Джастин Скотт - Девять драконов

— Она — деловая женщина.

— Конечно.

— И очень амбициозна.

— Да.

— Конечно, когда мы окажемся на Тайване и в провинции Фуцзянь, мы можем обнаружить там немножко меньше благоприятной почвы, чем ожидали найти.

— Ничего, мы ее сами создадим. Ведь у нее там нет врагов?

— О, конечно, нет. Они не знают ее в качестве «старого друга».

— Послушай, я рада, что ты сказал мне все это. Но не думаю, что тебе нужно беспокоиться. Особенно если посмотришь на это объективно. Итак, она помолвлена с сыном английского тайпана. Но это не означает, что она хочет рыть землю ногтями. Я видела ее справки — очень толковые и короткие, ясные телефонные звонки.

— Вы думаете иметь детей, если ты женишься?

— Она говорит, что не может.

— Когда ты узнал?

— Давно.

— Ох, Питер, извини.

— Понимаешь, дело в том, что… Просто я нашел противозачаточный резиновый колпачок.

— Ох…

— Правильно. Ох.

Викки обняла его. Он дрожал опять.

— Ох, бедняжка. Насколько глубоко Мэри погружена в свой фантастический мир?

— Я не знаю. Я действительно не знаю.

Викки колебалась. Был еще один вопрос. Ей была ненавистна сама мысль, чтобы расстроить Питера, но она чувствовала, что должна продолжить разговор. В конце концов, Мэри занимает место около Питера — очень близко к высшим эшелонам власти, к сердцевине Макфаркаров. Были и другие секреты — не только те, что хранились в сердце Викки.

— Где ты нашел колпачок?

Он слабо улыбнулся и покачал головой:

— В ее сумочке.

— О, Питер. Мне так жаль…

— Я так люблю ее. Но боюсь, что не выдержу этого.

— Ты уже спрашивал у нее?

— Нет еще.

— Могу я дать тебе совет как сестра?

— Конечно.

— Не делай этого, пока не будешь готов встретиться с ее ответом.

«Орлиное гнездо» было роскошным рестораном на верхнем этаже принадлежавшего американцам отеля «Хилтон». Дядюшка Нг ждал ее за столиком у окна, поглядывая на тысячи кораблей в гавани, когда приехала Викки. От яркого света она щурилась и села к окну. Он встал с улыбкой, явно получая удовольствие от роли режиссера драмы, которую написал ее отец.

— Я бы лучше не вел этот разговор в клубах, если вы не возражаете…

— Сомневаюсь, что они могут забаллотировать вас в ваши годы, дядюшка… Какой дьявол вселился в моего отца?

— Будете что-нибудь пить?

— «Пеллегрино».

— И зеленый чай, — сказал он официанту.

— Что с ним произошло? — спросила Викки опять.

— Извините меня. Подождите немного, пока я закажу закуски.

Наконец он повернулся к Викки:

— Какую часть завещания вы имеете в виду?

— Черт побери, вы сами хорошо знаете какую. Конечно, если только вы не согласны сказать перед судом, что завещание моего отца содержит описку.

— Сожалею, но это не так.

— Дети?

— Дети.

Сердце Викки забилось сильнее.

Где-то в Гонконге был отпрыск от первого романа отца. Романа, с которым он покончил, чтобы быть с матерью и Хьюго; решений, которое привело к ее собственному рождению — как «ремонтное» дело, которое потерпело крах. Кто-то, кого она знает? Или незнакомец? Незаконнорожденный, с которым его завещание вынуждает ее делить хан Макфаркаров. Им мог быть любой. Это мог быть некто, с кем она ходила вместе в школу. Или совершенно незнакомый человек.

— Кто это? Мы знаем его?

— Она еще не родилась.

— Что-о? Вивиан беременна?

— Беременна, — улыбнулся дядюшка Нг. — Четыре месяца. Маленький бастард может родиться как раз в день переворота.

