Джон Катценбах - Что будет дальше?

— Скажем так: едва жива.

— Да, ты была вся переломана…

— Знаешь, смерть Томми переломала и перемолола меня куда сильнее, чем тот дуб на обочине дороги, в который я влетела на шестидесяти милях в час. Ты сам прекрасно знаешь, что душевная боль была гораздо страшнее физической.

— Ты решила уйти… и я остался совсем один.

— Нет, ты не прав. Я тебя не бросала. Я просто умерла. Умерла потому, что… не могла, не имела права жить. Пришло мое время. Пережить смерть Томми было свыше моих сил. Ты просто не ожидал, что у меня хватит воли на то, чтобы уйти. Уйти не от тебя, а из этой жизни. Но ты ошибаешься…

— Ошибаюсь? В чем?

— Ты никогда не оставался один.

— Знаешь, у меня сейчас такое ощущение, что я и сам вот-вот умру.

— Неужели?

Руки Кассандры опустились на его плечи. Она выглядела старше, чем в тот кошмарный день, когда им сообщили о смерти их единственного сына. Несколько дней Кассандра провела будто в оцепенении: она сидела в кресле практически неподвижно, часами разглядывая одну и ту же фотографию Томми. Затем она словно очнулась и несколько дней не отходила от компьютера, выискивая новости о других журналистах, операторах и документалистах, работающих в Ираке. В тот момент в душу Адриана закралось подозрение: а не мечтает ли она о том, чтобы и они все погибли, чтобы смерть ее сына перестала быть чем-то особенным, чтобы это событие затерялось в череде ему подобных, и тогда, быть может, эта трагедия перестала бы быть настолько страшной, а вызванная ею боль — невыносимой. Адриан вдруг осознал, что ведет себя примерно так же, как его жена в те дни, с той лишь разницей, что он столь же отчаянно и безнадежно пытается найти в потоке информации и новостей хоть что-нибудь, что подсказало бы ему, где нужно искать Дженнифер.

Он наклонился над клавиатурой и ввел в строку зоны поиска название города, где сам жил и работал.

— Ну вот, ты только взгляни, — негромко, с нескрываемым удивлением сказал он.

В ответ на его запрос компьютер выдал список из семнадцати осужденных насильников и извращенцев, проживающих в радиусе нескольких миль от университета и окрестных школ.

— Знаешь, когда я сажал крысу в лабиринт, когда вводил ей какие-то препараты… — Почему-то Адриан Томас сделал паузу, не договорив начатое предложение до конца.

Кассандра была совсем рядом. Он чувствовал, как она крепко обнимает его, видел ее отражение в экране монитора, но не решался оглянуться: он боялся, что любое резкое движение может спугнуть призрак и он вновь останется на какое-то время один. А ему так нравилось чувствовать присутствие жены, ощущать ее ласковое прикосновение! Помолчав, он вдруг улыбнулся и продолжил начатую фразу.

— …мне всегда хотелось спросить подопытного зверька…

— «Что ты чувствуешь? Что ты сейчас думаешь? Почему ты поступаешь именно так, а не иначе?»

Договорив за мужа, Кассандра рассмеялась тем легким мелодичным смехом, который Адриан так хорошо помнил с далеких дней, когда они оба еще были живы и к тому же — счастливы.

Неожиданно Касси звонко хлопнула его по спине, словно давая понять, что сеанс нежного массажа окончен.

— Ну что ж, — строгим, даже командным тоном произнесла она, — вперед! Сделай то, о чем всегда мечтал: расспроси крысу, что она чувствует, что думает и почему поступает именно так, а не иначе.

Адриану пришлось подождать всего полчаса до того момента, когда мужчина, выбранный им из списка семнадцати лиц, осужденных за преступления на сексуальной почве, появился на пороге дома и торопливо направился к своей машине. Рабочий день только начинался. На мужчине были дешевенький красный галстук и синий кардиган. Он нес потертый кожаный портфель. В целом, как показалось Адриану, внешне этот человек ничем не отличался от всех, кто, живя в пригороде, вынужден каждое будничное утро ехать на свою скучную работу с маленькой, но стабильной зарплатой.

В облике мужчины не было ничего особенного, как не выделялась на фоне других и та улица, на которой он жил. Средних лет, невысокого роста, худощавого телосложения, на вид кажется слегка застенчивым, волосы пепельного цвета, очки в черной оправе. Простецкая серая куртка была перекинута у него через руку, — похоже, он не совсем верил прогнозу, обещавшему теплый день. Внешность выдавала в нем заштатного клерка — более всего ему подошло бы продавать подержанные машины или сортировать письма на почте.

Припарковавшись на противоположной стороне улицы, Адриан наблюдал за тем, как мужчина сел в маленький японский автомобиль бежевого цвета. Одноэтажный дом в стиле ранчо — где, согласно сведениям, которые Адриан распечатал из Интернета, этот человек жил вместе с матерью, — находился на приличном расстоянии от дороги, имел крайне ухоженный вид и был недавно покрашен. По обеим сторонам от крыльца стояли ровные ряды глиняных горшков, в которых уже расцвели те синенькие и желтенькие цветочки, которые обычно появляются первыми в начале весны.

Все вместе создавало впечатление, что перед Адрианом — ничем не выдающийся, среднестатистический человек, живущий в самом обычном пригородном районе, в типичном доме. Здешняя атмосфера в гораздо большей степени походила на сельский мир с его фермами и вспаханными, готовыми к посеву кукурузными полями, нежели на город с его пульсирующей энергетикой — город, в котором Адриан и Касси прожили долгие годы вместе, воспитывая Томми и передавая знания многим поколениям студентов. Человек, которого отыскал Адриан, жил в удалении от бурной городской жизни с ее оживленными кофейнями, пиццериями, где можно перекусить стоя, недорогими книжными магазинами, сувенирными лавками. Конечно, жизнь университетского города нельзя было сравнить с нью-йоркской, бостонской или даже хартфордской. Тут не было ни каждодневных выматывающих пробок, ни этой жуткой одержимости карьерой и успехом, которая столь свойственна столичным жителям. И хотя царившая здесь академическая атмосфера также могла быть претенциозной, претензии местных жителей ограничивались желанием быть избранными по конкурсу на должность профессора.

Мужчина, за которым наблюдал Адриан, не принадлежал ни одному из этих миров.

Он был сам по себе.

«То, что этот тип выглядит со стороны самым что ни на есть обычным, непримечательным, еще не значит, что он таков на самом деле», — напомнил себе Адриан. Он медлил, не зная, что делать дальше.

— Поезжай, ну, скорее! Проследи за сукиным сыном, — поторопил его Брайан. — Узнай, где он работает. Тебе нужно понять, кто он такой на самом деле.

Адриан бросил взгляд в зеркало заднего вида и заметил в нем отражение покойного брата. Брайан, на сей раз в обличье адвоката средних лет, наклонившись вперед, размахивал руками так, словно хотел в буквальном смысле подтолкнуть Адриана к действию, сдвинуть его с места. Длинные волосы Брайана были растрепаны, будто он провел бессонную ночь за рабочим столом. Его шелковый представительный галстук от Brooks Brothers свободно болтался на шее, голос был полон решимости и нетерпения.