Стюарт Вудс - Полицейская сага

Билли тихо провел субботу дома, ожидая новостей от Такера. Он имел недолгий разговор с Холмсом, и они решили, что в данных обстоятельствах лучше пока воздержаться от телефонных разговоров с членами палаты.

— Это дело Фокси вскоре подомнет под себя все, — заявил Холмс, — и сотрет в порошок все прочее. Не будем плыть против течения.

Во второй половине дня приехал Такер Уоттс и Джон Хауэлл. Оба были вымотаны до предела. Патриция силой заставила их поесть горячего супу, а Билли дал им выпить. Вскоре они уже сидели у камина в кабинете Билла. На улице стал накрапывать дождь.

— Мы там уже почти закончили, и это хорошо, — заговорил Такер, выглядывая в окно. — ФБР направило туда патологоанатома, и они с доктором Мадтером ведут учет останков. Им помогает один антрополог из университета штата Джорджия, который обладает огромным опытом участия в археологических раскопках.

— Сколько? — спросил Билли, заранее страшась ответа.

Такер вынул блокнот и пролистал несколько страниц, делая подсчеты в уме.

— Думаю, что обнаружили уже всех. — Он помолчал и глубоко вздохнул. — Общая цифра составляет сорок три.

Билли заранее ожидал дурных новостей, но подобная цифра его ошеломила. На мгновение к горлу подступила тошнота, но тут же прошла.

Поскольку Билли молчал, Такер продолжил рассказ:

— Мы смогли идентифицировать семерых благодаря закопанным вместе с телами личными вещами. Остальных проверяют по старым спискам пропавших без вести в Атланте. Личность большинства из них, возможно, вообще, не удастся установить.

— Трудно сейчас с уверенностью сказать, как это все началось, но я полагаю, что первой жертвой был именно тот, кого неподалеку от хижины скаутов нашел ваш отец, а тот, из Уэйкросса, кого он обнаружил следующим, был, по-видимому, либо второй, либо третьей жертвой. После этих двух срывов Фокси стал более осторожным и предусмотрительным, и, насколько нам известно, больше никому живым уйти оттуда не удалось.

Билли все еще был не в состоянии что-либо сказать.

— Мы нашли массу соответствующих предметов в потайном шкафчике позади кладовки, где стоят щетки и веники, — наручники, резиновые шланги, в общем, всякую всячину. Мы еще не подключали психолога, но мне представляется, что все началось тогда, когда Фокси подал заявление с просьбой назначить его начальником полиции, но его не назначили. И он решил, что его обвели вокруг пальца. У Фокси была какая-то фиксация сознания на полицейских делах, и он придумывал допросы. Ни одна из его жертв, конечно, не в состоянии была найти ответы на задаваемые им вопросы.

— Носили ли эти преступления сексуальный характер? — смог, наконец, спросить Билли.

— Без всякого сомнения, — заявил Такер. — Поскольку относительно недавней была лишь жертва, найденная в гараже, то только это тело годилось для надежного определения характера предсмертных действий, и проверка установила, что содомия, бесспорно, имела место, но если бы мы знали истину относительно каждой из жертв, то уверен, ответ был бы тем же.

— Родственников уведомили?

— Бартлетт сейчас сидит на телефоне. Боюсь, что в некоторых случаях нам не удастся никого найти. Национальная гвардия предоставила в наше распоряжение специальные мешки для упаковки трупов, и мы их свозим в морг в Атланту. Те, кого не удастся идентифицировать, будут преданы земле как можно скорее. Другие отдадут семьям, как только будут готовы заключения патологоанатома.

— С какими еще проблемами предстоит столкнуться? — поинтересовался Билли.

— Похоже, состояние Фандерберка было весьма внушительным, где-то, по оценке мистера Холмса, порядка миллиона долларов, и, насколько можно судить, у него нет прямых наследников среди живых. По-видимому, против его имущества будет предъявлено множество исков материального характера, и я предполагаю, что большая часть выручки от его реализации пойдет в пользу семей жертв.

— Так и должно быть, — проговорил Билли.

— Похоже, это все. Если появится что-нибудь новенькое, я обязательно сообщу, но сейчас я собираюсь ехать домой и выспаться. Джон отдохнет у меня в гостиной.

Билли обратился к Хауэллу:

— А когда этот материал попадет в газеты, Джон?

— Завтра утром. Само собой, он идет в «Таймс», причем текст и фотографии перепечатает «Конститьюшн». В Нью-Йорк уже отправился курьер с текстом и пленками. Телевизионщики выбросят десант завтра, как только узнают эту историю. На вашем месте я бы заранее заготовил для них заявление.

— Все, что, как мне кажется, я смогу сказать, — это выразить соболезнование и сочувствие семьям жертв, заявить каким это явилось для меня потрясением, и по всем остальным вопросам рекомендовать обращаться к Такеру.

Билли пожал обоим руки и проводил их до двери. Затем вернулся к себе в кабинет и замер в кресле, глядя на огонь в камине.

Когда они отъехали от дома Билли и двинулись по направлению к дому Такера, Джон Хауэлл глубоко вздохнул и заговорил:

— Такер, когда я писал статью для «Санди Мэгэзин», в процессе ее подготовки я съездил в Коламбус и отыскал свидетельство о рождении.

— Да? — заметил Такер и крепче вцепился в руль.

— Естественно, я не стал искать свидетельство о смерти. А если бы я туда вернулся, что бы я обнаружил?

Такер чересчур устал, чтобы продолжать спектакль.

— Вы бы обнаружили, что я умер в восьмилетнем возрасте от скарлатины, — заявил он.

— Настоящий Такер был вашим двоюродным братом?

Такер кивнул.

— Сын дяди Така. Сохранилось свидетельство о рождении. Этого оказалось довольно, чтобы позднее поступить на службу в армию. А в то время я работал в Алабаме на одного издольщика. Двоюродный брат был на два года старше, но я был высокого роста, так что при вербовке проблем не возникло. Дядя Так написал письмо маме, где сообщил, что меня насмерть задавил грузовик в Алабаме. Она его показывала всем, и ей поверили. Так я стал Такером Уоттсом.

— Кому еще это известно?

— Элизабет. Причем я рассказал ей об этом лишь несколько месяцев назад.

— Скажите правду, Такер, Билли об этом знает?

Такер покачал головой.

— Нет, но если вы собираетесь рассказать об этом в газете, я поеду и сейчас же ему обо всем расскажу.

Хауэлл замолчал на некоторое время и стал разглядывать через окошко убегающий пейзаж.

— Нет, я не думаю, что опубликую все это. Ему и так нелегко пришлось: два этапа выборов, голосование в палате в этот вторник. Завтра вы будете пахнуть, как роза, а заодно и Билли, поскольку поддерживал вас. А моя публикация замутила бы воды, заставила бы Билли усомниться в том, что он уже знает. А ведь ему предоставляется шанс пройти весь путь.

— Что, Вашингтон?

Хауэлл кивнул.