриллиантами. Затем надавил на торчавший из тела жертвы нож так, что лезвие вошло еще глубже, вытащил его и вскочил на ноги.