Тэми Хоуг - Прах к праху

— Я сейчас как раз этим занимаюсь, — ответил Уолш. Он говорил так тихо, что его почти не было слышно — сказывались простуда и привычная пачка курева в день.

— Мы с Никки поговорили с его женой, — ответила Мэри Мосс. — Может, есть смысл пригласить ее к нам?

— Давайте, — согласился Куинн.

— По идее, она должна знать, что ее муженек еще тот извращенец, — заметил Типпен.

Спецагент покачал головой:

— Не обязательно. Похоже, что в их отношениях она доминантный партнер. Думаю, свою слабость он держит от нее в секрете. Частично потому, что боится признаться, частично — потому, что это своего рода вызов. Но если у него имеется партнерша — а она наверняка есть, — то кто она? Вряд ли это жена.

— Нет, явно не жена. Джиллиан?

— Не исключено. Жена никак не намекала, что у него, по всей видимости, есть подружка на стороне?

— Нет.

Куинн посмотрел на часы. Ему хотелось, чтобы Ванлис прождал как можно дольше и занервничал.

— Есть что-нибудь по отпечаткам пальцев Мишель Файн? — спросил он.

— В Миннесоте — ничего.

— Ванлис потребовал адвоката?

— Пока нет, — ответила Лиска. — У него своя логика. Он говорит, что адвокат ему не нужен, потому что сам он якобы чист как стеклышко. А зачем невиновному человеку адвокат?

Типпен фыркнул.

— И как только он остался жив?

— Дуракам везет. Я сказал ему, что мы не выдвигаем против него обвинений по случаю этого происшествия. Что нам нужно спокойно сесть и все хорошенько проанализировать, прежде чем сможем сформулировать конкретные обвинения, но за то, что он сидел за рулем в состоянии алкогольного опьянения, ему светит статья. Похоже, он так для себя окончательно и не решил, радоваться ему по этому поводу или лить слезы.

— Давайте еще разок поговорим с ним, прежде чем он решит окончательно, — предложил Куинн. — Сэм, я и Динь-Динь. Проработаем его как следует.

— Я бы на твоем месте не стал, Сэм, — предостерег Ковача Юрек. — Там собралась вся тяжелая артиллерия — Фаулер, Малыш Дик, Сэйбин и помощник прокурора Логан.

— Черт, вот невезуха, — буркнул Ковач и сделал несчастное лицо.

Лиска удивленно выгнула бровь.

— И ты будешь меня уважать после этого?

— А разве я уважаю тебя сейчас?

Лиска стукнула его мыском туфли по ноге.

— Будь на моем месте ты, красавчик наш, — обратился Ковач к Юреку, — все точно было бы по-другому.

Грир, Сэйбин и Логан стояли в коридоре, рядом с дверью комнаты для допросов. Увидев Ковача, Фаулер поморщился, как будто у него болел зуб. Грир удивленно посмотрел на него.

— А что вы здесь забыли, сержант? — нахмурился он. — Ведь вас отстранили от участия в следственной группе.

— По моей просьбе, шеф, — сказал Куинн. — Мы уже решили, какой линии поведения придерживаться с мистером Ванлисом, и я бы не хотел ничего менять в наших планах. Нужно, чтобы он мне доверял.

Было видно, что Грир и Сэйбин недовольны. Логан нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Фаулер вытащил из кармана упаковку мятных пастилок и большим пальцем достал из пачки одну.

Куинн закрыл эту тему прежде, чем кто-либо успел выразить несогласие. Он распахнул дверь, пропуская впереди себя Лиску и Ковача, и вошел сам.

Гил Ванлис был похож на гигантского енота. Под обоими глазами синяки. Верхняя губа рассечена, на носу — широкая полоска пластыря. Он застыл в дальнем конце комнаты — обозленный и растерянный одновременно.