— Ох, проклятье!.. Подождите. Откуда мы знаем, что это она?

— Амниография.

Викки обмякла на стуле. Элегантный ресторан поплыл у нее перед глазами.

— Тесты подтвердили, что ребенок его? — спросила она со слабой надеждой.

Джордж Нг терпимо улыбнулся:

— Конечно, его.

Викки фыркнула и сделала большой глоток газированной воды.

Нг сказал:

— У меня еще меньше причин любить ее, чем у вас, моя дорогая, но она — старомодная девушка. Нет ни грамма надежды что это — не его.

— А вы уверены насчет тестов?

— Положительные. Мы, конечно, можем потребовать еще, но это будет неизящный путь возобновления ваших отношений.

— Наших отношений? — как эхо, повторила Викки. Она до сих пор не могла прийти в себя. — Она собирается потребовать стать моим партнером, верно? Так называемым опекуном ребенка моего отца?

— Регентом, пока ваша сестра не достигнет совершеннолетия.

— Моя сестра. О господи, конечно.

— Регентом вашей сестры. Вивиан будет матерью и официальным регентом вашей сводной сестры и сотайпаном Макинтошей-Фаркаров. Благодаря вашему отцу, вы будете довольно тесной семьей — хотите вы этого или нет.

— Регентом? Мне придется иметь с ней дело двадцать один год?! Почему он это сделал?

Джордж пожал плечами:

— Могу только догадываться. Наверное, он заботился о Вивиан и чувствовал ответственность за ребенка.

— Но он не должен был отдавать им чертову половину хана. Извините за мой язык, дядюшка, но я очень расстроена.

— Вы помните слова вашей матери: «ваш отец не делает ничего, что не было бы бизнесом».

— Пока он не начал свихиваться.

— Он никогда не был спятившим. Он влюбился, но не свихнулся.

— Да вы только посмотрите, что он сделал со мной этим завещанием!

— Хотите вы этого или нет, Виктория, но это — деловое решение.

— Верно. Он не доверил управлять ханом Макфаркаров одной. Он заставляет меня взять себе паршивого китайского партнера.

Улыбка Джорджа Нг застыла — натянутая и тяжеловесная. Он засмеялся, чтобы скрыть свой гнев. Потом он начал читать ей лекцию — вежливо:

— Вот уже сто пятьдесят лет у вас есть китайские компрадоры. Мы не так уж плохо сработались вместе, не правда ли?

— Извините меня, дядюшка. Я не имела в виду то, что прозвучало.

— Нет, имели. Вы этого не понимаете, но имели в виду именно то, что прозвучало… Ничего, все в порядке. Вы — не плохой человек, Виктория. Вы немножко молоды и немножко импульсивны… Вы знаете, по иронии судьбы, именно ваш отец один из всех понял, что настало время перемен, если Макфаркары хотят выжить в нашей… — он остановился, ища правильное слово, и нашел его с кривой улыбкой, — в нашем новом окружении.

Викки едва слышала его.

— Я не выношу эту женщину, и она ненавидит меня.

Только в эту секунду она поняла, как глубоко оскорбила старого компрадора.

— Завещание вашего отца не принуждает вас спать рядом с ней. Тем более делить хан Макфаркаров.

— Лишь до того, как родится ребенок, — парировала Викки.

— Вам помогут хорошим советом, как заключить мир до того.

— Она не хочет мира.

— Не стройте предположений, — улыбнулся Нг. — Ах, вот и еда.

— Позвольте мне, дядюшка, — сказала Викки почтительно, беря свои палочки и кладя самые аппетитные клецки из креветок на его тарелку. Дядюшка Нг смотрел на эти перемещения лакомых кусочков ироничным взглядом. Согласно китайским новогодним традициям, обращаться с подчиненным, как с членом семьи, предлагая ему самое лучшее, означает, что в наступающем году ему не работать в хане.