Альберто Марини - Консьерж

Через несколько секунд продавщица захлопнула дверцу, и такси с печальной пассажиркой поехало по Бродвею на север. Киллиан, стоя на тротуаре, наблюдал, как африканка грустно, повесив голову, возвращается в магазин. Когда он вновь посмотрел на улицу, различить именно это такси в потоке транспорта было уже невозможно.

Он упустил добычу. Скорее даже позволил ей убежать. Это было ненормально для него, но почему-то Киллиан был уверен, что сегодня ему повезет.

Он спускался дальше по Бродвею, а на улице становилось все больше прохожих и туристов, несмотря на холод.

Два раза с ним произошло нечто необычное. Дважды ему показалось, что он видит Клару, но это были всего лишь плоды его богатого воображения. Увиденные женщины даже не были особо похожи на девушку из квартиры 8А, но ему было достаточно похожего берета или улыбки при разговоре по мобильному, чтобы подсознание нарисовало образ Клары.

Как влюбленный подросток, он хотел чувствовать, что Клара рядом, прикасаясь к чему-то, принадлежащему ей, или перечитывая ее слова. Он достал мобильник и снова — уже, наверное, в сотый раз — просмотрел два сообщения от нее. В первом она благодарила Киллиана за все, что он сделал; во втором сообщала, что вернется домой в понедельник, после работы. Удовлетворенный, он убрал телефон в карман. «Не могу перестать думать о тебе», — признался он про себя.

Двадцатью минутами позже он обнаружил еще один объект для наблюдения, на углу Брум-стрит. В этот раз случай был неочевидный, и печаль мог распознать только настоящий эксперт. Это делало жертву еще более привлекательной.

Киллиан следовал за мужчиной лет тридцати, в сером костюме и белой рубашке в тонкую голубую полоску, без галстука. Он был без пальто и съежился от холода, когда вышел на улицу из аптеки. В одной руке он нес сухое молоко двух разных марок, предназначенное для детского питания, а в другой — две упаковки подгузников, тоже разных фирм. Мужчина был бледным, с синяками под глазами, и Киллиан мог с уверенностью сказать, что причина такого измученного вида — совсем не бессонная ночь с младенцем. Ему было хорошо знакомо это выражение лица. Во взгляде мужчины скрывалась настоящая скорбь, и именно она была причиной бледности и рассеянности этого человека.

Киллиан пошел вслед за ним вниз по улице, и его диагноз находил подтверждение в мелких деталях. Мужчина шел неравномерно, то целеустремленно, то рассеянно, будто не знал, куда идти. Он чуть не перешел дорогу на красный цвет светофора. Было ясно, что его мысли где-то далеко, очень далеко. Его глаза были сухими, но смотрели, не видя, и в них читалось глубокое отчаяние.

Киллиан обратил внимание, что на безымянном пальце его жертвы было обручальное кольцо, а кожа вокруг него покраснела. У него появилась гипотеза. Он понимал, что большая часть его предположений не имеет ничего общего с реальностью, но это был способ хоть немного сблизиться с объектом. У женатого мужчины совсем недавно появился первый ребенок. Молодой возраст менеджера и тот факт, что он купил одни и те же вещи разных марок, прямо говорили о его неопытности. Очевидно, с ребенком все было хорошо, раз отец вышел из аптеки без лекарств, только с продуктами для каждодневного использования. Причина его печали крылась в чем-то другом, и ключом к разгадке была краснота вокруг обручального кольца. Была суббота, а на нем почему-то был офисный костюм, который не мешало бы погладить. Киллиан предположил, что, проведя бессонную ночь, мужчина надел первое, что попалось под руку — вчерашний костюм, висевший на стуле, — и выбежал, чтобы сделать срочные покупки.

— Почему может срочно понадобиться детское питание и подгузники? — Киллиан задал вопрос вслух, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. — Потому что ребенок плачет… А дома ничего нет.

Загорелся зеленый, а мужчина так и стоял на тротуаре, погруженный в свои мысли, потерянный.

— Как такое возможно, что дома нет даже самого необходимого, самого насущного? Детского питания?

Наконец молодой отец вернулся в реальность и продолжил путь, теперь уже уверенно и собранно. Киллиан шел метрах в десяти за ним, внимательно улавливая каждое движение.

— Потому что твоя жена, которая всегда этим занималась, этого не сделала.

Точно, ответ был в этом кольце.

— Она этого не сделала, потому что не может. Внезапно заболела?

Девочка, которая шла по тротуару примерно с той же скоростью, посмотрела на Киллиана удивленно и обеспокоенно.

— Возможно… И тебя тревожит ее состояние. Ты боишься остаться отцом-одиночкой в тридцать лет… без любимой жены… не умея даже приготовить бутылочку для младенца.

Девочка, все более заинтригованная, толкнула локтем свою подружку и показала на Киллиана.

— Ты все крутишь и крутишь свое колечко… но это не поможет тебе сохранить ее.

Он снова обратил внимание, что волосы у мужчины растрепаны, и это подтверждало, что он выскочил из дома внезапно.

— Твоя жена умирает, ребенок плачет, а ты ко всему этому не готов.

Гипотеза была довольно маловероятной, но Киллиану она нравилась, потому что хорошо объясняла те несколько признаков, которые были на виду. Он подумал, что мужчина, должно быть, живет недалеко отсюда, и, чтобы увидеть его боль вблизи, нужно скорее, пока тот не дошел до дома, войти в прямой контакт. Нужно остановить его и спросить о чем-то, что заденет его за живое, спровоцирует его и позволит боли обнаружить себя.

Киллиан заметил, что девчонки, которые идут неподалеку, смеются над ним. Но его это совершенно не волновало. Он ускорил шаг, пытаясь догнать будущего тридцатилетнего вдовца. Наверное, чтобы завоевать его симпатию, нужно примерить на себя роль неопытного, но заботливого папочки. Что-нибудь вроде: «Прошу прощения… но я увидел пакеты, которые вы несете и… Может быть, вы сможете мне помочь. Моя жена плохо себя чувствует, и мне пришлось заняться ребенком, а я не знаю, с чего начать… Какое питание подойдет для малыша, которому один месяц?» Он подумал, что, если сказать то же самое, но покороче, будет лучше. До человека в костюме оставалась пара метров. Метр.

Вдруг мужчина остановился посреди тротуара и растерянно посмотрел по сторонам. Киллиан подошел ближе и остановился в полуметре от него. Молодой мужчина был так погружен в свои мысли, что не видел Киллиана, и тот воспользовался моментом:

— Прошу прощения.

Мужчина обернулся. Но его внимание привлек совсем другой человек: из-за спины Киллиана к нему приближалась женщина примерно того же возраста, около тридцати. С таким же обручальным кольцом на пальце. Вся теория Киллиана рухнула.

Самое любопытное, что у женщины было такое же горестное выражение лица, как и у мужчины. Ее глаза были наполнены страданием. Пара не обменялась ни словом. Она осмотрела покупки, сделанные мужем. Покачала головой, потому что одна из марок сухого молока оказалась неподходящей. Он развел руками, извиняясь. Она нежно улыбнулась и погладила его по щеке; они крепко обнялись. И тогда глаза мужчины наполнились слезами.