Элвуд сидел в кресле спиной к стене. Обе руки перебинтованы. Лицо красное, опаленное, без бровей. Казалось, будто на нем застыло выражение некоего неприятного удивления.

— Гил, я слышал, что ты угодил в нехорошее происшествие, — произнес Ковач, опускаясь на стул.

Ванлис ткнул в него пальцем.

— Я подам на вас в суд. Вы пытаетесь меня запугать, вы позволяете репортерам преследовать и запугивать меня…

— Ты сидел за баранкой машины пьяный, — спокойно произнес Ковач, закуривая сигарету. — Это я, что ли, покупал тебе выпивку? Это я лил ее тебе в горло?

— Это вы позволили мне сесть за руль, — возразил Ванлис с видом оскорбленной добродетели и воровато покосился на Элвуда.

Ковач состроил гримасу.

— Ага, ты еще скажи мне, что это я виноват в том, что ты убил Джиллиан Бондюран и еще троих женщин.

Ванлис залился краской. К глазам подступили слезы. Он издал звук, похожий на кряхтенье человека, страдающего трехдневным запором.

— Я никого не убивал, — произнес он и повернулся к Лиске: — Ты сказала мне, что я должен дать показания о дорожной аварии. Ты, завравшаяся сука!

— Эй, потише! — оборвал Ковач. — Сержант Лиска отнеслась к тебе по-человечески. Прошлой ночью ты убил человека, алкаш несчастный!

— Я не виноват! Этот сукин сын ослепил меня вспышкой! Я ничего не видел.

— То же самое говорит и сержант Лиска. Она там была и все видела. Твой свидетель. Снова назовешь ее сукой? Будь я на ее месте, скормил бы тебе твой собственный член, ты, козел!

Ванлис подозрительно покосился на Лиску.

— Она говорит, что ты чист как весталка, — продолжал тем временем Ковач, — и тебе не нужен адвокат. Верно я говорю?

— Я ничего плохого не сделал, — буркнул Ванлис.

Ковач покачал головой:

— Неужели? В таком случае я бы сказал, что у тебя, Гил, размытое понятие о том, что хорошо, а что плохо. Тебя застукали за управлением транспортным средством в нетрезвом состоянии, а одно это уже карается законом. Ты подглядывал в окна к Джиллиан Бондюран. Это тоже хорошим делом не назовешь.

Ванлис опустился на стул, боком к столу, спиной к Ковачу и к тем, кто наблюдал за ним сквозь зеркало. Он уперся локтями в колени и уставился в пол. Было видно, что Гил готов просидеть так всю ночь, и никто не вытянет из него слова.

Куинн не спускал с него глаз. По опыту он знал: от адвоката отказывается не тот, за кем нет вины, а тот, на чьей совести какие-то черные делишки и он хотел бы сбросить этот груз.

— Скажи, Гил, чьи трусы мы извлекли из-под твоего сиденья? Джиллиан Бондюран? — спросил Ковач, что называется, в лоб.

— Нет, — буркнул Ванлис, не поднимая головы.

— Лайлы Уайт? Фон Пирс? Мелани Хесслер?

— Нет, нет, нет!

— Знаешь, Гил, глядя на тебя, такого не подумаешь, но ты у нас человек сложный, — продолжал тем временем Ковач. — Я бы даже сказал, многослойный. Как лук. И каждый новый слой, который я снимаю, воняет хуже предыдущего. На вид ты самый обыкновенный парень. Но стоит снять первый слой — и бац! Жена уходит от тебя. Ладно, это дело обычное; от меня самого сбежали две жены. Стоить снять второй — и вот тебе на: оказывается, она ушла от тебя потому, что ты любитель заглядывать в чужие окна. Причем не только заглядывать, но еще и размахивать при этом своим довеском… То есть ты один сплошной большой прикол! Да еще и по нарастающей. Ты алкаш. Ты алкаш за рулем. Ты алкаш за рулем, который убивает человека.