Тэми Хоуг - Прах к праху

— И вот теперь этот мерзавец нам все испортил, потому что отрезал жертве голову, — недовольно буркнул Элвуд.

— Джон, а у тебя случаем не завалялись какие-нибудь идеи по этому поводу? — спросил Ковач.

— Возможно, он рассчитывал завести следствие в тупик. С другой стороны, нельзя исключать, что тело принадлежит не Джиллиан Бондюран, а кому-то еще, и он тем самым просто на что-то намекает либо ведет какую-то только ему известную игру, — предположил Куинн. — Возможно, он был знаком с жертвой — кто бы она ни была — и отрезал голову, чтобы обезличить ее. Либо это новый шаг в эскалации садистских фантазий, и он решил воплотить их в жизнь. Возможно, для удовлетворения фантазий сексуальных.

— О боже, — прошептал Чанк.

Типпен, второй следователь из офиса шерифа, нахмурил брови.

— Я бы не сказал, что это существенно сужает наши поиски.

— Мне пока о нем мало что известно, — спокойно ответил Куинн.

— А что вам известно?

— Только основные факты.

— Например?

Куинн вопросительно посмотрел на Ковача, и тот подозвал его к своему концу стола.

— Ни в коем случае не стал бы называть это исчерпывающим анализом. Я говорю это для того, чтобы на сей счет не возникало вопросов. Прошлой ночью я ознакомился с делами, но, чтобы составить надежный, аккуратный портрет, требуется отнюдь не пара часов.

— Хорошо, вы нашли себе оправдание, — нетерпеливо бросил Типпен. — И все-таки кого, по-вашему, мы должны искать?

«Спокойно, — мысленно приказал себе Джон, — не заводись, не вздумай сорваться». В любой команде всегда найдется скептик, к этому надо быть готовым. Он давно уже научился правильно вести себя с ними, воздействовать силой логики и практических соображений.

Куинн в упор посмотрел на Типпена — поджарый, внешне малосимпатичный тип с лицом как у ирландской гончей: огромный нос, усы, кустистые брови, пронзительные темные глаза.

— Ваш преступник — белый мужчина, возраст — от тридцати до тридцати пяти лет. Садисты-маньяки, как правило, выискивают себе жертву среди своей же этнической группы. — Куинн остановился и, указав на сделанные крупным планом фотографии ран на теле убитой, продолжил: — Расположение ран весьма специфическое и повторяется на каждой жертве. Он явно провел немало времени, доводя свои фантазии до совершенства. Когда мы его поймаем, у него наверняка найдутся горы садомазопорнографии. Этими вещами он явно интересуется давно. Изощренный характер убийства и то, что преступник практически не оставил улик, предполагают зрелость и опыт. Не исключено, что за ним тянется длинный шлейф преступлений на сексуальной почве. Независимо от того, все ли они зафиксированы, он занимается этим с юности, лет с двадцати.

Скорее всего, он начинал с подглядывания в окна или с фетишистских краж — например, воровал женское нижнее белье, потому что оно является частью его сексуальных фантазий. Нам не известно, что он делает с одеждой своих жертв. Потому что одежда на мертвых телах та, в которую он нарядил их по своему вкусу и которую где-то приобрел сам.

— Он что, в детстве играл с куклой Барби? — спросил Типпен.

— Если и играл, то потом у куклы не хватало рук или ног, — прокомментировал Куинн.

— Господи, уже и пошутить нельзя!

— Сейчас не до шуток, детектив. Потому что у некоторых извращенные фантазии появляются в пяти-шестилетнем возрасте. Особенно в семьях, где имеет место насилие на сексуальной почве или царит полная сексуальная распущенность, причем на виду у ребенка. Я уверен, что в нашем случае так оно и было. Более того, первое убийство осталось нераскрытым, что придало ему уверенности. Он осмелел, если так можно выразиться, расправил крылья. Согласитесь, довольно рискованно оставлять тела жертв в городских парках, где вас могут заметить. Он же, судя по всему, хочет показать, что ничего не боится. Такой тип, на мой взгляд, может быть увлечен ходом расследования. Ему хочется внимания, он смотрит выпуски новостей, читает, что пишут в газетах.

— Значит, шеф Грир был прав вчера на совещании, когда сказал, что мы должны сделать сильное заявление? — уточнил Ковач.

— Он будет прав сегодня или завтра, когда мы будем готовы сделать следующий шаг.

— Это вы так считаете, — буркнул под нос Типпен.

— Я не буду против, если эту идею начальству подадите вы, детектив, — парировал Куинн. — Мне сугубо безразлично, кто будет считаться автором. Я бы не хотел видеть свое имя в газетах. Не хочу засвечиваться на ТВ. Сказать по правде, вообще предпочел бы вести расследование из своего кабинета в Куонтико. Здесь передо мной стоит одна-единственная задача: помочь вам вычислить этого мерзавца и удалить его из человеческого общества раз и навсегда. Аминь. Вот и все, зачем я здесь.

Типпен сделал вид, будто что-то изучает в блокноте. Было видно, что Куинн его не убедил.

Ковач негромко вздохнул.

— У нас нет времени метить территорию. Я уверен, людям безразлично, у кого из присутствующих самый большой член.

— Разумеется, у меня, — игриво отозвалась Лиска, подхватывая гигантский керамический фаллос. Элвуд поставил его вместо вазы на середину стола. Лиска с гордостью продемонстрировала присутствующим трофей.

Послышался смех, и это помогло разрядить обстановку.

— Как бы там ни было, — продолжил Куинн, — мы должны проявить максимальную осторожность и не слишком провоцировать его. Начать можно со встречи с общественностью, причем провести ее в таком месте, которое находилось бы примерно посередине, на равном расстоянии от тех точек, где он оставлял обгорелые трупы. Официальная версия — вы просите помощи, просите содействия рядовых граждан. Это довольно мягкий подход, ему он ничем не угрожает. Но я полагаю, что он клюнет на такой сценарий, поскольку будет чувствовать себя в безопасности.

Обмануть преступника довольно сложно, если только его не подведет собственное самомнение. Он хорошо организован. Уровень интеллекта — выше среднего. Наверняка имеет работу, хотя, возможно, не ту, какую предполагают его способности. Хорошо знаком с зелеными зонами города, и если вы сами этого еще не сделали, то я посоветовал бы просмотреть списки работников парков, проверить, нет ли у кого криминального прошлого.

— Как раз этим и занимаемся, — сказал Ковач.

— А откуда вам известно, что у него есть работа? — не унимался Типпен. — Вдруг он бездомный, бродяга. Может, он потому так хорошо и знает парки, что проводит там бульшую часть своего времени?

— Нет, это не бездомный, — возразил Куинн без тени сомнения в голосе. — Дом у него есть. Потому что место, где он оставляет трупы жертв, — это совсем не то место, где он их убивает. Все женщины были похищены. Он их куда-то отвез и держал там какое-то время. Ему требуется неприметное, укромное место, где он мог бы издеваться над ними, не заботясь о том, что их крики кто-то услышит.