Джастин Скотт - Девять драконов

— Черт побери, да. Но спасибо вам за все. Вы были потрясающим хозяином. Я рада была быть вашим гостем.

— Похоже, доктор Ча был готов выписаться вместе с вами, — он усмехнулся и пощупал ее пульс. — Он хотел бы, чтобы вы сначала расслабились. Но я сказал ему, что ваше выздоровление ускорится, если отправитель роз объявится лично.

— Доктор Ча пользуется тем, что я сильнее ушибла голову, чем руку. Я расслаблюсь двойным виски.

— Не спешите! — сказал Гордон поспешно. — Никакого виски, пока я не разрешу.

— Честно говоря, от мысли о виски меня начинает подташнивать.

— Вот и хорошо. Одевайтесь. Я навещу вас на следующей неделе.

Они обменялись рукопожатием. Он поцеловал ее в щеку.

Викки дала ему красный конверт.

— Кун хай фат чой!

— Что это?

— Лай сии. Деньги на счастье.

Он открыл конверт и посмотрел на чек.

— Но это слишком много, Виктория.

— Сестры сказали мне, что у ваших стариков есть клиника в Вестерне. Плохая примета кончать год с долгами. Не будет удачи.

— Вообще-то у нас все было хорошо перед беспорядками. Эти бандюги устроили нам пожар. Спасибо, Виктория. С Новым годом, годом Быка. Нам всем потребуется все везенье, какое только есть, правда?

Викки медленно оделась в юбку и красную шелковую блузку, которые принесла ей Фиона. Несмотря на плохой аппетит, Викки прибавила в весе, постоянно лежа в кровати в больнице, но мудрая Фиона выбрала юбку в складку. Она надела туфли на низком каблуке, потому что на высоких у нее дрожали бы ноги. Она уже в третий раз пробегала расческой по волосам и думала затянуть их назад в узел, когда ей пришло в голову, что она немного боится покидать больницу. Здесь она чувствовала себя в безопасности. Ее последнее воспоминание о жизни снаружи была «Мандалай», тонущая под ней.

— Войдите, — ответила она на слабый стук в дверь.

— Вы?

Стивен, Ноу Вэй Вонг, сын Ту Вэя, был тем человеком, которого она меньше всего ожидала увидеть.

— Вы недовольны?

Он протянул цветы персика.

— Помогает в отношениях парня с девушкой.

У нее закружилась голова.

— Так это вы посылали мне розы?

Лицо Стивена расплылось в идеальной улыбке.

— Даже если бы это был не я, я сказал бы «да».

— А почему вы не пришли сами?

— Ненавижу больницы. До меня дошел слух, что они вас выписывают сегодня. Хотите прокатиться?

— Откуда вы узнали, что я выписываюсь?

— Хэй! Сын Номер Один Ту Вэй Вонга знает все. Иначе как, вы думаете, я бы выигрывал деньги на скачках. Эй, с вами все в порядке?

Викки вернулась к кровати, где тяжело опустилась на одеяло; в ее голове вертелся один вопрос: знает ли сын Ту Вэй Вонга, что это его отец убил отца Викки.

— Хотите, позову доктора?

— Нет. Все в порядке, просто я думаю.

Она рассматривала его красивое лицо, которое потемнело от тревоги, словно он боялся, что она упадет на пол.

— Я решил, что с вами и впрямь все в порядке, если они вас выписывают.

— Да я почти выздоровела. Просто иногда наступает небольшая слабость.

— Мне говорили, что у вас все хорошо… Послушайте, мне очень жаль… ваш отец…

— Спасибо.

— Я думаю, может, у них много общего, у наших отцов? Вы понимаете?

Викки уставилась на него, не веря своим ушам. Он что, серьезно?

— Они были соперники, — запротестовала она, прогоняя сравнение.

— Нет. Я имел в виду, каково нам с вами быть их детьми. Вы понимаете? Да-а? Ну ладно, скажу — они оба — такие парни, с которыми трудно. Я слышал, что вы со своим лучше ладили, чем я со своим. По крайней мере, в делах.

— Не могу судить, — ответила Викки, гадая, к чему это он.

— Но они не прозвали вас непутевой, душенька. Они зовут вас Драконьей Дочкой.

— Ну-у…

— Да-а, я только что слышал на улице. Дочь Дракона. Шикарный комплимент… Эй, послушайте. Хотите поехать на пикник? Поехали, отличный денек. Мы опустим верх у автомобиля и поедем на Шэ-О.

— Мне нужно в мой офис.

— Вы уверены?

— Да, уверена.

— Тогда я вас подброшу, о’кей?

Он стоял, встревоженно переминаясь с ноги на ногу и пропуская сквозь пальцы свои шелковистые черные волосы.

Викки смотрела на его красивое, открытое лицо, гадая, решил ли Ту Вэй вовлечь теперь в игру своего сына-плейбоя. Был один способ проверить, послал ли он Стивена разведать, где компромат Дункана Макинтоша.

— Только, пожалуйста, не выпрыгивайте на этот раз.

— Никаких обещаний.

У него был красивый «бентли» с откидным верхом — тот, на котором они ехали в новогоднюю ночь. Казалось, та ночь, пять недель назад, была много лет назад. Стивен заметил, что ее блузка прекрасно подходит к машине, и на секунду Викки пришла в голову параноидальная мысль, что это он попросил Фиону принести ее. Он опустил полотняный верх, и небо стало неожиданно пугающе большим. Но зимнее солнце приятно согревало лицо.

Она бережно держала цветки персика в руках. Ветер сдувал лепестки. Он вел машину на большой скорости по отличным дорогам Пика, искусно избегая больших машин. Внезапно он снизил скорость, когда заметил, что быстрая езда вызывает в ней напряженность.

— Так странно быть снаружи после всего этого, — сказала она. — Я так долго была взаперти.

— Вам повезло. Гонконг просто ошизел. Никогда не видел столько кутил сразу. Люди ведут себя так, словно каэнэровцы хотят запретить пить, есть и вообще веселиться. Пятерых парней — ветеранов этого дела — на прошлой неделе хватил удар. Перепили бренди.

— Звучит так, словно вы сами тоже время даром не теряли.

— Конечно, — согласился он, усмехнувшись. — Никаких передышек беспутным. Так держать!

Потом он угостил ее целым потоком сплетен о последних разводах и романах, нарисовал в красках разные сценки публичного пьянства — знаменитых мира сего и не очень… Казалось, никто — от самого низшего офисного рабочего до высших чинов гражданской службы — не избежал прелестей ожидания конца света, охватившего Гонконг.

— Была эта история в газете правдой? — спросил он, когда машина втиснулась в забитый транспортом въезд в Козвэй Бэй.

— Какая история?

— О рыбачьем судне, которое вас потопило и даже не остановилось?

— Это был симпатичный рыбачий траулер, и туман был густым. Мы не могли увидеть даже нашу собственную корму. Думаю, они даже не знают, что потопили нас.

— Будет о чем рассказать внукам.

В отдалении, над людной улицей, она увидела мелькнувшие золотистые стены «Макфаркар-хауса».

— Но есть одна вещь, которой не было в газетах.

— Что?

— Мой отец не умер в одночасье. Я забралась на яхту. И мы поговорили. Наконец-то мы поговорили…

— И что он сказал?

«Как тебе не терпится узнать, — подумала Викки. — Так вот почему ты крутишься вокруг меня. Доказательства».

— Думаю, мы лучше узнали друг друга. И то, за что боролись все эти годы.