Олег Бондарь - Месть Мертвеца

То и дело я останавливался и звал Вадима по имени. Ветер заглушал голос и ответа, если он звучал, я тоже не слышал.

Сумрак сгустился, молнии сверкали ближе и ярче, сопровождающий их гром, уподобился канонаде.

Я добежал до природной дамбы, откуда вода, наполнив котловину, вытекала через расщелину и низвергалась вниз. Раньше спокойный ручеек бурлил и пенился, огибая валуны. Скользкие, заросшие мхом, камни раскачивались под моим весом и напором воды.

Вадима нигде не было. А если и был, я его не заметил.

Противоположный берег оказался высоким и обрывистым. Ветки кустов хлестали голое тело, скользкая трава с комьями грязи срывалась вниз и тащила за собой.

В очередной раз громыхнуло так сильно, что я присел от неожиданности. Молния зигзагом распорола небо и застыла, озарив окрестности неприродным фиолетовым светом. Не успела она погаснуть, как загромыхало по нарастающей.

Вспышка, значительно уступающая по яркости предыдущей, расколола надвое стоящий особняком тополь, и он запылал громадным факелом.

О Вадиме я перестал не то, что думать, даже вспоминать. Я опасался, что друзья уедут без меня.

До бруковки, ведущей к шоссе, где они могли остановиться без риска завязнуть, километров пять. По такой погоде пешком добираться - часа полтора-два. Я рисковал превратиться в ледышку значительно раньше.

В горле першило от незаслуженной обиды, слезы вытекали из глаз и тут же смывались дождевой водой.

Я уже должен был находиться где-то напротив стоянки, но тщетно пытался что-либо разглядеть на противоположной стороне озера. Да и самого озера я не видел. Вода заливала глаза, надежно укрывая все, что находилось рядом. Я напрягал внимание, пытаясь различить шум мотора или голоса друзей, а улавливал лишь стон пригибающихся к земле кустов и деревьев, достигающий слуха в редких перерывах между раскатами грома.

Отчаяние толкало на безрассудство. Я стал спускаться к воде, намериваясь переплыть озеро. Молнии и гром пугали меня значительно меньше, чем перспектива остаться одному.

К воде я скатился, словно колобок. Кувыркание прекратилось лишь, когда голова ткнулась во что-то пружинисто-мягкое. Подсознательно я ощутил к неожиданному препятствию враждебность и неприятие.

Едва его коснувшись, я отпрянул и, съедаемый нехорошим предчувствием, долго не решался на него взглянуть. А когда, наконец, повернул голову, то даже сквозь пелену непогоды без труда распознал светлую футболку, в которой с утра щеголял Вадим.

В том, что Вадим мертв, не оставалось сомнений. Он лежал в воде, лицом вниз, и лишь зацепившаяся за корягу нога в грязном кроссовке не позволяла ветру утащить тело на глубину.

У меня не хватило мужества прикоснуться к нему.

Не знаю, как мне удалось взобраться наверх, а когда, спустя некоторое время, помутнение рассеялось, неожиданно осознал, что мой вопль успешно конкурирует с не прекращающимися раскатами грома.

Я умолк и, словно по мановению, непогода, притихла тоже.

Затишье продолжалось недолго, но его хватило, чтобы я смог различить голос, зовущий меня по имени.

- Где ты лазишь? - набросилась на меня Светлана, когда, натолкнувшись, я едва не свалил ее наземь.

- Там... - издаваемые звуки не желали связываться в слова, и из меня вырывался лишь отрывистый лепет.

- Бедняжка, ты совсем замерз... - сжалилась Светлана.

Надвинутый на глаза капюшон делал ее похожей на смешного гномика из мультфильма.

- Иди, я тебя согрею.

Девушка распахнула ветровку и прижалась ко мне.

Что-то в мире перевернулось. Я позабыл обо всем: о грозе, о мертвом Вадиме, и наслаждался божественным уютом, исходящим от ее тела.

- Вижу, не все так плохо, как я думала… - Светлана резко отпрянула, и в ее голосе, я уловил знакомые ледяные нотки. - На-ка вот, одень.

Она сняла ветровку и накинула мне на плечи.

Лишившись верхней одежды, девушка сразу продрогла.

- Пойдем быстрее, - торопила она. – Нужно машину толкать.

- Меня долго не было? - выдавил из себя.

- Достаточно, - лаконично ответила девушка.

Сквозь шум непогоды я едва разобрал ее голос.

Согнувшись, Светлана уверенно двигалась против ветра. Я едва поспевал за ней.

- Вадим возвратился? - прокричал, сам не знаю, зачем.

Светлана остановилась, посмотрела на меня, сдвинула плечами. Неужели, ей что-то известно? Вряд ли. Если бы она видела труп, разве смогла бы оставаться такой спокойной?

Глупым вопросом, я загнал себя в угол.

Как теперь рассказать друзьям о Вадиме?

А, может, и не стоит рассказывать?

Не нашел, не увидел, не заметил…

Представил возню с трупом и содрогнулся, уже не от холода.

- Нашелся, ну и, слава Богу... - только и сказал Игорь. – Оттаивать потом будешь, нужно поработать.

Он выглядел мрачным и недовольным. Машина находилась на травяном пригорке, который не намного возвышающемся над колеей. Стремительный поток местами уже перехлестывал через ее края и почти касался колес.

- Света, ты самая легкая, садись за руль, а мы будем толкать. Если доберемся до лесополосы, считайте, нам повезло.

Деревья терялись за пеленой дождя. Я помнил, что до них не меньше сотни метров. Работа - напрасная и непосильная. Но вслух сомнений не высказывал. Надеялся, что физический труд поможет успокоиться и овладеть собой.

Меня не волновала судьба Вадима. Он мне ни сват, ни брат. Я его сегодня впервые увидел. Только мне не часто выпадало смотреть на покойников, и качающееся в воде тело с навязчивой постоянностью возникала перед глазами.

Лена безропотно выбралась под ледяной душ, я, содрогнувшись, последовал за ней. Проблема вышла с Валюхой. Она наотрез отказалась покидать салон, бормотала нечто невразумительное. Игорь хотел вытащить ее силой, мол, не хочет помогать, так пусть хоть избавит нас от лишнего веса. Но я, вспомнил, что Валя — вдова, пожалел женщину и уговорил Игоря оставить ее в покое.

Сказать, что работа была тяжелой, значит, ничего не сказать.

Каторжная!

Я сразу забыл о холоде, и глупые мысли вылетели из головы. Втроем мы толкали "Газель", Света давила на газ, колеса пробуксовывали, швыряли в нас комья грязи, которые тут же смывались дождем.

Не пойму, как нам удалось выпереть тяжеленный микроавтобус на пригорок. Дальше местность пошла под уклон. Шины сцепились с землей, и автомобиль несколько метров проехал самостоятельно.

Мы на ходу вскочили в салон, Игорь перелез на переднее сидение, и заменил Свету за рулем.

Дворники не справлялись с потоками воды, фары светили без толку.

Автобус подбрасывало на буграх, мы подлетали до потолка, прогибая головами мягкую прокладку. Колеса буксовали, мотор, взвывал от перенапряжения и грозил вот-вот заглохнуть. Но все-таки мы катились вниз. Даже развернувшись юзом, машина продолжала скользить боком. Девчонки визжали с перепугу, у меня сжималось внутри от предчувствия неминуемой катастрофы.