Владимир Сухарев - Стая

— Вон, посмотри, — показал Кривцов Ольге на большую наряженную ёлку в центре торговой площади, — а ты говорила, что город не украшен к Рождеству.

Ёлка переливалась всеми цветами радуги. Видимо, все ёлочные украшения, которые были в наличии у коммунальных служб, вместе с гирляндами лампочек были навешены на эту единственную ёлку. Поэтому самой ёлки почти было не видно. Вместо неё посреди площади стояло пёстрое, сверкающее дерево.

— По-моему, с этой ёлкой явно переусердствовали. Но я же тебе тогда в машине задала вопрос обо всём городе. А с этим — проблема.

— А ты в этом городе родилась?

— Да, даже могу показать тебе дом, где прошло моё детство. Мы скоро до него дойдём.

— Это интересно, — сказал Кривцов, — и как же так получилось, что у тебя сейчас ни кола, ни двора?

— Получилось? Всё просто. Родители умерли, я вступила в наследство, стала собственницей хорошей трёхкомнатной квартиры сталинского проекта. Потом замужество. Муж занимался бизнесом. Ему понадобились деньги, поэтому квартиру я продала. Все деньги он куда-то вложил. Мы с ним жили в другой квартире, у которой собственником был он один, причём квартира была ему подарена родителями. Я была в ней только прописана. Потом развод, он подал в суд, и меня из квартиры выписали. Так я и оказалась у тётки. А дальше ты знаешь.

— Да, — только и смог сказать Кривцов, — что же у него совсем совести нет? Куда же он деньги твои дел?

— Понимаешь, Олег. Он, оказывается, и не был бизнесменом. Он всё проиграл в каком-то казино, или ещё где-то. Наделал кучу долгов, даже ко мне приходили какие-то странные люди и требовали денег. То, что я в разводе их не интересовало. Наверное, бандиты какие-нибудь, у них свои законы. Но продолжалось это недолго. То ли бывший муж расплатился, то ли наоборот. Одним словом он был найден мёртвым два года назад где-то за городом. С тех пор меня никто не тревожил.

— Как же ты так смогла влюбиться в человека, даже не узнав толком, кто он такой? Ты же девушка серьёзная.

— Сама не знаю. После смерти родителей, я осталась одна. А тут — он. Красивый парень, бизнесмен. Образованный, не пьющий. Квартира, машина, хорошие вещи, с родителями познакомил. Ну и влюбилась. А оказывается, его интересовала только моя квартира. Он уже тогда был в долгах, как в шелках. Пусть это будет мне уроком, ведь жизнь ещё не закончилась.

— Урок тебе впрок, видимо, не пошёл.

— Почему? — удивилась Ольга.

— А я? Ты доверилась первому встречному, ты про меня совсем ничего не знаешь.

— Но ты же меня приютил бескорыстно, ничего за это не просишь. Ты мне помог!

— А может у меня какие-нибудь низменные цели? — весело спросил Кривцов, — может, я затаил желание тобой овладеть?

— Не смеши. Если это и так, то ничего низменного в этом желании нет. Мог бы тактично намекнуть, и кто знает, чем бы твой намёк закончился.

— Как это, тактично намекнуть? Разве такое возможно?

— Очень просто, — поддерживая шутливый тон Кривцова, прошептала Ольга, — подошёл бы к моей кровати и поинтересовался. Добрый вечер, мол, уважаемая леди, разрешите, мол, с вами прилечь, пожалуйста. Обещаю, что вы об этом не пожалеете. Ну и так далее.

— При чём здесь такт? — рассмеялся окончательно Кривцов, — это не такт, а вежливость. Такт — это более высокое человеческое качество. Вежливыми должны быть все. Это по силам каждому, а вот такт — это свойство штучное. Хочешь пример?

— Давай.

— Хотя, может быть и излишне рассказывать тебе об этом случае, так как он произошёл не в нашей стране, а ты все-таки только что вернулась из-за границы. Так вот, в одной английской гостинице коридорный зашёл в номер, чтобы прибрать. Открыв ванную комнату, он увидел в ней голую женщину. Та, естественно, вскрикнула от неожиданности. Тогда этот коридорный сказал:

— Извините, сэр. «Извините» — это как раз и есть вежливость, которая доступна всем. А вот «сэр» — это такт.

— Ах, вот что такое такт! — ехидно проговорила Ольга, — ну, уж теперь-то я буду знать.

— Извини, я не хотел тебя учить, — оправдывался Кривцов, — так получилось. Не знаю, почему мне пришёл на ум этот случай.

— Знаю, знаю твои устремления, — продолжала Ольга, — приютил невежественную даму, для которой даже поездка за заграницу не отразилась на её манерах. Тогда вношу изменения в твои низменные рефлексы. Ты зайдёшь ко мне в комнату, подойдёшь к кровати и тактично поинтересуешься: «Извините, сэр, не скажете, как пройти на кухню».

— Ну, уж нет, — запротестовал Кривцов, — если я и подойду к твоей кровати, то буду просто вежливым, а тактичным — ни за что!

Ольга толкнула Кривцова в ближайший сугроб. Тот не удержал равновесие и упал. Ольга набросилась на него сверху и стала заваливать его снегом:

— Вот тебе за все твои нравоучения, тактичность и вежливость сразу.

Кривцов неохотно отбивался, они весело смеялись, а когда лицо Ольги оказалось напротив его лица, он снял перчатки и положил ладони на её раскрасневшиеся щёки. Слегка подняв голову из сугроба, он нежно поцеловал её в губы. Он почувствовал, что Ольга отвечает на его поцелуй. Следующий поцелуй был уже более глубоким и продолжительным, а потом они продолжали целоваться до тех пор, пока не замёрзли. После этого, отряхнув снег, они, как ни в чём не бывало, продолжили свой маршрут по ночному городу.

Разговор между ними продолжался, но он был не таким оживлённым. И Кривцов, и Ольга уже тщательно подбирали слова, стараясь не обидеть друг друга. Им очень хотелось сохранить то, что произошло в сугробе. Сохранить до возвращения в квартиру, так как каждый понимал, что самое главное в сегодняшней ночи ещё не произошло, но должно обязательно произойти.

Иван Андреевич сидел за кухонным столом и пил только что сваренный кофе. Лидочка ещё спала, сын уехал встречать Новый Год с друзьями за город и обещал вернуться только завтра. Одинцов с супругой вернулись от её родителей уже под утро, но Иван Андреевич спал недолго. Сейчас он пил кофе и вовсе не чувствовал себя разбитым от бессонной ночи. Лидочка скоро проснётся, и они пойдут кататься на лыжах. Это было традицией в их семье: первого числа каждого Нового Года всегда становиться на лыжи. Правда, сын в последние годы покинул их компанию, и катались они вдвоём с женой. Лидочка протестовала, но Иван Андреевич относился к изменившимся пристрастиям сына философски. Возраст, куда денешься. Конечно, молодому парню интереснее проводить время с друзьями и подругами, а не с родителями. Это пройдёт, но ещё не скоро.

Зазвонил сотовый телефон.

— С новым Годом, Иван Андреевич, — Одинцов услышал в трубке голос Игоря Борисова.

— А, Игорёк, привет, тебя тоже с наступившим. У тебя что-то случилось?