Тэми Хоуг - Прах к праху

— Но если мы не можем добиться чего-то такого, что представляло бы ценность, зачем вообще она нам? — кипятился Сэйбин. — Нечего попусту тратить на нее казенные деньги.

— Я бы не сказала, что попусту, — возразила Кейт.

— А ты что думаешь, Джон? — спросил Маршалл, щелкая пультом. Он вновь отмотал пленку назад. — Как тебе это: «Я не знаю, кто он такой. Это какой-то псих». Как, по-твоему, здесь что-то кроется?

Куинн шумно выдохнул. Терпение на исходе.

— А как она должна его называть? «Оно»?

Кейт еле заметно усмехнулась.

Маршалл надулся.

— Я, между прочим, изучал психолингвистику. То, как мы говорим, в свою очередь, говорит о нас самих.

— Согласен, — дипломатично пошел на уступку Куинн. — Но существует риск переусердствовать с анализом. Думаю, самое разумное в отношении этой девушки — на какое-то время перестать на нее давить. Пусть ею занимается Кейт.

— Черт побери, давайте устроим перерыв, — не выдержал Сэйбин. — Эта девица практически ничего не добавила к портрету преступника! Она его видела! А если посмотреть на то, что она выдала, так это может быть кто угодно.

— Возможно, это все, на что она способна. Остальное блокирует ее сознание, — предположила Кейт. — Как, по-твоему, она должна поступить, Тед? Что-то придумать, лишь бы только ты уверовал, что она старается?

— Думаю, мистер Сэйбин имел в виду нечто другое, — подал голос Маршалл. В словах слышался упрек.

— Роб, я не собиралась никого оскорблять.

— В любом случае девушка ценна для расследования, — вступился за свидетельницу Куинн. — Хотя бы как потенциальная угроза преступнику. Мы можем сделать тонкий намек прессе. Пусть народ думает, что она сказала нечто большее, чем на самом деле. Мы можем использовать ее как угодно. А пока нам нет необходимости делать из нее зоркого скаута, ей же не нужно вспоминать все до мелочей.

— А по-моему, она окончательно изовралась, — произнес Сэйбин. Похоже, окружной прокурор попал под влияние скепсиса Эдвина Нобла.

Кейт с трудом удержалась, чтобы не состроить гримасу.

— Это мы уже проходили. И сделали вывод, что ей нет смысла лгать. Если бы ей нужны были деньги, она бы давно уже у нас их выцыганила. Просто набрала бы в рот воды и молчала как рыба, пока мы ей не заплатили бы.

— И если бы ее интересовали исключительно деньги, — добавил Куинн, — она бы из кожи вон лезла, сочиняя подробности. Насколько мне известно, жадность, как правило, перевешивает страх.

— А что, если она каким-то образом причастна к убийству? — предположил Маршалл. — И просто пытается сбить нас с верного пути?

Кейт смерила его колючим взглядом.

— Не говори глупостей! — отозвался спецагент. — Имей она к этому мерзавцу хоть какое-то отношение, наверняка выдала бы подробный вымышленный портрет, и мы бы потом с ног сбились в поисках того, кого нет. Я также уверен, что она знает не более того, что сам Крематор может узнать из газет.

Маршалл уставился на стол, уши порозовели.

— Мы имеем дело с напуганным ребенком, — заявила Кейт, вставая с места. — Я сейчас вновь должна вернуться, пока она не устроила пожар в моем кабинете.

— Совещание окончено, я правильно понял? — поинтересовался Маршалл. — Думаю, что да. Ведь Кейт сказала свое веское слово.

Она взглянула с неприкрытой брезгливостью и вышла из кабинета.

Сэйбин посмотрел ей вслед (вернее, на ее попку, подумал Куинн) и, когда она скрылась за дверью, спросил:

— Она и в Бюро была такая же упертая?

— Такая же, — ответил спецагент и последовал за ней.

— Ты тоже сбежал? — спросила Кейт, когда он догнал ее в коридоре. — Лучше бы остался, чтобы эта пиявка Роб как следует присосался к тебе. Это он умеет.

Куинн улыбнулся.

— Смотрю, ты не слишком высокого мнения о боссе. Впрочем, в этом нет ничего нового.

— Можно подумать, ты о нем высокого мнения, — парировала Кейт и обернулась через плечо. — Роб Маршалл — ходячее ничтожество, жалкий холуй и жополиз. Хотя, если быть до конца справедливой, он всей душой предан работе и старается хорошо ее делать.

— Ну, конечно же, он ведь изучал психолингвистику!

— Он читал твою книгу.

Куинн скептически выгнул бровь:

— А кто ее не читал?

Вестибюль окружной прокуратуры пуст, даже будка дежурной. Та, пользуясь случаем, куда-то улизнула. На полу свалены грудой новые телефонные справочники. На дальнем конце стола, вместе со старыми номерами, лежал свежий выпуск «Правды и Справедливости».

Кейт шумно вздохнула и повернулась к Куинну.

— Спасибо, что поддержал меня.

Тот поморщился.

— Неужели для тебя это так важно?

— Прости. Я ведь не такая, как ты, Джон. Терпеть не могу, когда вокруг расследования начинают вести всякие игры. Не хотела просить о помощи, честное слово. Но я считаю, что, по крайней мере, ты должен знать, что я тебе благодарна.

— Не надо. Ведь я всего лишь сказал правду. Сэйбин хотел знать мнение другого человека, и он его получил. Ты во всем права. Уже это должно тебя радовать, — сухо ответил он.

— И без тебя знаю, что права. А настроение мне улучшают вещи, совершенно не связанные с этим расследованием.

— В том числе и мое присутствие здесь?

— Я не намерена говорить с тобой на эту тему, — отрезала Кейт.

С этими словами она вышла в вестибюль и на лифте поднялась на верхнюю галерею атриума. Здесь не было ни души. Двадцать этажей людского муравейника, и ни на одном из них спокойно не поговорить. Она знала, что Куинн последует за ней. В следующий миг он действительно был уже рядом и даже положил на плечо руку, как будто до сих пор считал, что имеет право прикасаться к ней.

— Кейт, извини, — негромко произнес он. — У меня и в мыслях не было обидеть тебя. Честное слово.

Он стоял так близко, что его глаза казались просто огромными. Она обратила внимание на ресницы — длинные, густые, ужасно красивые, почти женственные, что довольно-таки странно смотрелось на его суровом лице, которое наверняка заставило биться чаще сердце любой женщины. Кейт вздохнула, и в ее груди слегка защемило. Еще бы, ведь его большой палец слегка касался этой самой груди. Оба обратили на это внимание одновременно.

— Кейт, я…

Но в следующий миг пискнул его пейджер. Джон негромко чертыхнулся и отпустил ее. Кейт отступила назад и, прислонившись бедром к парапету галереи, сложила на груди руки, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на те чувства, что разбудило прикосновение. Куинн тем временем посмотрел на дисплей, снова выругался, убрал аппарат и вытащил из кармана мобильный телефон.

Солнечный свет, падавший сквозь стеклянную крышу, высветил легкую седину в его волосах. Кейт же, вопреки самой себе, задалась вопросом: интересно, есть ли в Виргинии женщина, которая бы беспокоилась о его здоровье, следила бы за тем, чтобы он не слишком загонял себя на работе?